Шинейд выдохнула от удовольствия, и он поймал ее дыхание своим ртом. Она даже не заметила, когда прервался поцелуй и его губы прошлись по ее щеке, до самого уха. Только понимала, что страстно изгибается и поворачивается, и крутится между его ног, пока он исследовал ее ухо, ее шею, а затем его язык достиг ее ключицы.
Когда он втянул в себя маленькую кругленькую маковку ее груди, которую до этого гладил, она вскочила, но тут же опустилась снова и, простонав, за волосы притянула его голову обратно, желая испытать все виды необычайных ощущений, пронизывавших ее тело.
Великий Боже, это потрясающе! Почему никто не сказал ей об этом? Это должно быть еще лучше без мокрой одежды между ними. Но так как она была новичком в этой области, то пусть пока ее рот останется на замке. Кроме того, Блейк ее отвлекал. Своим ртом отвлекал и руками, творившими такие восхитительные вещи. Одна рука обнимала ее за спину, удерживая на месте, а другая, которая раньше ласкала ее грудь, опустилась на живот и ниже, на бедро, а по бедру — на внешнюю часть ноги и перешла на внутреннюю.
Шинейд никогда не думала, что эта часть ее тела может быть столь чувствительной. Кожа, которая обычно просто обтягивала ее мышцы, внезапно ожила, заставляя ее тело едва ли не подпрыгивать, когда он прикасался к этому месту. Разведя ноги в сторону, чтобы ему было удобнее, Шинейд повернула голову и прижалась губами к его плечу, пока его пальцы творили волшебство с крохотным средоточием всех ее ощущений. Девушка все больше возбуждалась от его прикосновений. Она оказалась в очень затруднительном положении: с одной стороны, желая, чтобы он остановился, потому что чувство неудовлетворенности возрастало со страшной силой, а с другой — желая, чтобы он не останавливался никогда, потому что эти ощущения были неподражаемы. В конце концов, она просто не могла понять, чего же, черт подери, хочет.
Хотя Блейк, казалось, понимал. Первый раз в жизни девушка утратила контроль над собой и позволила ему делать все, что вздумается. Пока в один прекрасный момент он не остановился и не убрал свой рот с ее груди.
— Что? — выдохнула она.
Блейк только усмехнулся, глядя на ее нахмуренные брови. Он уже поднял ее на руки и выносил из лохани с водой. Шинейд закинула свои руки ему на шею и затаила дыхание. Она была крупной женщиной, высокой, с крепкими мускулами, и не каждый мужчина смог бы поднять ее столь легко. У Блейка не возникло с этим никаких проблем, но она все равно держалась за его шею, пока он нес ее через комнату.
Усадив на постель, он принялся снимать с нее мокрое платье, а затем легонько толкнул, уронив на кровать.
Шинейд приподнялась, чтобы передвинуться и освободить ему место, но далеко отползти ей не удалось. Он схватил ее за лодыжку и вернул на место, забираясь на кровать.
— Лежи, — приказал он. Шинейд тут же нахмурилась. Это напоминало команду, которую дают собаке.
— Не думай, что можешь командовать мной только потому, что ты мой муж, — жестко сказала она. — Я своего отца не сильно-то слушалась и сомневаюсь, что буду более послушна заносчивому англичанину… айи-и-и! — Шинейд пораженно замерла, когда он дернул ее за лодыжки, разведя ноги в разные стороны, и коснулся ртом того местечка, с которым до этого играли его пальцы. Она даже не смогла сесть, потому что Блейк одновременно принялся ласкать ее грудь, снова опрокинув девушку на постель.
Шинейд была абсолютно шокирована. Она снова попыталась сесть, но ее тело ей не повиновалось. Ее бедра начали приподниматься без всякого ее на то желания. Как можно сесть, если твои бедра в таком положении? К тому же Шинейд было уже не до этого. Ей хотелось ухватиться за что-нибудь и сдавить, сжать… Его спина вполне могла подойти, но она была за пределами ее досягаемости, как и все его потрясающее тело. Пальцы Шинейд вцепились в простыню с обеих сторон, пока муж колдовал над ее телом.
Шинейд потеряла не только способность думать, но и контролировать свои действия. Она понимала, что стонет, часто дышит и издает грубые звуки, но была не в состоянии остановить их, как ни пыталась. Все ее силы сосредоточились на возбуждении и напряжении, рождавшихся где-то внутри. Ее тело корчилось и выгибалось, пока его губы и язык творили свою магию. Все ее мышцы напрягались все сильнее и сильнее. Когда ей показалось, что она больше не выдержит, девушка попыталась сдвинуть свои ноги вместе, заставив его остановиться. Но Блейк просто не дал ей этого сделать. Он удержал ее бедра в столь удобной для себя позиции и продолжил свое занятие, так что Шинейд оставалось лишь всхлипывать от отчаяния.
Она не понимала, что именно он делает, не знала почему, не знала, что он собирается делать дальше. Шинейд никогда не чувствовала себя столь беспомощной и никогда не испытывала подобного наслаждения, переходящего в боль. Ее голова металась из стороны в сторону, и она могла слышать собственные стоны. И в какой-то момент Шинейд почувствовала что-то, входящее в нее. Но она не знала, что это, потому что Блейк не был в той позиции, о которой ей рассказывала леди Уайлдвуд. Но все это было не важно. Единственное, о чем она беспокоилась, — это внезапно увеличившиеся напряжение и наслаждение, которые он ей доставлял. Когда Шинейд казалось, что еще немного, и она потеряет сознание, напряжение взорвалось внутри ее, посылая волны дрожи во все стороны, и она закричала от невыносимого удовольствия. Ее ногти с такой силой вцепились в постельное белье, что оно чудом не порвалось.
