Мэри наполнила свою чашку чаем, затем налила еще одну для своей гостьи.
— Маргарет, будете есть овсяную кашу?
— О, не обращайте внимания на мое присутствие. Мы теперь близкие родственники, поэтому мне хотелось бы чувствовать себя как дома. Да… Я вчера слышала, Адам сказал, что вы уедете?
— Вы не ослышались, Маргарет. Мы исчезнем, лишь только пиршество сможет обойтись без нашего присутствия.
— А разве у вас здесь не найдется приличной постели?
— Маргарет! Прошу вас, не будем об этом! — Кейт покраснела, но ее гостья искренне улыбнулась, и смущение исчезло, словно его и не бывало. — Дело в том, что Адам хочет преодолеть как можно большее расстояние по бездорожью до наступления ночи. Вы же отлично знаете, он забирает меня с собой в Торнери. На эту поездку придется затратить около пяти дней, и это только по моим расчетам.
— Ну, такого не произойдет. Я не верю, что мой брат лишит вас возможности повеселиться на собственной свадьбе. Кроме того, вы никогда не ездили с Адамом, а мне приходилось… Поверьте, он может совершить пятидневный переход за трое суток. Расстояние не такое уж большое — около ста пятидесяти миль.
— Но ведь завтра воскресенье, да и путь долгий. Тем более, отец утверждает, что дороги находятся в ужасном состоянии.
— Он неправ, — отстаивала Маргарет свою точку зрения. — Везде сухо, а воскресный день для моего братца — не помеха. Он говорит, вы отличная наездница. Так что, если бы у вас была возможность заскочить в какую-либо придорожную церквушку, то — бьюсь об заклад! — на третью ночь вы оказались бы в Торнери. Мне кажется, вам все-таки можно сегодняшнюю ночь провести здесь, в вашем доме.
Кейт отрицательно покачала головой. В душе она благодарила властный характер Дугласа, который на этот раз оказал ей неоценимую услугу. Он пощадил ее смущение и смятение. А их обязательно пришлось бы пережить при проведении одного шумного и вульгарного свадебного ритуала. Дело в том, что у шотландских горцев принято сопровождать жениха и невесту до спальни. Там гости окружают со всех сторон кровать и пьют за здоровье молодых до тех пор, пока молодожены не улягутся на ложе. Кроме того, Мэри теперь надеялась, что Адам не станет принуждать ее в будущем посещать по воскресным дням церковь и присутствовать там на долгих и утомительных богослужениях.
— Нет, Адам уже принял решение и не станет ничего менять, — тихо произнесла она. — Оставим эту тему. Лучше расскажите мне о Торнери.
— О Торнери? — Маргарет мгновенно вскинула голову и удивленно взглянула на Кейт. — Разве Адам ничего не говорил о нем? — Мэри отрицательно махнула рукой, и ее собеседница прищурила глаза. — Господи, мужчины всегда так глупы… Дайте мне подумать. Я ведь и сама давно не была там. Брат как-то сказал, что привез туда много мебели и других вещей после поездки на континент. Вы разве не в курсе? В прошлом году Адам по поручению короля посетил Францию. Впрочем, мужчины совсем не разбираются в меблировке, поэтому я мало верю его заверению о прекрасном качестве привезенных столов, стульев, кресел… Правда, могу с уверенностью сказать одно: у вас под ногами не будет тростниковых и камышовых циновок, кроме, естественно, зала, где он любит кутить, потому что Адам купил красивые ковры. Кстати, несколько штук братец подарил моей маме. Кроме того, он приобрел в Брюсселе изысканные кружева для моего свадебного платья. Так что в чувстве вкуса ему не откажешь.
— Все это мне понятно, но хотелось бы знать, что из себя представляет сам дом и на каком расстоянии находится ближайший город. Ну, и все такое прочее… Здание, должно быть, немаленькое, если судить по его гордости — большому залу.
— Вы говорите о самом строении? — Маргарет пристально посмотрела на Кейт. — Это же замок. Разве вам ничего не известно?
— Замок?!
— Конечно. Он расположен в Тевиотдале, на крутом склоне, заросшем папоротником, северного берега реки Тевиот. Первоначально это место называли Торнарик. Здесь размещался замок короля. Территория, окружавшая ансамбль зданий, походила на зеленый остров, а крепостные стены на вершине холма господствовали над Бортвик-Вотером, разделяя лес на две равные части. Я не считаю себя знатоком истории, но могу уверенно сказать, что Торнери существовал уже в тринадцатом столетии.
— Ого! Такой древний? — изумилась Мэри.
