солдат и офицеров, - пояснил Саматта, толкая дверь заведения. - Вообще-токормежка бесплатна для всех, но за дополнительные деньги можешь заказать еду изгородских ресторанов - пиццу, бифштексы, сырную запеканку, все такое. И ещеможно купить спиртное - при условии, что увольнительную на текущие суткипокажешь. Вольнонаемному гражданскому персоналу продают и так, но ты даже и ненадейся, несовершеннолетним нельзя. Да заходи же ты!
В обширном полутемном зале с расставленными столами стоялатишина, только постукивали ложками четверо или пятеро солдат за одним из них.Тускло поблескивала зеркалами барная стойка, над которой висело несколькоштурвалов от старых кораблей. Сбоку от нее прямо на полу стоял, прислоненный кстене, большой якорь, наполовину деревянный, наполовину железный, обвитыйтолстым пеньковым тросом. Вдоль другой стены тянулась длинная железнаярельсовая стойка, за которой дымились несколько плохо прикрытых кастрюль идремал сидя одинокий толстый дядька в камуфляже и засаленном переднике. Привиде вошедших он лениво приоткрыл один глаз, но тут же встрепенулся и удивленнораспахнул оба. Саматта взял с подставки чистый поднос с углублениями под пищу,бухнул его на рельсы и ткнул пальцем:
- Выбирай. Ассортимент небогатый, но сытный, и можно лопатьот пуза. Не стесняйся, не объешь.
- Что-то я вас не помню, - подозрительно сообщил дядька,вооружаясь большим половником. - Тебя, вака, уж точно.
- И как я тебе, Гойо, намекал, что мясо в гуляш следуеткласть кондиционное, а не второго сорта, тоже забыл? - ехидно осведомилсяСаматта. - Макароны у тебя, сегодня, надеюсь, проварены как следует, а,сержант?
- А, тот шибко умный рядовой... - пробурчал дядька. - Смотри,парень, нарвешься со старшими связываться. Нахальных новичков никто не любит. Амальчишка откуда?
- Новый вольнонаемный, уборщик в ангарах. Сержант Каллавироприказал накормить, пока с голоду не помер. Давай, давай, накладывай. Суп игуляша двойную порцию.
Когда Саматта отвел его в столику у дальней стены, Кирисшепотом поинтересовался:
- А почему он тебя новичком назвал?
- Потому что рядового Леонте Тратторе, которого я тутизображал, еще не все соотнесли с паладарами, - вполголоса ответил Чужой. - Ешьдавай.
- А почему я уборщик?
- Потому что ты и есть уборщик в вертолетных ангарах. Нанизовых должностях вакансий полно, и когда я попросил комбазы тебя устроить, они предложил. Меня здесь хотя и побаиваются, но после кольчона вроде какуважают, так что сочли за рекомендацию. Контрразведка тебя, разумеется,проверит, но в полиции ты чист, а в остальном проблем не возникнет. Платят,кстати, пятьдесят леер в декаду.
- Пятьдесят леер? - Кирис поперхнулся на удивление вкуснымлуковым супом, который усердно хлебал за обе щеки. - Фига ж себе...
- Много или мало?
- Отец в порту за две смены полтораста зарабатывает.
- Ну и замечательно. Заодно можешь подучиться с техникойработать, если мозги поднапряжешь. Только, Кир, не забывай, что Кара сказала:годовые тесты тебе придется сдавать в особом порядке, и если не сдашь надвадцать пять баллов хоть один, мы можем и отменить свое решение насчет тебя.Учти, что она девица серьезная и от своего слова не отступает.
- Да понял я, понял, - насупился Кирис, не забывая, впрочем,уплетать суп. Вот ведь попал! Еще недавно числился главным раздолбаем в школе,а теперь изображай из себя записного отличника!
С другой стороны, если подумать, то сейчас он сидит нанастоящей военной базе и запросто треплется с самым натуральным паладаром. Давсе подряд от зависти бы лопнули, если бы узнали! Стоит оно того или нет? Хм...Не такой уж и простой вопрос.
Хлопнула дверь, и в столовую вошли четверо солдат. Онипрошлись вдоль рельсовой стойки, набрали еды и пристроились за столикнеподалеку, начав молчаливо работать ложками. Затем появились еще трое, а заними - сразу пятеро или шестеро. И в огромном пустом зале все они почему-товыбрали места неподалеку от Кириса с Саматтой. Одного Кирис опознал по длинномууродливому шраму на щеке - он был среди тех бегунов.
- Окружают, - таинственно шепнул Саматта Кирису. - Сейчасзагонять начнут.
Хотя паладар и подмигнул, чтобы обозначить шутку, Кирисустало не по себе. Суп он прикончил и теперь переключился на гуляш, оказавшийсяне менее вкусным. Но аппетит внезапно пропал: сгущающаяся атмосфера ощущаласьпочти физически. Люди продолжали приходить, у стойки выросла очередь, а всесоседние столы быстро оказались занятыми.
- Ага, вот и он! - вдруг сказал Саматта. - Я уж думал, непоявится. Узнаёшь?
Он ткнул пальцем в плечистого дядьку, стремительно вошедшегов ресторан и неуверенно после наружного солнца вглядывающегося в стоящийполумрак.
- Нет. А кто он?
- Сержант Каллавиро! - оглушительно рявкнул Саматта. - Здесья! Эй!
Он замахал рукой.
Дядька подошел, легко протискивая свое сильное тело междустолами и стульями.
- Дэр Леонте Тратторе... - непонятным тоном произнес он.
