– Поверьте, я знаю.
– Я также перепроверил бюджет, исходя из предположения, что вы просто переставляете одни и те же компоненты, и все сошлось.
– Это, должно быть, какие-то впечатляющие математические вычисления.
Майк пожал плечами.
– К тому же у вас устаревший ноутбук, и вы ездите на дешевой машине.
– Не такая уж она и дешевая.
– Но не для того, кто наворовал десятки миллионов. Сам факт того, что вы считаете «додж» недешевой машиной, подсказывает мне: в вашем матрасе не хранится куча налички.
– Так вы решили драматично заявить, что мы не воруем миллионы у DARPA?
– Нет. Я хотел дать понять, что не собираюсь опережать события и в чем-то вас обвинять.
– Но вы позвонили Магнусу.
– Позвонил и попросил копии бюджета. Он мне их выслал. Все.
Артур откинулся в кресле.
– Вы не сказали ему, зачем вам это понадобилось?
– Нет, – ответил Майк. – Хотя есть одна загвоздка. Хищений у вас нет, но есть что-то другое. И если только ваши инженеры не гораздо глупее, чем кажутся, они в этом участвуют. А значит, здесь что-то происходит.
Лицо Артура снова окаменело.
– Я просто высказываю свои соображения. Вам лучше начать играть со мной начистоту, так как я намерен разобраться, что тут творится. Если это что-нибудь безвредное, тогда ладно, Реджи до такого дела нет. Или, может быть, ему это и знать незачем. Но если нет…
– То?
Майк откинулся на спинку кресла.
– Спасибо, – через мгновение сказал Артур, – что не посвятили Магнуса в свою первоначальную теорию.
– Пожалуйста.
– Я знаю, он волнуется о том, как тут обстоят дела, и последнее, в чем мы нуждаемся, – это новые подозрения. – Он подался вперед и принялся барабанить пальцами по столу. Потом опять откинулся в кресле. – Этот проект включает в себя… ну, много вычислений. Выкладок. Кодов. Мелких инженерных уловок. Большинство тех, перед кем мы отчитываемся, – бюрократы. Юристы, бизнесмены, бывшие военные чины. Большинство из них не способны оценить, насколько трудоемки подобные вещи.
– Я могу это понять.
– Поэтому мы постоянно занимаемся техобслуживанием. Да, девяносто процентов такой работы проводится именно для того, чтобы у нас появились документы и материалы, которыми можно помахать, доказывая, что мы что-то делаем. Это также дает мне повод держать на зарплате старший инженерный состав.
– Чрезвычайно щедро с вашей стороны.
– Черт возьми, да, – сказал Артур. – Они дали подписку о неразглашении, но у людей ко всему меняется отношение, когда падает доход. Не хочу предоставлять им повод пересмотреть свою преданность.
– Думаете, они могут это сделать?
Артур некоторое время обдумывал этот вопрос, а потом снова подался вперед:
– Не знаю. Несколько лет назад я сказал бы, что подобное невозможно. Мы с Олафом знакомы уже почти пятнадцать лет, Джейми и Нил работают со мной восемь лет. Но из-за всех этих… всей этой секретности… – Он посмотрел мимо Майка на чертеж Двери Альбукерке на стене. – Я часто чувствую себя так, словно окружен незнакомцами.
– Секретность – это ваш выбор, – миг спустя сказал Майк.
Артур моргнул и посмотрел на него.
– Не совсем, – возразил он. – Некоторые вещи просто не могут не происходить определенным образом. Вам это известно.
– Может быть.
Артур встряхнулся, прогоняя дурное расположение духа.
– Итак, если вы убедились, что я не расхититель, что мне предпринять, чтобы вы удалились из моего кабинета и я мог начать рабочий день?
Майк встал.
– Когда вы дали мне доступ к журналам испытаний, Джейми сказала, что в этих отчетах отражены только основные моменты. Существуют ли более детальные версии?
– Да, полные отчеты о переходах. В них входит все, кроме внутренней механики. Время, потребление электроэнергии, изменение параметров магнитного потока. Кажется, в некоторых из них мы даже отмечали всплески солнечной активности. Всего у нас около шестисот таких отчетов, начиная со времен первых прогонов с предметами и крысами. – Артур потянулся к Хитрому Койоту и повернул голову хищника влево. – Я прослежу, чтобы вы получили их, как только закончите с отчетами об опытах на людях.
– Я закончил с ними вчера вечером.
Артур вздернул бровь.
– Со всеми?
Майк полупожал плечами:
– Их было всего сто шестьдесят семь.
– А утром вы просмотрели наш бюджет?
– Только до две тысячи одиннадцатого года, но вообще да.
– Если бы я не знал, на что вы способны, – сказал Артур, – то почувствовал бы соблазн назвать вас лгуном.
– Назовите, если вам так хочется. Вы будете не первым. – Майк сунул руки в карманы, а потом вытащил их оттуда. – Это связано с памятью. Как только информация оказывается у меня в голове, отпадают все входящие и исходящие ограничения. Не нужно перелистывать страницы, и глаза не устают, я могу просто шерстить ее так же быстро, как думаю.
– Когда вы закончите с этим заданием, я, возможно, попытаюсь украсть вас у Магнуса.
– Удачи.
Артур усмехнулся.
