– Располагайтесь поудобнее и расскажите нам что-нибудь об этом преступлении, – попросила Дина.
– Боюсь, что не получится. Расслабиться здесь было бы восхитительно, но нам нельзя на работе заводить дружеские отношения. До вечера мне нужно проделать очень большой объем работы.
– Вы собираете улики? – спросил сын эсквайра. – И надеетесь, что это вам поможет?
– Мы собираем мусор, сортируем его и пытаемся в этом увидеть рисунок.
– Полагаю, что пока у вас его нет?
– Должен быть. Это вопрос уборки мусора.
– И до сих пор нет даже очертаний?
– Есть, но не очень четкие.
– Вы подозреваете кого-нибудь из нас?
– Не особенно.
– Хорошо. Мы ничего не совершали, – сказала Дина.
– Отлично.
– Случаи убийств, – заметил Генри, – существенно отличаются от любых других преступлений, особенно в сельской местности. Здесь вы имеете дело не с обычными типами преступлений.
– Точно подмечено, – поддержал его Аллейн. – Я часто имею дело с людьми вроде вас, которые очень откровенны до определенного момента. Такие люди, как вы, очень умело утаивают главное. Например, мне доподлинно известно, что в вашей встрече с мисс Прентис в пятницу есть нечто большее. Но беседовать на эту тему с вами не имеет смысла. А в остальном у меня на вас ничего нет.
– Именно это я и имел в виду, – сказал Генри. – Однако вы всегда можете допросить мою кузину Элеонор.
– Да. Видимо, придется, – согласился Аллейн.
– Но надеюсь, вы не будете верить во все, что она говорит, – предупредила Дина старшего инспектора. – Иначе у вас в голове возникнет путаница.
– Хотелось бы предупредить, что она несколько неадекватна, – добавил Генри. – Загадка в том, кто из них более невменяем: Элеонор или Кампанула.
– Плачевно, – туманно резюмировал Аллейн. – Мистер Джернигэм, это вы ставили ящик снаружи, под одним из окон ратуши, после половины третьего в пятницу?
– Нет.
– А что особенного в этом ящике? – спросила Дина.
– Не имеет значения. Теперь об инструменте. Когда появились эти горшки с геранью?
– Они были там утром в субботу, – ответила дочь священника. – Я хотела попросить кого-нибудь убрать их оттуда. Мне казалось, что они скрывают сцену от зрителей. Думаю, что девушки поставили их туда в пятницу, после моего ухода.
– Тогда получается, что Джорджи нужно было отодвинуть их, чтобы установить свой пистолет.
– А убийца, – отметил Генри, – должен был поставить их снова.
– Да.
– Интересно, когда?
– Мне тоже интересно. Мисс Коупленд, вы видели мисс Кампанулу вечером в пятницу?
– В пятницу? Я видела ее на собрании книжного кружка в нашей гостиной.
– А не после этого?
– Нет. Как только я вышла оттуда, она сразу же здесь появилась и отправилась в кабинет к папе. Я слышала ее недовольный голос.
– Кабинет находится как раз под этой комнатой, не так ли?
– Да. Я хотела поговорить с отцом. Но ждала, пока она и другой человек уйдут.
Аллейн замолчал на секунду, а потом переспросил:
– Другой человек?
– В кабинете с мисс К. еще кто-то был. Не могу перестать ее так называть. Мы все ее так называли.
– А как вы узнали, что там еще кто-то был?
– Ну, потому что он ушел после мисс Кампанулы, – нетерпеливо объяснила Дина. – Но это была не мисс Прентис, потому что как раз в это время она звонила из Пен-Куко, и Мэри позвала меня к телефону. Предполагаю, это могла быть Глэдис Райт, руководительница нашего книжного кружка, которая живет у дороги. Думаю, она вышла через окно, так как было слышно, как скрипнула калитка, ведущая именно на дорогу.
Аллейн подошел к окну. Оно выходило на посыпанную гравием дорожку, на лужайку и едва заметную тропинку, ведущую к покосившейся калитке и, видимо, продолжавшуюся за ней, проходя через небольшую рощицу к дороге.
– Полагаю, вы всегда ходите в ратушу этим путем? – поинтересовался Аллейн.
– О да. Это намного короче, чем проходить через весь дом и выходить из парадной двери.
– Пожалуй, – согласился старший инспектор. – Вероятно, так и есть.
Он задумчиво смотрел на Дину и спросил:
– Вы слышали голос второго человека?
– Нет, не слышала, – ответила девушка. – Спросите об этом отца.
– Вы правы, – заметил инспектор, – надо спросить.
Аллейн не стал спрашивать пастора, но, прежде чем уйти, обошел посыпанную гравием дорожку и прошел через лужайку к калитке. Она действительно громко скрипела. Это была старомодная калитка с прибитой дощечкой внизу в виде порога. Видимо, этой тропинкой пользовались очень часто. Не было никакой надежды найти что-нибудь полезное на ее твердой скользкой поверхности: после вечера пятницы прошло уже много дождей. Но все-таки рядом с калиткой инспектор нашел два размытых, но четких углубления. Подковообразные ямки диаметром два дюйма были наполнены водой. «Каблуки, – подумал Аллейн. – Но невозможно определить, чьи. Женские?» Он постоял здесь, глядя на дом. Ему было видно, как пастор наклонил голову к камину.
