— Очень! — воскликнул Фрэнсис. — И в сельском хозяйстве, и в добыче угля появилось столько передовых методов! Например…
Элдон перебил брата:
— Программы разведения скота, это, конечно, очень любопытно, но нам нужно узнать новости друг друга за пятнадцать лет, и у нас более чем достаточно, тем для одного вечера.
Фрэнсис виновато улыбнулся:
— Прошу прощения. Наверное, я становлюсь больше фермером, чем подобает сыну маркиза. Но если вам интересно, я с удовольствием расскажу вам позднее. — Выражение его лица стало настороженным. — Я сговорился с одной юной леди, живущей неподалеку. Надеюсь, ты одобришь наш брак.
Гордон вскинул брови:
— Почему бы мне не одобрить? Это же тебе с ней жить, так что выбор должен быть за тобой.
— Ни отец, ни Уэлхэм не одобряли. Родители Джулии — не аристократы, а фермеры, йомены, но они хорошие, трудолюбивые люди. Я многому научился у мистера Фрейна.
По тону младшего брата Гордон догадался, что Фрейны были более гостеприимной семьей, чем Одли. Вероятно, Калли почувствовала то же самое.
— Я бы с удовольствием познакомилась с твоей Джулией, — произнесла она. — Мы можем нанести им визит или она и ее мать могут прийти к нам на чай.
У Фрэнсиса расширились глаза.
— Она… мы оба будем очень рады!
Первую перемену блюд унесли и подали вторую. Потягивая вино, Гордон заметил:
— Когда мы въехали в лощину, я обратил внимание, что пожар в угольных пластах распространился дальше. Запах от него чувствуется по всему дому.
— Он не всегда такой сильный, — сказал Фрэнсис, словно оправдываясь, — только когда ветер дует с запада.
А ветер чаще всего и бывает западный, если Гордон правильно помнил.
— Огонь не представляет опасности для дома? Может, настало время бросить Кингстон-Корт и переселиться в более здоровое место?
Фрэнсиса эта мысль оскорбила.
— Гордон, но это же история! Самой старой части более шестисот лет!
— И каждый день чувствуется нехватка удобств, — сухо промолвил тот. — Можешь взять хозяйские покои себе, там всегда холодно и дует.
— Однако они величественные. — Элдон усмехнулся. — Тебе от них не отвертеться, ведь слуги прямо сейчас готовят их для нового лорда и леди.
— Есть ли на территории поместья подходящие дома, в которых сейчас никто не живет? — спросила Калли. — Предпочтительно, чтобы им было не шестьсот лет.
— Вдовий домик свободен. Он в целом крепкий, но, чтобы в нем можно было жить, его надо подготовить, на это уйдет дня два.
— Если в гостиной не поселились барсуки, то дом нас устроит — сказал Гордон. — Калли, а ты как считаешь?
— Насколько я помню, вдовий домик неплохой и удобно расположен. Он нам подойдет. — Она улыбнулась. — Мы особенно его оценим, если до этого нам придется провести несколько ночей в готической башне.
Ее слова вызвали смех. Обед прошел в дружественной атмосфере. Наверное, быть лордом Кингстоном не так уж плохо.
Однако Гордон изменил свое мнение, когда они с Калли пожелали его братьям спокойной ночи и направились к себе в башню. Калли внимательно осмотрела большую спальню:
— Если Уэлхэм жил в этой комнате, то я не удивлюсь, если он совершил самоубийство.
— Тебе не нравятся бесценные гобелены с изображениями святых, умирающих самыми разными ужасными способами, и животных, разрываемых на части гончими псами и охотниками? — с иронией поинтересовался муж.
— Нет!
Она побродила по комнате, хмуро глядя на гобелены и резной гардероб под стать такой же кровати. Массивная кровать с колоннами красного дерева, поддерживающими тяжелый бархатный полог, подошла бы и особе королевской крови. Парчовое покрывало было откинуто и открывало тонкие простыни и пышные подушки. Гордон подумал об отце, который спал в этой кровати, занимался сексом с женами, любовницами, горничными и зачал множество детей.