— Сомневаетесь? Потом этот замок перешел во владение к англичанам, а позднее его захватил сэр Вильям Дуглас. К концу четырнадцатого века строение и земли перешли в собственность графов Блэк-Дугласов. Правда, к тому времени великолепные постройки превратились в развалины. Так вот, наши предки выстроили новый замок на месте нынешнего Торнери. Затем Блэк-Дугласы почему-то возненавидели Иакова Второго, и король лично сам, в замке Стирлинг, заколол восьмого графа, сэра Вильяма. После этого в битве при Аркинхольме он нанес поражение брату убитого, а земли конфисковал в свою пользу. Мой дедушка добился возвращения Торнери, но лишь частично, так как считался непримиримым врагом своего собственного двоюродного брата, графа Ангуса. Кстати, к этому человеку пылал ненавистью и Иаков Пятый. Видите ли, они не поделили простых деревенских девушек, которых приглашали для ночных забав… Мой дед, конечно, не мог похвастаться сведениями о похождениях короля, но монарх умудрился обзавестись детьми от восьми разных женщин, хотя о нем и не говорили, как о насильнике. Когда политическая ситуация накалилась до предела, дедушка подхватил подагру и, проявив похвальное благоразумие, вернулся в Торнери. Мой папа тоже не относился к категории заядлых вояк, поэтому не привлек к себе внимания двадцать лет назад во время возникшей неблагоприятной обстановки. Ну, а в данный момент замок перешел в руки моего брата Адама.
Маргарет перевела дыхание и потянулась за ячменной лепешкой.
— Не могу сама себе поверить. Я ведь ничего не знала об этом, — растерянно пробормотала Мэри.
— Привыкайте. Ведь вы превращаетесь во владелицу замка и будете носить ключи на поясе вашей верхней юбки. Меня удивляет другое… Почему, интересно, Адам ничего не рассказал вам о Торнери? Отец совершенно официально передал ему замок. Случилось это после того, когда папа почувствовал себя стариком, жаждущим покоя. С тех пор мне не приходилось бывать в Торнери, но я с любовью вспоминаю свое детство, прошедшее под его сводами. Мы плавали в реке, играли в привидения на смотровой площадке южной башни и катались на пони между въездными воротами и наружной стеной. От сложенной без раствора дамбы теперь осталась лишь груда камней, но центральные ворота сохранились и производят должное впечатление. Адам просто без ума от Торнери и очень любит это место.
Кейт вдруг подумала, что Дуглас специально придержал рассказ о своем замке, потому что боялся ее предубеждения по отношению к этому дорогому для него месту. Она задумалась и впала в какое-то безмолвное состояние, стараясь разобраться в собственных чувствах. Если он искренне нуждается в ней, то каковы его доводы? Неужели Дуглас боится ее недоброго отношения? Это обстоятельство не должно его особо беспокоить, да и на протяжении последней недели Мэри не замечала, чтобы Адама занимали какие-либо проблемы. Что же касается ее самой, то она старалась соблюдать по отношению к нему вежливость и даже дарила Дугласу улыбки в присутствии друзей. Однако Кейт продолжала сохранять между ним и собой некоторую дистанцию, и в ее глазах по-прежнему появлялись отблески издевки и насмешки, когда Адам пытался угодить ей.
Она сосредоточилась на последней мысли. Разве Дуглас не стремится к тому, чтобы его прихоти выполнялись неукоснительно? Разве он не рассматривал собственное стремление укротить ее как вызов? Каким бы обаятельным не прикидывался Адам, как бы не маскировал свою лукавую и хитрую улыбку, он все равно остается наглым мошенником, который всеми силами старается подчинить себе свою супругу, чтобы она выполняла все его приказы, как хорошо выдрессированная собака. «Что ж, — наконец решила Кейт, — нужно добиться многого… И прежде всего Дуглас должен получить достойный отпор и понять собственную ошибку. Скорее всего, он никогда не ставил перед собой цели полюбить меня, — с ожесточением подумала она. — Если Адам испугается моего презрения, я буду только рада».
Она позволила Маргарет продолжать болтовню и восторгаться удобствами, которые создала бы в Торнери, если бы только подвернулась такая возможность.
Они все еще продолжали беседу о замке, когда возвратилась Мораг Эта добродушная дама мигом отправила госпожу Дуглас в ее комнату переодеваться, заметив, что если она поспешит, то сможет вернуться сюда, чтобы помочь нанести последние штрихи в наряде невесты. После этого Макбейн занялась Кейт, работая споро и ловко. Через несколько минут молодая леди была готова к выходу.
Согласно установленному обычаю, у невесты должно быть новое платье, пошитое в соответствии с самой последней модой. Оно обязано придавать девушке, идущей под венец, особую элегантность и изящество.
Но у Кейт не было времени для изготовления такого наряда. Поэтому пришлось воспользоваться свадебным платьем матери, плотно прилегающим в талии и с поясом цвета слоновой кости. Нижнее белье неизвестная портниха отделала бубенчиками и пошила из серебристой ткани. Широкие рукава, украшенные кружевами, спускались почти до самых кончиков пальцев.
Мэри решила не заплетать волосы, потому что их будет придерживать венок из луговых и лесных цветов, лежащий сейчас на столе. Мораг кружила вокруг нее и поправляла складки юбки, словно разглаживая невидимые морщинки. Потом она меланхолично вздохнула и отошла на два-три шага в сторону, чтобы оценить полученный результат.
— Вы, девочка моя, вылитая мать. Как жаль, что вы ее не помните. Она была чистым и прекрасным созданием, на ее губах постоянно цвела улыбка. Если бы только ваша мамочка могла присутствовать на сегодняшнем торжестве, царствие ей небесное! — Мораг вытерла слезу.
— Не надо об этом, — попросила экономку Кейт. — На своей свадьбе я хочу улыбаться. Конечно, этот брак не совсем совпадает с моими желаниями, но…