- Она хорошая женщина, - Риса снова переключилась на кваре.- Добрая. Наверное, в таком районе нелегко сводить концы с концами, а она насеще и кормит задешево.
- Да, она хорошая тетка, - кивнул Кирис. - Иногда она мнедаже вареного риса бесплатно наваливает, когда с деньгами совсем туго. Их сДзидзи все в округе любят. Однажды к ним какие-то бандиты подвалили, изпришлых, дань стрясти за "защиту". Так им всей толпой так наваляли, что онибольше в районе и носа не показывают. И правильно, бедняки должны держатьсядруг друга, иначе богачи совсем заедят.
- Бедность может научить состраданию, а может озлобить иожесточить, - покачала головой девушка. - Как повезет. Все зависит от самогочеловека. И с богатством то же самое. Кир, деньги в жизни не главное.
- Ну, ты у нас золотом направо и налево разбрасываешься, - неудержался Кирис, чтобы не съязвить. - Тебе они, наверное, и в самом деле неглавное. Кстати не вздумай ей золото совать, она сдачи не наберет, даже еслипримет. И я плачу за себя, поняла?
Риса только вздохнула и подняла глаза к небу.
Вернулась Сатокана с двумя большими фаянсовыми чашкамигюдона, от которых поднимался густой ароматный пар. В чашке обнаружилось дажене два, а три толстеньких ломтика говядины, и следующие пять минут Кирисзанимался только тем, что жадно глотал лапшу, овощи и мясо, запивая ихвкуснющим бульоном и не обращая на окружающее никакого внимания. Когда оннаконец оторвался от пустой чашки и потянулся к чайничку, то обнаружил, чтоРиса не осилила еще и четверти.
- Кир, ты когда в последний раз ел нормально? - страннымтоном спросила она.
- Вчера. Или позавчера, не помню. А что?
- Я мало ем. Порция слишком большая, я больше не хочу. Ты...не побрезгуешь после меня? А то выбрасывать придется.
Кирис поколебался. Побрезговать-то он не побрезгует, но вотне пудрит ли она ему мозги? Хотя она и в самом деле такая щуплая, много ли ейнужно?
- Давай, - согласился он. - Но тогда я плачу еще и за тебя.
- Хорошо. Пол-лееры за мою порцию, а пол-лееры плачу я.
Вторая чашка пошла уже не так легко, как первая, но и с нейКирис справился минут за десять. Когда он наконец отвалился от стола, чувствуясебя насосавшимся крови клопом, готовым лопнуть от малейшего движения, Рисасидела, отвернувшись к улице, и сосредоточенно ее рассматривала.
- Наелся? - осведомилась она. - Тогда пошли дальше.Сато-тара! - Она помахала рукой. - Мы хотим расплатиться!
Сатокана кивнула - она как раз рассчитывалась с другимклиентом - и через полминуты подошла к их столику. Кирис вытащил из карманахудосочный вытертый до дыр кошелек из потрескавшегося кожзаменителя, вытряхнулиз него мелочь и отдал ей полторы лееры. Риса запустила руку куда-то себе подблузку и покопалась там. Затем извлекла лееру и протянула Сатокане.
- Новенькая... - удивленно проговорила женщина, рассматривая монету.- Как только что отчеканенная. Впервые такую вижу.
Леера и в самом деле блестела яркой полированной медью,словно ее никогда не касались человеческие руки.
- Ну, не фальшивая, и ладно, - Сатокана тряхнула головой. -Вот сдача.
Она положила на стол пять десятчиков, только что полученныхот Кириса.
- Не надо, - быстро сказала Риса. - Оставь себе, Сато-тара.
- Не изображай из себя богачку, - Сатокана нахмурила брови инесильно толкнула девушку пальцем в лоб. - Подачки давай тем, кто ихвыпрашивает. А у нас все просто: цена названа, ее и платишь.
- Но...
- Ну-ка, заберите деньги, пока я не разозлилась! - Сатокананахмурилась еще сильнее. - Вот сделай людям добро, и они обязательно отплатятнеблагодарностью!
Риса поспешно сгребла со стола деньги и склонилась, замерев,так же, как тогда, в переулке:
- Нижайше прошу простить меня, Сатокана-атара! Я не хотелатебя оскорбить.
- Да ладно уж тебе, девочка! - женщина снова улыбнуласьсвоей доброй улыбкой. - Просто не повторяй свои ошибки. Хотя... - Она покачалаголовой. - Да, в наше время, говорят, чаевые начали брать даже на Могерате.Куда мир катится после Удара!
Она сунула деньги в карман передника, подхватила чашки ипонесла их к кухне. Риса распрямилась и растерянно посмотрела на монеты у себяв ладони, затем на Кириса.
- Кир, я не хотела оскорбить ничью гордость... - начала она.
- Да хватит тебе извиняться! - пожал тот плечами. -Подумаешь, Сато отшила! Слышала бы ты, как она других разносит, особенно когдате пытаются сбежать не заплатив.
- Но ведь в других местах чаевые берут! - почти жалобносказала Риса. - Почему она не захотела? У них ведь бедное заведение!
- Ты же мне сама только что сказала, что деньги не главное.Слушай, да ты как не в Кайнане родилась! Наши - не местные, никогда подачек непринимают.
- Да, верно...
Риса еще раз неуверенно поклонилась Сатокане, возящейся ураковины с посудой, и та помахала ей рукой.
Покинув заведение старого Дзидзи, они медленно пошли поПараллельному проспекту. Какое-то время Риса потерянно молчала, потом тихопроговорила:
- Ну и поделом мне.
