— Черт бы их побрал, этих кальвинистов, с их ночными рубашками, — пробурчал он. — Знаешь, сегодня она вообще тебе не понадобится. Ну, а за этим проклятым камином я сам пригляжу. Но… Помнишь, что я сказал этому наглецу Тротеру? Словом, быстро в постель!
Кейт решила не дразнить мужа и послушно побрела за ним в его спальню. Здесь тоже горел камин, излучая тепло. Кроме него, комнату освещала небольшая свеча на ночном столике. Неожиданно пламя светильника заметалось по сторонам от нарочито громкого возгласа Адама:
— Почему ты еще не в постели?!
Она застенчиво опустила ресницы.
— Адам, ты же сказал Тротеру, что я должна вместо него поухаживать за тобой.
Дуглас восхищенно рассмеялся.
— О, девочка моя, я весь в твоем распоряжении! Ну, подойди ко мне.
Кейт покорно повиновалась.
— Адам, мне никогда еще не приходилось заниматься такими делами. Поэтому требуется твое руководство.
— Ладно, — с наигранной строгостью произнес Дуглас, — начнем с пуговиц моего камзола.
Когда Мэри начала «воевать» с непокорными застежками, Адам пришел ей на помощь, давая указания. Конечно, Тротер ничего подобного никогда от него не слышал. Многие из его подсказок заставляли Кейт краснеть или смеяться. Однако она от души наслаждалась сегодняшним вечером и неожиданной свободой общения с мужем.
Когда Дуглас уже был готов к постели, ее халат тоже оказался в груде его одежды. Он бережно подхватил Кейт на руки, положил на кровать, нежно приговаривая, что такая хорошенькая услужливая девочка заслужила свой отдых, но уснуть, естественно, не дал.
Они очень долго и страстно любили друг друга, забыв про сон и про все на белом свете.
ГЛАВА 12
На следующее утро после завтрака, состоявшего из холодной говядины, овсянки и пива, Дуглас сообщил, что настало время хорошенько познакомиться с домом его отца.
Они начали с длинной галереи, пересекли изящно обставленную большую залу, располагавшуюся вдоль всей тыльной стороны дворца, полюбовались южными и северными стенами, осмотрели террасу, цветник, живые изгороди садов позади строения и тихий внутренний двор. Адам обратил внимание Кейт на огромные камины, которые располагались вдоль стен напротив друг друга. Но особое впечатление на Мэри произвела обшивка галереи, стены которой покрывали панели, напоминавшие рисунки тщательно разработанной художественной вышивки. Они выглядели еще более привлекательно, чем резные навершия труб от дымоходов каминов.
Сад их буквально заворожил, и они долго не могли оторвать глаз от живописной картины. Затем чета Дугласов побрела в восточную часть здания, где через двойные двери можно было попасть во флигель с четырьмя спальнями для гостей. Окна двух из них выходили во внутренний двор, а из остальных просматривались оранжерея и огороды, на которых выращивали овощи для кухни.
На следующем этапе экскурсии они попали в трехугольный зал; отсюда открывались двери, ведущие к задним лестницам. Прежде чем Адам и Мэри вышли к гостиной его матери, которая замыкала ансамбль первого этажа, он показал жене покои своих родителей и сестры.
— Ну, а наверху располагаются лишь помещения для прислуги, — пояснил Дуглас, открывая перед супругой очередные двери, — поэтому туда мы не пойдем… О! Здравствуй, Меган!
Леди Саммервиль как раз сворачивала на верхнюю лестничную площадку. Кейт обратила внимание, что она облачена в костюм для верховой езды. Сейчас Меган уже не выглядела такой розовощекой, как вчера. Ее лицо побледнело, но это изменение во внешности нисколько не портило уверенной красоты кузины Адама.
Дуглас, остановившись, объяснил, что они решили осмотреть весь комплекс Стрэчен-Корта.
