Гордон спросил себя, не надеялся ли Мэтью Ньюэлл, что женитьба на шестнадцатилетней девочке подарит ему более кроткую жену. Если так, то он ошибался, но, по крайней мере, Калли его слушала и с ней можно было что-то обсуждать, она не притесняла его.
— По тому, как ты говорила о своих детях, я решил, что они моложе, но они почти взрослые.
— Да, и я на собственном опыте усваиваю старый урок, что «маленькие детки — маленькие бедки, большие детки — большие бедки», — с сожалением промолвила она. — Молли и так уже привлекает слишком много нежелательного внимания мужчин, поэтому я на всякий случай научила ее нескольким способам самозащиты. К счастью, у нее есть голова на плечах, и вряд ли она влюбится в какого-нибудь повесу с хорошо подвешенным языком.
Гордону нравилось чувствовать Калли рядом с собой. Он осторожно погладил ее руку.
— Чем Трей хочет заняться в будущем?
— Он любит механизмы, ему нравится работать руками. Я бы отдала его в ученики к инженеру, если найду такого. Или, возможно, к издателю, который выпускает газеты.
— Они получат наследство от отца?
— О, это совсем другая история! Мэтью составил черновик завещания, по которому плантация отходит к его сыну Генри, а Молли и Трей получают щедрое наследство. По моей просьбе он также добавил, что после его смерти все рабы получают свободу. Я должна быть назначена опекуншей обоих детей до их совершеннолетия. Он дал мне этот черновик прочитать. Я предложила дописать еще кое-что, и Мэтью обещал это сделать. Но вскоре он умер, и если новое завещание существовало, то оно исчезло.
— Дай-ка я догадаюсь. Удалось найти только одно завещание: более старое, по которому все достается его законному сыну.
— Именно так. Я думаю, новое завещание Генри уничтожил. Ему было мало унаследовать собственность отца, он хотел получить еще и рабов, и все деньги до последнего пенни.
— Полагаю, в суд ты не обращалась, поскольку у тебя нет копии нового завещания.
— Дело было еще хуже. Мало того, что завещание пропало, Генри мне заявил, что намерен продать своих брата и сестру. За Молли можно получить хорошие деньги, как он сказал. — Она вздохнула. — Мне он сделал щедрое предложение — остаться в качестве его любовницы.
Гордон выругался вслух. Ему хотелось, чтобы этот мерзавец находился тут, и он бы убил его.
— Ты исчезла и не можешь даже прикоснуться к собственной части наследства, поскольку это означало бы выдать свое местонахождение. Проклятье!
— Я стараюсь обо всем этом не думать, потому что тогда мне хочется убить его, и на самом деле я ничего не могу сделать, лишь молиться, чтобы он нас больше не искал. Теперь у него есть все, и ему нечего бояться с моей стороны. Но мне ненавистна мысль, что Молли и Трей не получат то, что им положено. Наверное, им будет безопаснее в Англии.
— Я послан сюда для того, чтобы забрать тебя и твоих близких, — мягко напомнил Гордон. — От тебя требуется только сказать, что это именно то, чего ты хочешь.
— Англия — дорогая страна. Я не знаю, смогу ли зарабатывать достаточно, чтобы содержать семью. Мне придется начать все сначала. И я не намерена рассчитывать на помощь своих родственников, даже если они ее предложат.
— Ты можешь выйти замуж за меня. Я не сказочно богат, однако у меня достаточно средств, чтобы обеспечить благополучную жизнь тебе и твоей семье. Я могу дать Молли приданое, а Трею помочь достичь того, что он желает. Вероятно, он даже захочет поступить в университет.
Калли посмотрела ему в лицо, ошеломленная.
— Спасибо, но мое положение не настолько отчаянное.
Гордон расхохотался:
— Ох, Калли, если я когда-нибудь тешил себя иллюзией, что привлекателен для женщин, то ты ее уничтожила!
— Извини! — Она тоже засмеялась. — Это доброе предложение, но оно выходит далеко за рамки того, для чего тебя наняли. Я не хочу ни за кого выходить замуж и уверена, что если ты решишь жениться, то найдешь кого-нибудь лучше меня.
«Нет, не найду», — подумал Гордон, но он понимал, что сейчас неподходящий момент говорить это.
— Мое предложение остается в силе, — небрежно произнес он. — На случай, если твое положение станет достаточно отчаянным.
— В моем мире царит неопределенность, и до тех пор, пока не пойму, что происходит, я не могу принимать никаких важных решений.
— В каждой семье есть человек, который обо всем беспокоится, и обычно это женщина.
— Ты хочешь сказать, что даже если я не могу перестать волноваться, нужно попытаться не сойти с ума от беспокойства?
— Примерно так. А сейчас пора в постель. Хотя, наверное, стакан теплого молока с сахаром и бренди помог бы тебе спать крепче.
Калли улыбнулась:
— Это напоминает мое детство. Интересно, это моя няня поделилась рецептом с твоей или твоя — с моей?
— Я забыл. Пойдем найдем кухню и посмотрим, удастся ли нам приготовить себе две кружки расслабляющего питья.
Калли сочла это предложение заманчивым, но потом покачала головой.
— Это сложно сделать в незнакомом доме, особенно когда этот дом живет в режиме кризиса. — Она подавила зевок. — К тому же я так устала, что мне это и не понадобится.