- А? - переспросил Кирис.
- Правильно меня Сато-тара отругала. Я слишком привыклапоучать других и совсем забыла, что не являюсь единственным источникомдобродетели в мире. Дура. Ох, дура...
- Да что ты казнишься? - удивился Кирис. - Подумаешь, чаевыене взяли! Сато вообще слегка с прибабахом. А если деньги карман жгут, вон,мороженого купи.
- Не в том дело, Кир. Просто я, кажется, совсем разучиласьбыть простым человеком. И тебе нотации читала все время... Непростительно.Совершенно непростительно. Извини, я обязательно исправлюсь.
Да. Похоже, с прибабахом здесь не только Сато. О чем онавообще? Говорит вслух, но словно с самой собой.
Риса замолчала, и какое-то время они шли не разговаривая. Додома оставалось совсем недалеко, и Кирис уже с облегчением предвкушал, какпокажет ей свою хибару, и она свалит по своим делам. Однако судьбараспорядилась по-своему.
На попрошаек Кирис обычно не реагировал. Большинство он зналв лицо не первый год, да и его тоже знали многие, так что местные нищие к немуне приставали. Кое-кто даже приветственно махал ему со своего тряпья иликартонок. Риса тоже игнорировала попрошаек. На одну из них, какую-то незнакомуютетку, с невнятным лопотанием начавшую совать под нос грязный сверток, откуда доносилсядетский плач, она глянула так, что та осенила себя косым знамением и быстроотошла.
- Как она плач делает? - рассеянно спросила Риса. -Компактных проигрывателей ведь нет.
- А ты откуда знаешь, что там не живое дите?
- Я прекрасно знаю, как плачут младенцы. Меня нельзяобмануть подделкой. И все-таки?
- Там обычная детская кукла с пищалкой, работающей отнаклона. А иногда к пищалке еще такую резиновую грушу приспосабливают, чтобынакачивать воздухом.
- А, ясно... Кир, ты ведь знаешь многих, кто просит подаяние.Сколько среди них настоящих нищих? Которые действительно инвалиды и работать немогут?
- Ну, из трех десятков трое или четверо. А что?
- Значит, остальным просто не хочется напрягаться? Или сработой настолько плохо?
- Ты точно с неба свалилась. Безработица в городе, говорят,процентов двадцать, а то и больше. Каждый пятый. Хотя некоторые из попрошаеквполне могли бы устроиться, только не хотят. Вон, только что прошли одноногогоинвалида - да у него ноги лучше, чем у меня. Классный автомеханик, когда небухает, но за пьянку его уже отовсюду выперли, откуда можно.
- А вон та женщина? - Риса внезапно остановилась. - Ты еезнаешь?
Кирис присмотрелся. У мусорного бака в переулке лежалонечто, на первый взгляд похожее на охапку выброшенного тряпья. Однако потом онзаметил торчащую из-под тряпок босую ногу, а потом и край лица. Пепельно-серымоттенком оно мало отличалось от стены.
- Нет, - равнодушно сказал он, приглядевшись. - Впервыевижу. Забрела, наверное, откуда-то со стороны. Ничего, местные ей живообъяснят, чья тут территория.
Риса подошла к женщине и присела рядом на корточки. Та неотреагировала, продолжая смотреть прямо перед собой неподвижным мутнымвзглядом. Риса осторожно высвободила из ее рук большой сверток и расправила егосверху.
- Еще одна кукла? - Кирис подошел, глядя на попрошайкусверху.
- Нет, Кир. Ребенок.
- Что, настоящий живой ребенок? - Кирис склонился,вглядываясь.
- Нет. Мертвый.
Еще не успев осознать неподвижность крошечного сморщенноголица, глядящего из складок ткани, Кирис отшатнулся назад, едва не врезавшисьспиной в прохожего. Тот недовольно оглянулся, но сказать ничего не рискнул итолько ускорил шаг.
- Как... мертвый? - шепотом спросил он.
- Вот так, Кир. По-настоящему. Он мертв уже много часов иуспел остыть.
Риса положила сверток с трупиком на землю и осторожнопотрясла женщину за плечо.
- Ты меня слышишь, дэйя? - спросила она. Попрошайка даже непошевелилась, только слегка дрогнули губы, издав слабое сипение. Риса приложилапальцы к ее голове, обхватив череп с двух сторон, и замерла.
- Кир, - наконец сказала девушка, - она умирает.По-видимому, от истощения. Мозговая активность... Нужно вызвать "скорую". Тызнаешь, как?
Кирис с трудом оторвал взгляд от мертвого ребенка.
- Какая "скорая"? - зло спросил он. - Кто к такой поедет? Икуда ее отвезут, как думаешь? За лечение нужно платить.
- Но разве у вас нет бесплатной экстренной помощи? Загосударственный счет? Ведь была же раньше, до Удара!
- Не знаю, что там было до Удара, но сейчас если хочешьлечиться - плати. Бесплатно можно только подохнуть в публичной больнице типасвятого Мейсера здесь рядом. Да и то не факт, что примут.
- Где больница? - решительно спросила Риса.
- Видишь трехэтажный облезлый дом? С красным Стабилоном надвходом? Только как ты ее тащить собралась без носилок? Она же тяжелая.
- Возьми ребенка. Я ее донесу.
- Он же мертвый!
- Можешь выбросить в мусорный бак, если противно.
Риса пристроилась к умирающей, намереваясь, видимо, поднятьее на руки. Чокнутая, точно. Сколько может весить взрослая женщина, пусть даже