– Я попрошу Олафа выдать вам отчеты о переходах. Что-нибудь еще?
– Думаю, сегодня я с этим управлюсь.
– Хорошо. Завтра мы собираемся провести еще один переход, хотите посмотреть?
– Да, спасибо. А кто пойдет?
– Думаю, это будет Боб.
Семнадцать
– Правда? – спросил Майк. – Никогда?
– Да, – сказал Олаф, – никогда не чувствовал такой потребности.
Помещение было уставлено картотечными шкафами. Десять, каждый в четыре ящика высотой, стояли вдоль северной стены, десять – вдоль южной. Еще три расположились прямо напротив входа, отдельно от остальных. На доске возле двери висело с полдюжины растрепанных листов бумаги. В центре комнаты был маленький столик, но стулья отсутствовали.
– Вы серьезно?
– Да. – Олаф выбрал следующий ключ на кольце и сунул его в замочную скважину.
Внутри шкафа щелкнуло, и Олаф для проверки немного выдвинул ящик. Потом кивнул сам себе и вытащил из замка ключ, на котором была выбита надпись: «Не дублировать».
– Но вас, наверно, тянуло?
– На самом деле нет.
– Даже «Касабланку»? Это один из величайших фильмов всех времен. Он получил кучу наград, вошел в сотню списков.
Олаф повесил ключ обратно на второе кольцо с шестью другими.
– У вас вроде бы высокий IQ?
– Довольно высокий.
– Тогда вам нетрудно будет понять. Повторю еще раз, медленно. – Он уставился прямо в глаза Майка. – Нет.
– Простите.
– Не извиняйтесь. Просто прекратите делать это и без того потерянное время еще гаже. – Олаф вложил в руку Майка меньшее кольцо с ключами. – Это от комнаты и от всех шкафов, которые вам понадобятся. Выносить документы за территорию нельзя. Если будете забирать из хранилища, отметьтесь, – и он указал на доску.
– Спасибо.
– Ключи не потеряйте.
– Не потеряю.
– Да, лучше бы вам их не терять.
– Мне вообще сложно что-то потерять.
Олаф покачал головой и что-то пробормотал себе под нос. Взял небольшую стопку документов, с которыми пришел сюда, и водрузил сверху свою электронную книгу.
– Если понадобится помощь, без колебаний зовите кого-нибудь.
– Хорошо, – согласился Майк и указал на «Киндл». – Читаете что-то интересное?
– «Физика в девятнадцатом веке», – сказал Олаф, вышел из хранилища и направился в сторону своего кабинета.
– Еще раз спасибо, – крикнул Майк.
Он посмотрел на ряды шкафов. Муравьишки, выпущенные вчера вечером на свободу, сновали в голове туда-сюда. Вернуть их под контроль было трудно. Даже более того, ведь Майк знал, что их снова придется выпускать.
Несмотря на то что ключи минут двадцать находились в руках у Олафа, они остались холодными.
В сознании Майка четко запечатлелись ярлыки на выдвижных ящиках. Для начала ему требовался второй ящик самого дальнего слева шкафчика в восточном ряду стеллажей. Там хранились чертежи, проектные спецификации и принципиальные схемы. Доступа к ним у него не было.
Майк вздохнул и отпер первый шкафчик. Вытащил с полдюжины папок и разложил их на столике. Открыл двери в сознании, и муравьишки начали свою суету.
Отчеты о переходах были стандартными и скучными. Одиннадцать машинописных страниц с рядами фактов и чисел, следом за которыми шли еще семь или восемь рукописных. Более ранние отчеты изобиловали деталями, описаниями всего, что пошло не так, или лучше, чем ожидалось, или в точности соответствовало прогнозам. Тут были ветеринарные отчеты для экспериментов с участием животных; когда начались испытания на людях, появились врачебные доклады.
Папка под номером сто девяносто два заставила Майка остановиться. Он пробежал ее три раза и лишь после этого сосредоточился на сто девяносто третьей, а потом сравнил их. Ряд чисел, к которым он привык, тут обнулились. В них не фигурировали ни животные, ни предметы. Оба испытания были проведены в полночь. То же касалось и номера сто девяносто четыре.
Но уже номер сто девяносто пять оказался совершенно обычным. С точки на точку в десять часов двадцать минут утра перекинули двух крыс. Потом шли еще четыре непронумерованных отчета о полуночных испытаниях. Потом возобновились нормальные отчеты.
Первым человеком, который вошел в Дверь, был Артур. Отчет четыреста двадцать пять дробь один. В отчете четыреста двадцать шесть дробь два фигурировал Олаф. Следующей стала Джейми. Отчет о ней маркировался тройкой.
Разветвленные схемы в сознании Майка росли по мере того, как он разрабатывал все новые методы упорядочения информации. Символы, цветовые обозначения, новые оси. Теперь в мозгу у него был ряд трехмерных графиков, которые он мог просматривать и накладывать друг на друга.
После четыреста пятидесятого отчета желудок Майка дал о себе знать слишком громко, чтобы его игнорировать. Майк подумал пойти куда-то перекусить, но муравьишки чересчур активно возражали против этого, и он решил просто спуститься в кухню. Там нашлось яблоко, в холодильнике – три банки содовой. Коробка из-под выпечки стояла в углу пустая, за исключением пончика с джемом, который одиноко лежал среди крошек.