Пастор Уолтер Коупленд, выпускник Оксфордского университета. В нем есть все то, что требуют фотографы или продюсеры от образа величественного клерикала. Седые волосы, темные брови, профиль святого, как на монете. Очень напоминает иллюстрацию в журнале с подписью «Красивый мужчина». Характер его не столь совершенен, как внешность. У меня его искренность не вызывает сомнений. Должен сказать, что, если кто-то сомневается в его веровании, пастор становится упрямым и даже жестким. Но общее впечатление о нем – это мягкая неопределенность.
Убитая женщина, по-видимому, была заносчивой, истеричной старой девой. Она и мисс Прентис были как положительный и отрицательный полюсы компаса приходского фанатизма с пастором вместо стрелки.
Полночь. Я вчера не спал, поэтому сейчас мне придется тебя покинуть. Трой, а может, нам купить домик в Дорсете? Маленький домик со строгим серым фасадом, не очень живописный, но вознесшийся высоко над миром. Ты смогла бы рисовать изгибы холмов и торжественную смену облаков, бегущих над Дорсетом. Что ты об этом думаешь? Я очень люблю тебя и женюсь на тебе в апреле.
Спокойной ночи,
Аллейн положил ручку и размял затекшие пальцы.
Ему казалось, что он единственный, кто не спит во всей гостинице. Инспектор ощущал тишину деревни, объятой сном. Ветер стих, и Аллейн понял, что дождь кончился. Огонь в камине превратился в тлеющие угли.
Неожиданно старший инспектор вздрогнул от скрипа балок и в этот момент понял, что очень устал. Казалось, сознание отделилось от тела. Аллейн встал, зажег свечу, выключил лампу и поднялся по лестнице к себе в комнату.
Окно комнаты выходило на Вейл-роуд. Вдали Аллейн разглядел свет. «Поздно ложатся спать в Пен-Куко», – решил он и открыл окно. Комнату заполнили шум воды, падающей с крыши, и запах мокрой травы и земли. «Возможно, завтра будет хорошая погода», – подумал он и с ощущением счастья на душе лег спать.
Глава 23Испуганная леди
– Разрешите напомнить вам, господа, – сказал коронер, сурово глядя на мистера Проссера, – что вы не имеете отношения к теориям. Ваша задача заключается в том, чтобы разобраться, как несчастная леди встретила свою смерть. Если вы считаете, что можете это сделать, то должны решить, признаете ли вы это несчастным случаем, самоубийством или убийством. Если вы не можете решить это, то должны сообщить. Теперь я вкратце расскажу, из-за чего наступила смерть. В пятницу днем мальчик, с целью шалости, ставит в пианино изобретенную им мини-ловушку. В какой-то момент до субботнего вечера кто-то вмешался в это изобретение и установил на место игрушки смертельный механизм. Это был «кольт». Вы уже слышали, что этот револьвер принадлежит мистеру Джослину Джернигэму. Он находился в комнате, в которую днем можно войти с улицы. Также все знали, что это оружие лежало в кабинете заряженным. Я уверен, что в субботу у любого была возможность проникнуть в кабинет через французское окно и выкрасть револьвер. Вам дали четкое описание механизма этой смертельной ловушки. Вы осмотрели револьвер. Вам было сказано, что в шесть часов тридцать минут мисс Глэдис Райт пользовалась левой педалью пианино и ничего плохого не случилось. Вы слышали, как она сказала, что начиная с половины седьмого до самого момента катастрофы в ратуше была она сама, ее подружки-помощницы и зрители по мере их прихода. Вам показали фотографии инструмента, как он выглядел в шесть часов тридцать минут. Открытая крышка была задрапирована тканью, которая по бокам закреплялась канцелярскими кнопками. Сверху на полотне, закрывающем крышку, стояли горшки с геранью. Вы понимаете, что еще за пятнадцать минут до убийства все члены труппы и все зрители в зале были уверены, что увертюру сыграет именно мисс Прентис. Отсюда следует, что именно она, а не мисс Кампанула была выбрана в качестве жертвы. Но это не должно влиять на ваше решение, и вас как коллегию присяжных при коронере это не касается. Если вы согласны с тем, что в восемь часов мисс Кампанула нажала на левую педаль и была убита зарядом из автоматического револьвера, а также с тем, что кто-то закрепил оружие внутри пианино с преступным умыслом, и если вы считаете, что нет прямого доказательства, указывающего на конкретного человека, что ж, господа, вы можете вынести такое решение.
– Ох, святая простота! – воскликнул Аллейн, когда мистер Проссер и коллегия присяжных заседателей ушли. – Замечательный и экономный коронер! На раз-два они уходят. На три-четыре присяжные опять здесь.
Коллегия на самом деле вернулась с таким видом, будто все омыли лица честностью.
– Слушаю, мистер Проссер?
– Мы все согласились, сэр.
– Да?
– Мы выносим заключение об убийстве, – доложил коронер, словно опасаясь, все ли он правильно понял, – совершенном неизвестным лицом или лицами.
– Спасибо вам. Единственно возможный итог, джентльмены.
– Я бы хотел добавить, – неожиданно сказал самый маленький и тихий человек из коллегии присяжных, – по моему мнению, эти водяные пистолеты должны быть запрещены.
