обое внимание, что контакт фантомнойсубстанции конструктов с биологическими тканями разрушителен для последних. Непосредственноесоприкосновение кольчонов и волют с людьми не допустимо ни при каких обстоятельствах.При угрозе прямого контакта с фантомной субстанцией следует укрывать людей в закрытыхубежищах, не обязательно герметичных: субстанция обладает свойствами вязкогогеля и не проникает в узкие щели. Субстанция не оказывает негативноговоздействия на материалы и сенсоры наших тяжелых фантомов.
Дополнительная гипотеза: возможно, использование средствдистанционного сканирования, таких как радары и гравилокаторы, привлекает малыхконструктов. Косвенным подтверждением является известная от информаторовпривычка волют при первой возможности атаковать радиолокаторы и мощныепередающие радиостанции. Предположение будет проверено на практике по меревозможности.
Конец информационного сообщения".
04.36.1231. Хёнкон
Отсюда, с башни бывшего диспетчерского пункта порта, вид набухту открывался великолепный. Стоящее в зените солнце блестело на поверхностиморя мириадами золотых брызг. Снаружи стояла жара, но здесь, внутри, остывшиеза ночь бетонные конструкции и чудом уцелевшие стеклопакеты поддерживали относительнуюпрохладу. Мариси любил подниматься сюда. Если прищурить глаза и попытаться невидеть тянущиеся внизу грязные запущенные пирсы и провалившиеся крыши ангаров,можно представить перед внутренним взором былую славу Хёнкона. Огромныеконтейнеровозы-мастодонты, медленно движущиеся по рейду, плавучие подъемныекраны, перекладывающие бревна с массивных сухогрузов на прибрежные транспорты,шустрые пассажирские паромы, деловито спешащие во всех направлениях между Колуном,Поддой, Лантой и окрестными островами, треугольники парусов на яхтах далеко вморе...
Но прошлое не вернуть. Сейчас на горизонте маячат только дветочки: крейсеры-наблюдатели, которые Кайнань и Ценгань непонятно зачем держатна границе территориальных вод Хёнкона. Бывших территориальных вод несуществующей больше страны. Мертвой страны, наглухо отрезанной от остальногоМогерата непроходимой стеной гор. Опозоренной навсегда страны, чей корольвместе с правительством бежал в Ценгань одним из первых...
Давняя боль кольнула сердце, но еле слышно, как сквозьтолстый слой ваты. Восемь лет. Восемь лет позора и унижения. Восемь лет срединескольких тысяч рыбаков, контрабандистов и пиратов: всех, кто остался от трехмиллионов населения самого крупного до Удара порта-государства в мире.
Протяжно завизжали несмазанные дверные петли, и Марисиобернулся. Наблюдатели вскинули автоматы, направляя их на дверь, но тут жеопустили стволы и снова повернулись к окнам. Хиса Бисани, тяжело ступаяизношенными армейскими ботинками по хрустящему слою мусора и лавируя междумертвыми пультами, приблизился и отдал честь.
- Кайтё, - хмуро сказал он, - мы их нашли.
Мариси вопросительно приподнял бровь.
- Троих пришили на месте, они пытались отстреливаться. Двоихвзяли относительно целыми. После суда я приказал повесить их на втором пирсе,на крюках подъемных кранов. В назидание.
Смуглое лицо командора оставалось бесстрастным, но в глубинеугрюмых черных глаз плавал немой вопрос.
- Все правильно, - Мариси дернул уголком рта, пытаясьизобразить поощрительную улыбку. - В Хёнконе только мы имеем право убивать.Верно, Хиса?
У двери презрительно цыкнули. Мариси перевел взгляд на появившуюсятам женщину. Варуйко, по своему обыкновению, стояла, прислонившись плечом кстене, на ее вызывающей обтягивающей грудь майке виднелись свежие пятна крови.
- Что-то не так? - вежливо осведомился адмирал.
- Смешно видеть, как два самых крутых бандита в Хёнконепускают сопли из-за нескольких крыс, - процедила та. - Я бы всех на местекончила. Полевой суд, ха! Даже как цирк не годится.
- Здесь правила устанавливаю я. Если тебе что-то ненравится, можешь валить куда хочешь, - Мариси жестко прищурился. - Мы судимтех, кого берем живыми. А ты, пока работаешь на меня, подчиняешься моимприказам. Неужто за столько лет не усвоила?
- А если уйду? - дерзко осведомилась Варуйко. - Могу делатьчто захочу?
- В рамках моих правил. Нарушишь - кончишь как все. Ясно?
Девушка снова презрительно цыкнула и повела плечами. Противволи взгляд Мариси опустился на ее грудь с проступающими из-под тонкой тканисосками. Нужно что-то с ней решать. Психопатка и безжалостная убийца, онаслишком опасна даже для своих. Уже трое его людей порезали друг друга из-за еезаигрываний. К счастью, только чужие, не его старые бойцы, но все может измениться.Другой главарь банды на его месте уже давно прикончил бы помеху. Но если онхотя бы немного хочет прикрываться старым званием главнокомандующего, то обязансоблюдать хоть какие-то правила.
- Что, нравлюсь? - вызывающе спросила Варуйко, закидывая рукиза голову, из-за чего ее грудь поднялась. - Хочешь, кайтё? Только скажи. Прямоздесь дам.
Адмирал скрипнул зубами.
- Если ты... - угрожающе начал он.
Однако его перебили самым бесцеремонным образом.