— Это был утомительный и беспокойный день. — Гордон подумал о своей простой гостевой спальне на втором этаже. — Прошлой ночью мы спали в одной кровати.
— У нас была всего одна кровать. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Калли, — ответил он, открывая дверь в дом.
Глава 14
На следующее утро Гордон проснулся, когда солнце едва встало. Как только он начал ходить по комнате, сразу появились слуги. Один принес кувшин горячей воды, другой — сапоги и сюртук. Как ему и обещали, сапоги были в хорошем состоянии. Что касается темно-голубого сюртука, то его можно было носить, но он никогда уже не станет прежним.
Умывшись и одевшись, Гордон быстро упаковал свои немногочисленные вещи в ту же самую потрепанную холщовую сумку, в которой принес их в Такер-Холл. Перед тем, как отправиться в Вашингтон на поиски таинственной вдовы Одли, он переложил все в седельные сумки мистера Грина. Оба пистолета нужно было чистить, поскольку они побывали под ливнем, но все уцелело. С сумкой в руке Гордон сошел вниз и увидел Калли. Она стояла у окна и смотрела на реку. В это утро ее волосы были заплетены в длинную косу, спускавшуюся по спине. В мягком сером платье Калли была похожа на необычайно хорошенькую служанку. Услышав его шаги, она повернулась.
— Пока никаких признаков капитана Хокинса.
— Еще рано, и он не мог бы подняться на «Зефире» так высоко по течению притока. Хокинс пришлет небольшую лодку. — Гордон вглядывался в горизонт, но не увидел ни мачт, ни парусов.
— Можно мне положить свою одежду к твоей? — спросила Калли. — У меня есть только то, что ты мне дал.
— Разумеется.
Гордон засунул свернутые вещи в сумку. К тому времени, когда он снова ее застегнул, к ним присоединился мистер Грин, держа в руках две широкополые соломенные шляпы.
— На замену шляпам, которые вы потеряли, — сказал он. — Они, конечно, не модные, но защитят вас от солнца. А пока давайте завтракать.
Еда была превосходной, а мистер Грин оказался очень любезным хозяином, но Гордон чувствовал, что он хочет скорее проводить гостей, чтобы вернуться к своим обычным обязанностям. Вероятно, Калли еще сильнее не терпелось двинуться в путь. За годы Гордон научился жить в настоящем моменте, поэтому сейчас наслаждался едой и видом сидевшей напротив него Калли. Она расположилась около окна, выходящего на реку, и когда они закончили есть, вдруг вскочила.
— Я вижу маленькую лодку! Она приближается к вашему причалу!
Мистер Грин тоже встал.
— Надеюсь, в ней нет никого в красной форме?
— Нет, в лодке Хокинс. — Гордон надел соломенную шляпу, а другую протянул Калли. Взяв сумку, он произнес: — Мистер Грин, спасибо за гостеприимство, вы нам очень помогли. Интересно, есть ли у Хокинса новости?
Все трое вышли из дома и направились по дорожке к причалу. Хокинс поздоровался с Гордоном крепким рукопожатием.
— Рад, что ты все еще жив! — Он перевел внимательный взгляд на Калли. — Удалось ли тебе найти вдову?
— Да, — кивнул Гордон. — Это миссис Одли и мистер Грин — глава семейства, которое ты отвез в Виргинию.
Все пожали друг другу руки. Потом мистер Грин сказал:
— Мы уже позавтракали, но, если вы хотите зайти, еда еще осталась.
— Спасибо, я сыт. И, думаю, моим пассажирам не терпится отправиться в путь.
— Да, — подтвердила Калли. Она быстро обняла мистера Грина. — Берегите себя, и пусть ваша семья скоро вернется домой!
Он тоже обнял ее.
— Из ваших уст да Богу в уши! — Мистер Грин повернулся к Хокинсу: — Капитан, вы знаете, что там происходит?
— Англичане отвели войска из Вашингтона. Полагаю, правительственные чиновники уже на обратном пути, чтобы восстановить порядок.
— Слава богу! — воскликнул Грин. — Известно, куда британские войска двинутся дальше?
— Вероятнее всего, на Балтимор. Но пока слишком рано судить. Они могут захотеть по дороге сжечь Аннаполис.
Грин мрачно кивнул.
— Это эгоизм с моей стороны, но я рад, что они направляются куда-то в другое место. Надеюсь, к следующей битве наши войска будут подготовлены лучше.
Все попрощались, и капитан проводил своих пассажиров на лодку. Гордону было забавно видеть, как два молодых моряка, сидевших на веслах, покраснели. Женское обаяние Калли было мощной силой. Помогая ей сесть в лодку, он спросил Хокинса:
— Удалось вам избежать вчерашней бури?
— Нет черт побери. На «Зефире» сильно повреждены мачты и паруса. Град был размером с мушкетные пули! Если бы я не вывел корабль в Потомак, буря бы уничтожила его. Двигаться мы можем, однако весельную лодку нам не обогнать, не говоря уже о британском фрегате. Пока не отремонтируем корабль, мы не можем плыть через Атлантику.
Калли напряглась.
— А до Балтимора вы сумеете доплыть? Я должна туда попасть!
— Вы собираетесь в Балтимор? — Хокинс поморщился, словно от боли. — Я бы вам не рекомендовал.