Сразу же после дознания Фокс уехал в Дак-Коттедж. Аллейн уже садился в машину Найджела, когда услышал, что его зовут. Старший инспектор обернулся и столкнулся лицом к лицу с миссис Росс.
– Мистер Аллейн, мне очень неудобно вас беспокоить, но могу ли я прийти и поговорить с вами? Я кое-что вспомнила, и мне кажется, вы должны об этом узнать.
– Конечно, – ответил ей Аллейн. – Сейчас, если вам удобно.
– Вы остановились в отеле «Герб Джернигэма», не так ли? Могу я подойти туда через десять минут?
– Да, конечно. Я еду именно туда.
– Большое спасибо.
Аллейн снял шляпу и сел в машину. Басгейт довез его до гостиницы. Старший инспектор попросил у миссис Пич разрешения использовать на часок заднюю комнату в качестве офиса. А Найджелу было велено удалиться.
– Почему? С кем у вас будет встреча?
– С миссис Росс.
– Почему я не могу присутствовать?
– Потому что, думаю, она будет говорить свободнее, если увидит меня одного.
– Ну, позвольте мне посидеть в соседней комнате с немного приоткрытой дверью.
Аллейн задумчиво посмотрел на него.
– Ну хорошо. Вы можете посидеть там и записать все, что услышите. Это не станет уликой, но может пригодиться. У вас есть с собой фотоаппарат?
– Да.
– Посмотрите, сможете ли вы сфотографировать ее приход. Будьте осторожны и быстрее уходите. Она сейчас будет здесь.
Басгейт успел как раз вовремя. Через пять минут мальчик-служащий объявил, что пришла миссис Росс. С такой внешностью ей стоило бы посещать отель «Ритц», а не простую деревенскую гостиницу.
– Очень любезно с вашей стороны встретиться со мной, – заговорила она. – Как только я об этом вспомнила, то сразу заволновалась. Наверное, было неосмотрительно с моей стороны обратиться к вам вне дворца правосудия? Видимо, вы куда-то торопились?
– Слушать – это моя работа, – ответил Аллейн.
– Можно мне присесть?
– Пожалуйста. Мне кажется, это самый удобный стул.
Миссис Росс села. Во всех ее движениях сквозило кокетство. Она сняла перчатки, безуспешно перерыла всю сумку в поисках сигарет. Затем взяла предложенную собеседником. Старший инспектор продолжал стоять.
– Знаете, – сказала миссис Росс, – вы абсолютно не соответствуете моим представлениям о детективе.
– Вот как?
– Ничуть. Тот большой человек, который ездит вместе с вами, больше похож на представителя Скотленд-Ярда.
– Может, вам лучше пообщаться с инспектором Фоксом?
– Нет. Мне необходимо поговорить именно с вами.
– О чем вы хотели поговорить?
Селия наклонилась вперед. И тут исчезла вся ее ветреность и появился практический интерес. Ее жесты говорили об уверенности в том, что собеседник поймет и с сочувствием отнесется к причине ее визита.
– Вчера, когда вы приходили ко мне, у меня была очень сильная мигрень. Я едва ли могла о чем-то думать. Вы спрашивали меня, выходила ли я из дома в пятницу вечером?
– Да. Вы ответили, что находились дома.
– Мне казалось, что все так и было. Не знаю, о чем я думала. Я была дома весь вечер, но выходила из дома примерно на полчаса. Я выходила, чтобы отправить письмо. Просто забыла об этом.
– Это несущественно.
– Мне стало намного легче от ваших слов, – произнесла миссис Росс и засмеялась. – Я боялась, что вы на меня рассердитесь.
Селия очень забавно выделяла некоторые слова, будто пародировала сама себя. Особенно она выделила слово «рассердитесь», состроив гримаску и широко раскрыв глаза.
– И это все? – спросил Аллейн.
– Нет, не все, – решительно ответила гостья. – Дело в том, что по пути туда я ехала по Черч-Лейн, мимо ратуши. Черч-Лейн проходит по холмам и ведет к моему дому.
– Да.
– Так вот, в одной из гардеробных комнат горел свет.
– В котором часу это было?
– Я вернулась назад в одиннадцать. Скажем, в десять часов сорок минут. Нет, немного раньше.
– Какие именно комнаты были освещены, вы знаете?
– Да. Я разобралась в этом вопросе. Слишком далеко от женских гримерных, и на окнах были занавески. Мисс Прентис, очень целомудренная женщина, сетовала, что у нас нет штор. Комната, которой пользуется Билли Темплетт, расположена в дальней стороне здания. Значит, это была гримерка эсквайра, мистера Джернигэма. Но самое забавное то, что свет вспыхнул на несколько секунд, а затем погас.
– Вы точно уверены, что это не было отражением ваших передних фар?
– Это было слишком далеко от меня и ничуть не походило на отражение. Стекло очень толстое. Нет, желтый квадрат мелькнул и погас.
– Понятно.
– Возможно, это и не имеет никакого значения. Но это было на моей совести, и я решила, что лучше обо всем откровенно рассказать. Тогда я не сочла это важным. Возможно, там была Дина Коупленд, которая могла прийти, чтобы навести порядок, или кто-то из старушек. Но сейчас каждый момент пятницы кажется важным.