— Я не могу спать на этой кровати.
Калли быстро подошла к нему и произнесла:
— Я бы тоже предпочла в ней не спать. Кровать — слишком личная вещь, чтобы было приятно получать ее по наследству. Давай найдем другой вариант. — Она открыла дверь слева. — Эта комната для переодевания гораздо уютнее. Мы можем постелить постель на красивом ковре.
— Я сомну одеяла на кровати, чтобы утром слуги не подумали, будто мы не оценили их стараний.
Гордон присоединился к Калли и обнял ее:
— Не возражаешь, если мы будем спать на полу?
— Это будет удобнее, чем на складе в окружении бочек с табаком, а нам ведь и там понравилось. — Калли прижалась к нему и потянулась, как кошка. — Продержимся пару ночей тут, пока не переедем во вдовий домик.
— Спасибо тебе за понимание, — тихо промолвил Гордон.
— Одно то, что твои младшие братья оказались дружелюбными, не зачеркивает годы страданий. А теперь давай сделаем тюфяк и ляжем спать, нам надо отдохнуть.
Спать на тюфяке было удобно, и близость Калли будто заставила все мрачные тучи Кингстон-Корта исчезнуть.
Глава 40
Они вошли в хозяйскую спальню на вторую ночь.
— С нетерпением жду, когда мы переедем во вдовий домик, — сказала Калли. — Но до того, как покинем башню, я хочу увидеть потайную лестницу.
— Сегодня самое время — это сделать, потому что я больше не собираюсь переступать порог этой комнаты, — ответил Гордон. — Лестница скрыта за гардеробом из красного дерева. Я поднимался по ней из погреба, чтобы посмотреть, куда она ведет. И когда открыл дверь на верхней площадке, то с ужасом обнаружил, что попал в спальню отца.
— Ничего не изменилось, — заметила Калли.
— Интересно, помню ли я, как на нее попасть с этой стороны. — Гордон осмотрел гардероб со всех сторон, потом провел пальцами за одной из колонн, таких же, как столбики кровати. Это не помогло. Тогда он повернул всю колонну. Есть. Гардероб стал поворачиваться, словно толстая дверь, медленно, с готическим стоном.
Калли поднесла лампу к проему и поморщилась от запаха затхлости. Каменные ступени были узкими, лестница делала крутые повороты.
— От спусков и подъемов у меня бы закружилась голова, а потолок такой низкий, что мне, наверное, придется пригибаться, а уж тебе точно.
— Если хочешь, можем спуститься.
— Нет, это не так романтично, как я предполагала. — Она толкнула гардероб, и он встал на место. — После этого надо вдохнуть свежего воздуха и полюбоваться видом с балкона.
Гордон раздвинул занавески, закрывавшие двустворчатую дверь на балкон. Она была прорезана в стене толщиной в шесть футов. Калли открыла дверь и вышла на широкую деревянную платформу. Дул свежий ветер, плывущие облака то закрывали луну, то снова открывали, создавая драматичную игру света и тени. Калли глубоко вдохнула, чувствуя приятное возбуждение.
— Надвигается гроза. Люблю грозу, если я под крышей и в безопасности. — Она наклонилась над перилами и посмотрела вниз: — Боже, они построили башню прямо на краю скалы, которая отвесно спускается в озеро, и вниз лететь далеко. На замок когда-нибудь нападали?
— Насколько мне известно, нет, но если бы кто-то и пытался его захватить, то точно не со стороны озера.
Гордон тоже приблизился к перилам и взглянул вниз, на отвесный обрыв. Ночь была холодная, он принес плед и обернул им Калли и себя, так что ее спина прижалась к его груди.
— А вот это романтично, — прошептала она.
— Лучше, чем пробираться вниз по лестнице. Хороший был день, правда? Особенно визит в Раш-Холл к твоим родным.