– Ну что ж, – произнес Аллейн и углубился в рощицу. – Ничего относящегося к делу. Ничего.
Совсем близко инспектор увидел ратушу – там, где тропинка выходит на дорогу. Он вернулся и обошел дом пастора, прекрасно понимая, что Дина и Генри наблюдают за ним из окна классной комнаты. Как только инспектор сел в машину, Генри открыл окно, выглянул наружу и закричал:
– Эй!
– Не кричи! – попросила Дина, стоя позади него. – Не надо, Генри.
– Что случилось? – спросил Аллейн, выглянув из машины.
– Ничего, – ответила Дина. – Глупости, вот и все. До свидания.
Голова юноши исчезла, и окно захлопнулось.
«Удивительно, – подумал Аллейн, – а что, если мистеру Генри пришла в голову та же мысль, что и мне?»
В отеле «Герб Джернигэма» инспектор нашел Найджела, но Фокса еще не было.
– Куда вы собираетесь? – поинтересовался журналист, когда Аллейн направился к машине.
– Посетить одну леди.
– Возьмите меня с собой!
– С какой стати?
– Я не буду заходить вместе с вами, если вы возражаете.
– Само собой. Хорошо. Это внесет какое-то разнообразие.
– О господи! Вы меня заинтриговали, – заметил Басгейт, садясь в машину. – Итак, кто эта дама? – осведомился он. – Говорите же, любезный.
– Миссис Росс.
– Таинственная незнакомка.
– Почему вы ее так называете?
– Это роль, которая была у нее в пьесе. У меня есть программка.
– Все верно, – согласился Аллейн.
Инспектор повернул на Вейл-роуд и начал размышлять вслух. Он перечислил все события, начиная с полудня пятницы. Описал поступки мисс Кампанулы и всех остальных членов труппы. Аллейн проанализировал их передвижения и передал журналисту хронику их действий, которую набросал в своем блокноте.
– Как же я все это ненавижу, – проворчал Найджел. – Это убивает мой интерес к делу и напоминает мне Брэдшо[10], в котором ничего нельзя понять.
– Тем хуже для вас, – сухо заметил Аллейн. – Взгляните на список внизу страницы.
Басгейт прочитал:
– «Пианино. Дырки от булавок. Автоматический пистолет. Ветка. Лук. Палочки для еды. Ключ. Письмо. Скрипучая калитка. Окно. Телефон».
– Спасибо вам, – с улыбкой поблагодарил Басгейт. – Сейчас, конечно, все встало на свои места. Все ясно как божий день. Особенно то, что касается лука. А относительно булавок – странно, что я сразу не понял их тонкий смысл и назначение. – Он вернул записи Аллейну. – Продолжайте, – едко попросил Найджел.
– У вас есть факты, Найджел. Вам знакомы мои методы. Как насчет маленьких серых клеточек в голове? Вот и Клаудифолд, – продолжил Аллейн. – Холодно, не так ли? Термометр в кафе прошлой ночью показывал минус двенадцать.
– Как же вы меня удивили!
– Вон там находится коттедж миссис Росс.
– Можно я войду в качестве вашего сценографа?
– Очень хорошо, смогу отправить вас с поручением в деревню.
Дак-Коттедж стоял на повороте дороги, недалеко от того места, где они подходили к Клаудифолду. Это был типичный дорсетский дом с простым фасадом, с правильными пропорциями, холодного серого цвета, пострадавший от непогоды. Миссис Росс привела его в порядок. Оконные рамы, подоконники и парадная дверь были выкрашены в ярко-красный цвет. Такого же цвета кадки стояли по обе стороны у входной двери, выходившей на дорогу.
Аллейн дважды дернул за медное дверное кольцо.
Дверь открыла служанка, вся в вишнево-красном и в кисее. Миссис Росс была дома. Горничная унесла с собой визитку инспектора, через некоторое время вернулась и пригласила их войти.
Аллейну пришлось наклонить голову перед низким дверным проемом. Потолки были не намного выше. Гости прошли через маленькую переднюю, спустились вниз по неровным ступенькам и попали в гостиную миссис Росс. Но хозяйки не было. Инспектор увидел прекрасную комнату, выходящую окнами в маленький ухоженный садик. На стенах висели старинные гравюры, на полу лежал темный ковер, стояло несколько очень удобных стульев – в общем, во всем чувствовались женственность и блеск хозяйки. Это была маленькая изысканная комнатка. Аллейн посмотрел на книжный шкаф, забитый современными произведениями. Он заметил одну или две книги, говорящие о тонком вкусе этой особы, а также три популярных собрания детективных романов. Все книги с фотографиями в качестве иллюстраций были изумительно оформлены. Под их обложками можно было найти дела Браунов и Кеннеди, Байвейтерс, Седдона и Стини Моррисон, одним словом, всех знаменитых преступников. Инспектор усмехнулся и взял с полки одну из книг. Начав перелистывать наугад, он наткнулся на лекцию по дактилоскопии. Между страницами инспектор увидел пепел от сигарет, рассмотрел увеличенное изображение отпечатков, взятых из письма, описывающего рассматриваемое дело. Вдруг послышался женский голос. Аллейн поставил книгу на место. Открылась дверь, и в комнату вошла миссис Росс.
Это была именно та женщина, которую инспектор заметил в церкви. Она очень любезно поприветствовала гостя, пожала ему руку и как-то странно улыбнулась.