- Привет, Джорджио, - небрежно кивнул Саматта. Кирис всейшкурой ощущал десятки направленных на них взглядов. - Временная маска больше ненужна. Я Саматта. Рад видеть тебя в добром здравии. Дело к тебе есть, только тыбы совместил приятное с полезным. Разговор с обедом, я имею в виду.
- И что из них приятное, хотел бы я знать? - пробурчалдядька, присаживаясь. В его петлицах Кирис наконец-то разглядел два большихсержантских квадрата. - Какой обед, когда я с интендантом доругаться не успел?Сваливается мне на голову, понимаешь, этот орел - Тайка, я имею в виду - и ореткак резаный: генерал, генерал вернулся! Дуэппе, вопит, прислал, сказал всебросать и в столовую пулей нестись. Что надо?
- Я гляжу, ты сегодня в особенно радужном настроении, -усмехнулся Саматта.
- Да уж в каком есть. Ну вот ты мне можешь объяснить, какможно за одну операцию профукать непонятно куда двадцать цинков пулеметныхпатронов и ручней пулемет "Жаворонок-7"? Он же два метра длиной, не пистолетгребаный, в конце концов, и не расческа, в дырку в кармане не провалится! А моярота профукала, и на меня теперь вешают.
- Ты имеешь в виду, когда от кольчона отмахивались? Япулемет в последний раз на стрельбище видел за два дня до. Он валялся подтретьим навесом, из-под ветоши только приклад торчал. И три цинка по крайнеймере рядом стояли. Проверь, может, там его и забыли.
- Хода пута! - с чувством сказал сержант. - Если найду там -каццо кому-нибудь оторву, в жопу засуну и скажу, что таким и родился. Так чтонадо, генерал?
Вместо ответа Саматта кивнул на Кириса, который ужеприканчивал гуляш. Сержант вгляделся в него.
- А, тот герой с пляжа. И что?
- С сегодняшнего дня он здесь работает. В ангарах.
- А я при чем?
- Во-первых, ты сам сказал, что он герой. Сам знаешь, что стакими случается, если по голове вовремя не бить. Во-вторых, в городе он намушке, сержант. Дело темное, но нужно его прикрыть. Приглядишь, ладно?
- Да нефиг за мной приглядывать! - возмутился Кирис,откладывая вилку. - Я и сам не маленький!
- Видишь? - спросил Саматта. Сержант задумчиво покивал.
- И сам не маленький, и вечно молодой. И таким и останется внаших сердцах навсегда... - пробормотал он. - Зашибись надгробная надписьполучится. Ладно, пригляжу. Все?
- Я гляжу, Джорджио, что тебе смыться невтерпеж, -усмехнулся паладар. - Неужто я так тебя достал, пока на базе ошивался? И Чужиесовсем не интересны?
- Ты с интендантом пообщайся, вот кто настоящий Чужой!Иногда кажется, что логика у него совершенно нечеловеческая. И потом, тебе что,нравится, когда на тебя так пялятся? - он неопределенно мотнул головой всторону окружающих, напряженно прислушивающихся к разговору. Некоторые дажезабыли изображать, что обедают.
- Я привык, - Саматта дернул плечом. - Ну ладно, иди давай,коль невтерпеж. Спасибо за помощь на пляже. Я видел, как ты стрелял - изпятнадцати раз только один промазал.
- Четверых кто-то издалека снял. Ты?
- Я. Снайперкой. Хреново вышло - дважды смазал.
- С лесистой горушки почти в цуле от пляжа, при переменномветре, по непристрелянной площадке и по подвижным целям с голову размером? Мнебы так хреново стрелять!
- У меня баллистический компьютер к башке прикручен, незабывай. Ну ладно...
- Каллавиро!
От рыка у двери Кирис непроизвольно вздрогнул. Впечатлениеот звучащей в голосе ярости усиливалось тем, что голос казался определенноженским. Как она умудряется так рявкать?
- Где Каллавиро?! - опять рявкнула новоприбывшая. - Сержант!Я знаю, что ты здесь! А ну, покажись!
- Все, приехали, - сержант ухватился за голову. - Можновешаться. Сейчас мне кишки на столб наматывать начнут.
- Кто она такая? - поинтересовался Саматта, с интересомнаблюдая, как миниатюрная фигурка в обычном местном камуфляже лавирует междустолами.
- Моя смерть! - сержант затравленно оглянулся, словноприкидывая, где спрятаться. - Слушай, генерал, ты же крутой. Ты кольчоновплевками взрываешь. Укрой меня где-нибудь, а? У вас же есть поле невидимостиили еще что?
- Нету, - отрезал паладар. - Извини, ничем помочь не могу.Уши тебе отрезать не позволю, а в остальном сам выкручивайся.
Каллавиро застонал.
- Вот ты где! - грянуло над ухом. - Ты что, сержант, думалот меня спрятаться? Я тебе сейчас яйца оборву, козлу!
Кирис завороженно смотрел на невысокую плотную девицу скурносым носом, каштановыми волосами и конопушками по всей физиономии. В еепетлицах поблескивали малые ромбы. Она стояла, уперев руки в бока, и ее лицогорело совершенно неземной яростью.
- Слушай, Мария, давай поговорим как... - успокаивающе началсержант, но девица перебила его на полуслове.
- Не Мария, а дэр лейтенант! - гаркнула она. - Сейчас влеплювзыскание за неуставное обращение! Где мой броневик?!
- Да я...
- Да что ты, я давным-давно знаю! Мне не ты интересен! Гдеброневик?!
- Он мой, а не твой! - лицо Джорджио налилось кровью. - Мнеего совершенно законно отдали!
- И кого ты подмазал, чтобы тебе его отдали? Интенданта