- Слышь, подруга, а куда ты ему дашь? - осведомился насмешливыйголос. - В морду или по яйцам? А то ведь оманко у суки вроде тебя наверняказапаяна наглухо.
Девушка резко крутнулась, выхватывая нож из прицепленных кпредплечью ножен, но выступившая из дверного проема фигура легко уклонилась отвыпада. Удар основанием ладони в лоб отбросил Варуйко на несколько шагов. Телодевушки с закатившимися глазами перевалилось через металлический стол, рухнулона пол и замерло неподвижно.
- Интересные люди у тебя в команде, адмирал второго классаМариси Мигото, - все тем же насмешливым тоном проговорил чужак, выступая изтени и поигрывая ножом, только что бывшим в руках Варуйко. На катару он говорилотлично, но чувствовался в его речи какой-то едва уловимый иностранный акцент. -Что, проблемы с кадрами?
- Кто ты такой? - угрожающе спросил Хиса. Он уже держалнезнакомца под прицелом пистолета. Оба наблюдателя последовали его примеру,взяв чужака на мушку. - Ты не из наших. Как ты попал в штаб?
- В штаб? - удивился чужак. - Ближайшая регулярная воинскаячасть, насколько мне известно, по крайней мере в сотне цул отсюда, в Ценгане. Аздесь я вижу только старые загаженные руины да кучку бандитов, до сих порпочему-то полагающих себя вооруженными силами Хёнкона.
- Завалить его, кайтё? - негромко спросил Хиса, оглядываясь.- Он нарывается...
- Погоди, - качнул головой Мариси. Он неторопливо подошел кнезнакомцу и остановился на расстоянии протянутой руки. Ножа он не боялся:несмотря на свои пятьдесят четыре года он все еще с легкостью мог вырубить врукопашном бою любого, кроме раз что Хисы и еще пары своих подчиненных. - Ктоты такой?
- Зависит от точки зрения, - усмехнулся тот. - Поглядишь так- и я твоя смерть. А эдак - может, и спасение. Все от тебя зависит. Я, конечно,представлял себе, что здесь плохо, но что настолько хреново...
- Значит, любишь поговорить? - обманчиво-мягким тономосведомился адмирал. Любой из тех, кто сейчас населял Колун и Подду, постаралсябы сбежать подальше, заслышав такие нотки в его голосе, но чужак, похоже,явился откуда-то извне. И то верно - слишком наглый для местного.
- Люблю, - согласился чужак, рассеянно почесывая кончикомножа щеку. - Давненько не доводилось, понимаешь ли. Вот и...
Мариси резко пнул его в живот, чтобы потом, когда тотсогнется, добить ударом локтя сверху в голову. Пинок, однако, пропал даром:ботинок пронзил воздух, а когда адмирал попытался восстановить равновесие,чужак шагнул навстречу и резко ударил его в солнечное сплетение. В глазахпомутилось, и когда адмирал пришел в себя, оказалось, что его рука до боли всуставах завернута за спину, а чужак, стоя у него за спиной, прижимает нож кгорлу.
- Эй, ты! - гаркнул Хиса. - Отпусти кайтё, живо! Ты что,надеешься сбежать отсюда?
- Расслабься, парень, - посоветовал ему голос чужака из-заспины. - Если бы я хотел вас убить, здесь уже не осталось бы ничего, крометрупов. Но у меня другие намерения. Пока.
Сильная рука пихнула Мариси сзади, и пока тотразворачивался, чужак уже успел отступить на пару шагов.
- В следующий раз, адмирал, когда решишь мне врезать какследует, лучше врежь себе, - сказал он. - А то я ведь могу и руки-ногиповыдергивать за нарушение субординации. Буквально повыдергивать.
Он сделал небрежное движение кистью, и нож в его руке исчез- чтобы с глухим дребезжащим ударом возникнуть в чудом сохранившемся на стенедиспетчерской обломке деревянной панели.
- Однако я и в самом деле представлюсь, пока вы друг другане перестреляли, пытаясь в меня попасть. Меня зовут Сторас Медведь, и я новыйрегент Хёнкона.
Адмирал ошарашенно захлопал глазами, пытаясь осознатьсказанное. Регент? Слишком грубо для шутки, и слишком глупо, чтобы оказатьсяправдой. Он что, сумасшедший? Если так, то он слишком хорошо дерется, егонеобходимо немедленно нейтрализовать...
- Я не сумасшедший, - прежним насмешливым тономпроинформировал его чужак. - Я вполне себе в здравом уме. И я действительнорегент Хёнкона. Ты ведь еще помнишь руку короля? На, ознакомься.
Небрежным движением он извлек из кармана легкой камуфляжнойкуртки мятый конверт и протянул его Мариси. Тот осторожно взял его, словноготовую взорваться бомбу. Если это не какая-то дурная шутка и не провокация состороны конкурентов... да каких там конкурентов! Нет никого, кто рискнул бы такшутить с ним. Он осторожно отогнул незаклеенный клапан и извлек плотный листбумаги кремового цвета.
Королевский герб Хёнкона бросился ему в глаза сразу же, кактолько он развернул лист. И почерк... он прекрасно его знает!
"Декрет. Всем Моим подданным на территории королевстваХёнкон, а также за его пределами. Мы, Тадаосий Фумитарака, Король по правукрови и властью всех богов Пантеона, повелеваем назначить новым правящимрегентом Нашего королевства паладара Стораса Медведя с передачей ему всехкоролевских регалий и права распоряжаться жизнью и смертью подданных. Право