Она заметила, что Блейк выпрямился, но это отложилось где-то на грани ее сознания. И то, что он лег на нее сверху, и то, что ее руки поднялись, чтобы удержать его в этом положении, и даже то, что ее рот приоткрылся, требуя поцелуя, который он ей и подарил. Затем он вошел в нее, и стройное красивое тело выгнулось под ним, словно лук, и испуганный крик слетел с ее губ.
Глава 12
Блейк заставил себя остановиться. Он думал, что девственную преграду лучше всего прорывать быстро, пока Шинейд так расслаблена после полученного наслаждения. Но этот крик, сорвавшийся с ее губ, заставил его задуматься, не совершил ли он ошибку. Сейчас он наслаждался ее теплой, влажной глубиной, и его тело стремилось к движению. Вместо этого он прислушивался. Какая это была невыполнимая задача! Она была такая тугая и горячая вокруг него, сжимала его так, что ему хотелось…
— Ты как? — спросил он затаив дыхание.
Шинейд сделала вид, что удивлена его вопросом.
— А почему ты спрашиваешь?
— Ты кричала, — ответил он.
Девушка под ним пожала плечами.
— Я после слов леди Уайлдвуд ожидала почувствовать сильную боль.
Блейк напрягся.
— Хочешь сказать, что боли не было?
— Не более чем от щипка.
Блейк, прищурившись, посмотрел на жену, не зная, верить ей или нет.
— А сейчас тебе больно?
Она поерзала под ним и выгнулась, прежде чем покачать головой:
— Нет.
— Спасибо, Господи. — Блейк дышал с трудом.
Немного отодвинувшись, он снова погрузился в ее лоно, заставив и ее задышать тяжелее.
— А сейчас?
— Что сейчас? — прошептала Шинейд, закидывая руки ему на спину и привлекая его к себе.
— Ты испытываешь какие-либо болезненные ощущения или я могу продолжать? — Блейк не хотел, чтобы его голос звучал зло, но это был предел его самоконтроля. Она действовала на него так, что ему ужасно хотелось…
— Нет никакой боли, просто немного необычно.
— Необычно? — переспросил Блейк. — Что значит «необычно»?
— Необычно и есть необычно. Это все для меня необычно, — объяснила она, а затем поняла, о чем он спрашивает. — Так есть что-то еще?
Блейк закрыл глаза и попросил у Бога терпения.
— Да, жена, есть и продолжение.
— Леди Уайлдвуд не предупреждала меня об этом, — проворчала Шинейд, затем пожала плечами и покрутила бедрами, раздвигая ноги еще шире. — Знаешь, а мне кажется, что эта штука немного выходит.
— Шинейд… — прошипел Блейк сквозь стиснутые зубы.
— А?
— Я не могу больше сдерживаться. Молю, скажи, что я могу продолжать.
— Сдерживаться от чего? — спросила она. Но что-то в выражении его лица заставило ее забеспокоиться, что он не настроен на беседу, и Шинейд выпалила: — Давай продолжай!
Со вздохом облегчения Блейк вновь погрузился в ее лоно.
Сначала Шинейд лежала неподвижно. Мышцы ее ног и всего тела все еще дрожали от того, что он заставил ее испытать ранее. В течение первых нескольких толчков она не могла уловить смысла его движений. Затем Блейк изменил положение и ритм. Заметив нараставшее в ней возбуждение и отклик своего тела, она запустила пальцы в эти красивые волосы и притянула его голову ниже, желая получить поцелуй. И он дал ей его, прижавшись к ее губам и пронзая ее рот своим языком, пока сам пронзал ее тело.
Шинейд агрессивно ответила на поцелуй, сплетаясь с его языком. Оставив одну руку в его волосах, она вцепилась пальцами другой руки в его лопатку, принуждая двигаться быстрее. Она никогда не испытывала ничего подобного. Теперь Шинейд понимала, что означали все эти стоны. И никакого отношения к боли они не имели. Великий Боже, это было лучше, чем скакать на лошади между деревьями так быстро, как только возможно. И это было лучше, чем плавать обнаженной в холодной воде озера жарким летним днем. Это было… было даже лучше, чем сражение.
Это была ее последняя связная мысль. Затем она оказалась во власти всепобеждающих волн наслаждения, проходящих через ее тело одна за одной, до тех пор пока не закричала. Ее мускулы стиснули его, заставляя оставаться на месте. Она едва расслышала его вопль, вторивший ее крику, а затем он рухнул на нее, и они лежали вместе, дрожа и переводя дыхание. Спустя какое-то время Блейк низко застонал и, скатившись с Шинейд, лег на спину, просунул под нее руку и, перевернув на бок, уложил черноволосую голову себе на плечо.
Шинейд не протестовала, сочтя его своевольную манеру поведения приятной. Они лежали так недолго, когда Шинейд приподнялась, посмотрела на его закрытые глаза и спросила: