"вы" в катару используется только при обращении к членам императорской фамилиии аристократам. Или к начальству, если подобострастие выразить хочется. Так чтоя Сато-тара, ты Марик-тара, и безо всяких "вы". Ты что умеешь делать?
- Все! - улыбнулся парень. - А если не умею, сразу учусь.Что нужно крошить?
Оказалось, что с ножом он обращается так, что Сатокана дажезасмотрелась. Широкий стальной клинок мелькал в воздухе с такой скоростью, чторасплывался в одно светлое полупрозрачное полотно. Лук и сельдерей, чтоудивительно, даже и не думали разлетаться по сторонам, складываясь в аккуратныегорки. Вернулась Риса и передала заказ: шесть ляменей с карри, двакицунэ-удона, две жареных собы с горохом, шесть короккэ и четыре порции риса.Она тут же занялась готовить яйца-пашот, и по ее уверенным движениям Сатоканапоняла, что у плиты она явно стоит не впервые. Замечательная девочка: умелая,работящая и готовая помочь, даже если не просят. Отличная из нее для кого-товыйдет жена или подруга.
Или уже вышла. Да, еще тогда, впервые увидев ее рядом сКиром, она понадеялась, что славный, но угрюмый и замкнутый мальчик наконецнашел себе подходящий вариант. Но теперь, глядя, как Риса с Мариком общаются,понимая друг друга с полуслова, нежно, хотя и словно случайно соприкасаясьруками, Сатокана с сожалением поняла, что этот поезд уже ушел. Нет, все-такиМарик ей не брат и даже не ухажер. Так ведут себя давние любовники или любящиесупруги, прекрасно знающие друг друга. Только вот не слишком ли рано в еевозрасте? Впрочем, незачем совать нос не в свое дело. И без того найдетсянемало ханжей-моралистов, не упускающих случая прочитать людям нотации, какследует правильно жить. И, в конце концов, еще не так давно на Могератевыдавали замуж в десять лет, следуя тысячелетним традициям.
Втроем они управились почти мгновенно, задерживаясь толькоиз-за варящейся лапши. Разнеся заказы и выдав Рисе с Мариком горшочки смисоникоми-удоном, Сатокана вернулась к прилавку - и тут тяжелый камень сновапридавил ей сердце. Что же отец так надолго застрял с проклятым агентом?Неужели банк хочет чего-то большего, чем обычные платежи? Двенадцать лет.Двенадцать лет они держат здесь свое заведение, которое помнит еще и золотойвек до Удара, и сам Удар, и кошмарные тяжелые годы сразу после него... Ударуничтожил реактивные самолеты, платежные терминалы, бытовую технику, в томчисле настолько удобные кухонные комбайны, атомное оружие и атомныеэлектростанции, но одно оставил в неизменности: банки. И выплаты по кредиту,разумеется. Она слышала, что некоторые банки разорились и умерли, потому чтовсе их записи содержались в одночасье отключившихся компьютерах, но "Морскаяволна" неуклонно делала копии на бумаге... Если бы не Удар, они выплатили быкредит полностью еще лет пять или шесть назад. Но теперь запоздалая отдача отсобытий восьмилетней давности, кажется, все-таки разрушила их семейное дело.
Сатокана опять поймала себя на том, что стоит, тупоуставившись в мойку с грязной посудой. Один из посетителей помаячил ей, уходя,и она рассчиталась с ним, пребывая в том же самом сонном отупении. На экране телевизорамелькнула заставка новостей, и она подошла прибавить звук. Тут же, словно поволшебству, вдоль внешней балюстрады террасы начали словно конденсироваться извоздуха местные попрошайки, временно оставившие свой промысел.
- ...но сначала - о главной теме: паладары, - бодро заявил сиголочки одетый ведущий программы после того, как закончили мелькать анонсыновостей. - Как заявил сегодня премьер-министр дэй Чьяко Ментеллано, Кайтар снетерпением ожидает сотрудничества с пришельцами. Торговля всегда являласьодним из основных источников нашего богатства и процветания, и установлениесвязей с иными цивилизациями...
Сатокана отошла к своему прилавку и вновь с тревогойпосмотрела на дверь. Ну почему они так долго?
На террасе произошло движение. Вошли двое: высокий здоровякв военном камуфляже, но без знаков различия и рода войск, а рядом с ним... Кирис?Ну да, точно. А вслед за ними - совершенно не знакомая девица: статная черноволосаякрасотка, ростом не уступающая Кирису, на вид - едва ли не фотомодель из глянцевыхжурналов. И хотя носила она скромную повседневную одежду из магазина готовогоплатья, по настороженно-недоуменному взгляду, которым она одарила невзрачныйинтерьер заведения, Сатокана сразу же распознала непростую штучку. Из богачей,точно. Да и вошедший последним, на небольшом отдалении, мужчина в черных очкахи строгом костюме со слегка оттопырившимися подмышками мог бы просто прилепитьсебе на лоб табличку: телохранитель. Все четверо тут же устремились к столикуза которым сидели Риса и Марик. Однако же в интересной компании явился мальчик!Ага, а вон неподалеку у тротуара припарковались сразу два автомобиля: серая"Станца" трехсотой, кажется, серии с государственными номерами и наглухотонированными стеклами, а за ней - длинный черный лимузин, о марке которого нищаякухарка вроде Сатоканы могла лишь догадываться, режущий глаза своей неприличнойроскошью.
Кстати, а ведь не только Кир водится с интереснымикомпаниями. Ведь и Риса - тоже. В другое время Сатокана немедленновоспламенилась бы любопытством, но сейчас окрашенный в унылые тона мир нерасполагал к любознательности. Она подошла к столику (замаскированныйтелохранитель настороженно взглянул на нее, но тут же расслабился) и спросила:
- Доброго дня, дэй и дэйя. Что я могу предложить?
- Привет, Сато! - приветственно поднял руку Кирис. - Мнегюдон, как всегда. А Фучи... Фучи, ты что любишь?
- Я могу принести меню, - Сатокана сделала движение к своемуприлавку, но Риса остановила ее.
- Сато-тара, - сказала она на кваре, - им всем то же, что инам. Я такой вкусной лапши в жизни не ела. Только дэй Джион... - она сделалапаузу.
- С удовольствием приму ваш выбор, дэйя Серенова, - вежливооткликнулся телохранитель.
- Тогда четыре порции...
От хлопка двери Сатокана вздрогнула и быстро оглянулась.Давешний банковский служащий быстро шагал через террасу к выходу, а отецсеменил позади, прижимая руки к груди.
- Очень сожалею, дэй Мэйдо, - у входа бросил служащий, необорачиваясь, - но оценщик явится завтра.
И он направился к своему автомобилю. Сердце Сатоканы провалилось.Оценщик. Значит, все. Никаких больше отсрочек и реструктуризаций. Отец, вставнеподвижно, какое-то время смотрел чиновнику вслед, затем вздохнул и понурился.Несмотря на свои пятьдесят семь лет сейчас он выглядел глубоким стариком, иседина на его висках казалась признаком дряхлости.
- Отец! - позвала Сатокана, но тот только покачал головой.
- Дэй Венцо хороший человек, - грустно сказал он. - Онпытался найти выход. Но у него есть свое начальство, и он больше ничего неможет сделать.
- Что-то не так, Сато-тара? - встревоженно осведомиласьРиса. - Ты выглядишь плохо.
Сатокана обвела взглядом террасу. Столики. Цветочные ящикивдоль балюстрады. Дешевые репродукции на стенах. Телевизор. Рабочий прилавок вдальнем конце, плита с парящими кастрюлями, мойки, холодильные камеры вдольстены... До боли родная и привычная обстановка - и уже им не принадлежащая.
- Сато! - Кирис вскочил из-за стола. - Что он за хмырь? Чтоему нужно?
- Ты балда, Кир! - сердито фыркнула на него красотка. - Тычто, не знаешь, что такое "оценщик"? На сотню спорю, с банком проблемы. Э-э,дэйя... - она вопросительно посмотрела на Сатокану.
- Сато-тара, - подсказала Риса.
- Дэйя Сатотара, у вас какие-то сложности с долгами?
И тут Сатокана не выдержала. У нее подкосились ноги, и онабез сил опустилась на ближайший стул, закрыв лицо руками. Слезы наконец-топробили дорожки из уголков глаз, и она всхлипнула. Отец дошаркал до нее иуспокаивающе похлопал по спине.
- Эй, Дзидзи! - окликнул один из посетителей. - Что, все такплохо?
- Банк требует немедленного покрытия задолженности поплатежам, - еле слышно пробормотал отец. - И еще дополнительного обеспечения.Или они через суд потребуют немедленного возврата кредита, и дальше толькоаукцион.
- Ну ни хрена ж себе! - зло сказал Кирис, сжимая кулаки. -Ну, гады!
Сатокана оторвала руки от лица, утерла слезы и поднялась.
- Приношу извинения за... за... случившееся, - хрипло произнеслаона. - Это наши проблемы, не стоит из-за них беспокоиться. Сейчас я займусьвашим заказом.
- Эй, Дзидзи! - позвал тот же посетитель. - А сколько тыдолжен-то?
- Восемь с лишним тысяч, - Дзидзи махнул рукой. - Тысячунужно вернуть не позже конца декады, а остальное... Да что там, все равно несобрать.
- Риса! - Кир резко обернулся к девочке. - Ты... ты можешьпомочь? Хоть как-то? В долг? Я отработаю, я...
- Мы не занимаемся благотворительностью, Кир, - покачала таголовой. - Просто не можем. Извини.
- Фучи? - в голосе юноши прорезалось отчаяние. - Они жестараются, как могут! У них же лучшая лапшичная в округе! Они же...
Сатокана прикрыла ему рот рукой.
- Кир, не надо, - попросила она. - Прогорели так прогорели.Не мы первые, не мы последние.
- А какой банк? - спросила красотка.
- "Морская волна".
- Банк вашей семьи, дэйя Деллавита, - негромкопрокомментировал телохранитель.
Несмотря на расстроенные чувства Сатокана с изумлениемвзглянула на девушку. "Дэйя Деллавита"? Дочь, если судить по возрасту, самогоХавьера Деллавита, владеющего половиной города, если не тремя его четвертями?Вот так так! И что такая важная птица забыла в местных трущобах? Или она тут сКирисом за компанию? Ну и знакомства же у мальчика, в самом деле!
- Фучи? - Кирис схватил красотку за руку. - А ты можешьпопросить отца?..
- Нет, Кир, - вздохнула та. - Он деловой человек. Он... непрощает должников. Никогда, кто бы его ни просил. Кир, я вижу, что тебе этоважно, я... у меня отложено немного денег в копилке. Надо посмотреть, там несколькосотен, не помню точно, и еще по мелочам наберется...
- Не надо, дэйя Деллавита! - твердо ответила Сатокана, иотец закивал, соглашаясь. - Мы подачек не возьмем, тем более от вас. Не примите