— Приятно было увидеть моего маленького брата Маркуса совсем взрослым. Он стал прекрасным молодым лордом. Совсем не таким, как мой отец.
— Он будет нам хорошим соседом. Твоя младшая сестра Энни прелестна, а Джейн приятно удивила.
— Да, — кивнула Калли. — Это было потрясение. По-моему, последние несколько лет она умело управляет домашним хозяйством Маркуса. Как она сказала, когда она выйдет замуж за местного викария, это даст ей возможность руководить людьми и заодно присматривать за Раш-Холлом, чтобы там по-прежнему все было в порядке.
— И, говоря это. Джейн смеялась! Чувство юмора никогда не ассоциировалось у меня с ней.
— С годами Джейн стала лучше. Наверное, она думает то же самое обо мне. Хорошо, что мои сестры, брат и я можем быть друзьями. Раньше я даже не предполагала, что когда-нибудь снова увижусь с ними.
— Но вот мы здесь. — Гордон крепко обнял Калли, чуть покачивая. — Место, которое ты выбрала, идеально подходит для постройки улучшенной версии Кингстон-Корта. Поскольку лощина на юге, там будет круглый год тепло и светло, а холмы защитят нас от ветров.
— Это будет прекрасный дом. У нас родятся трое детей, и все они будут озорными, как мы когда-то!
Гордон усмехнулся:
— Но мы будем обращаться с ними гораздо лучше, чем наши родители с нами.
— Я думаю о планировке нового дома, но у меня возникли кое-какие идеи и для вдовьего домика. Нам же, вероятно, придется жить в нем года два, и кое-какие усовершенствования не будут лишними.
— Все, что хочешь. Кэткин. Я только рад, что мы сможем въехать туда уже завтра. Я согласен хоть на голубятне поселиться, лишь бы убраться из Кингстон-Корта.
— Но ведь пол в комнате для переодевания был не так уж плох, правда?
— Для одной-двух ночей вполне подходит, однако приближается зима, и я хочу
спать в теплой постели рядом с женой. — Гордон усмехнулся. — К счастью, жена у меня уже есть.
— А мне нужен только любимый муж, — промолвила Калли. — Настоящая кровать — это не обязательно.
— Ты ведь понимаешь, что если будешь елозить по мне своим соблазнительным задом, мы еще не скоро сможем поспать?
— Мой хитрый план сработал! — Она засмеялась, повернулась в его объятиях и приподнялась на цыпочки, подставляя губы для поцелуя. В лунном свете его волосы казались серебристыми, а сам он, был так красив, что у нее дух захватывало. — Мой Ричард Львиное Сердце!
И вдруг мир будто рассыпался: огонь, боль и темнота обрушились одновременно. Взрыв в спальне отбросил Гордона на Калли и их обоих — на перила балкона. Они покачнулись и едва не упали вниз, в озеро. Гордон обхватил Калли и вместе с ней метнулся влево. Он сильно ударился головой о перила, потом упал на Калли, в открытую дверь полетели горящие обломки. Когда дождь из обломков дерева и камня прекратился, Гордон откатился от Калли, все еще ошеломленный. Она лежала в углу между перилами и полом балкона, безжизненная и окровавленная. Гордон в ужасе пощупал ее горло, проверяя пульс. К счастью, пульс бился. Она дышала ровно, но была без сознания, из виска сочилась кровь. Гордон поднялся. Балкон под ним накренился. Он понял, что балкон вот-вот оторвется от башни и упадет с обрыва. И пока это не случилось, он должен уйти сам и вынести с балкона Калли. Но куда им деваться? Самая величественная во всем Ланкашире спальня превратилась в пылающий ад. Стены были каменными, однако пол и мебель сделаны из дерева и тканей, и сейчас их пожирало жадное пламя. Кровать и полог полыхали, прямо на глазах у Гордона левый передний угол кровати осел и провалился под пол — доски под кроватью прогорели. Огонь полностью заблокировал выход в комнату, а расстояние от балкона до скал внизу не оставляло им шансов выжить, если они прыгнут.