— Как интересно, — вежливо заметила леди Саммервиль. — А я собралась покататься верхом. Сегодня такой славный денек… Впрочем, я рассчитывала, что вы оба составите мне компанию, — поспешно добавила она.
— А ты что скажешь по этому поводу, девочка моя? По-моему, мы можем закончить осмотр остальной части дома немного позже.
Мэри очень хотелось ответить на это предложение, что на лошадях можно покататься и в другое, более удобное время, но обстоятельства вынуждали поступить несколько иначе.
— Я не могу прямо сейчас отправиться на прогулку, — еле слышно пробормотала она. — Моя одежда не совсем подходит для подобного дела.
Дуглас не принял робких возражений Мэри и сказал, что они подождут, пока она переоденется. Меган сразу же согласилась с ним, загадочно улыбаясь.
Кейт торопливо поднялась к себе, сменила наряд и быстро вернулась. Все это время Адам и леди Саммервиль о чем-то оживленно беседовали. Меган вовсю улыбалась и смеялась, ее щеки порозовели, а от бледности не осталось и следа. Мэри с досадой поморщилась, удивляясь свободе и непринужденности их взаимоотношений. Она даже засомневалась, действительно ли прошло пять лет с тех пор, как они встречались в последний раз.
Вскоре они втроем появились на конном дворе, и Кейт с Адамом первым делом проведали своих любимцев. Сеси стояла совершенно спокойно, посматривая на людей умными глазами. Храбрец же, находившийся рядом с жеребцом угольного цвета, явно нервничал. Отовсюду раздавался лошадиный храп и топот копыт. Скакуны нетерпеливо перебирали ногами, стремясь отправиться на волю из тесных стойл. Как только вороной услышал голос своей хозяйки, он насторожил уши и тихо заржал. Широко улыбаясь, Меган погладила его по щеке. Конь снова заржал, коснулся мордой ее плеча. Хозяйка вороного рассмеялась от удовольствия.
— Какое замечательное животное! — не смогла сдержать своего восхищения Кейт.
Леди Саммервиль искренне улыбнулась.
— Полностью с тобой согласна, — сказала она. — Я зову его Дьяволом, хотя своим поведением он не подтверждает такого прозвища. Вороной и Храбрец имеют очень приятную масть, не так ли?
Против такого заключения возразить было нечего. Кроме всего прочего, оба жеребца и Сеси немного походили на пони. Скорее всего, дружелюбием и готовностью подчиняться человеку.
Через несколько минут наездники оседлали своих скакунов, и Дуглас отпустил конюхов. Трое всадников еще не покинули конный двор, а Меган уже предложила отправиться рысью. Храбрец и Дьявол рванулись вперед.
Хотя Мэри и пришпорила свою Сеси, но ее быстро обошли. Очень скоро Дуглас и леди Саммервиль исчезли в густом лесу. Очевидно, они решили посоревноваться. Кейт осталась одна. Даже если бы она знала истинную причину их исчезновения, это все равно бы ей не помогло, поскольку покрытая лесом местность была абсолютна незнакома.
Не желая нестись во весь опор в неизвестность, Мэри перевела Сеси на рысь. Добравшись до леса, она увидела множество разветвляющихся тропинок и натянула поводья, останавливая лошадь. «Что же еще придумал Дуглас?» — застучало где-то в глубинах сознания. Впрочем, Кейт тут же постаралась избавиться от мысли, что он оставил ее в одиночестве с какой-то определенной целью. Затем ей пришло в голову, что Меган могла бросить ему вызов и посмотреть, последует ли Адам за ней.
Расстроенная и озадаченная, Мэри повернула Сеси в направлении Стрэчен-Корта. Она ехала медленно, пытаясь скрыть смущение и недоумение. Не прошло и минуты, как позади раздался топот копыт.
Натянув поводья, Кейт повернулась в седле и улыбнулась, чтобы показать Меган свое доброе расположение духа. Она почему-то уверовала, что Адам будет выглядеть пристыженным и начнет сыпать извинениями. Но все получилось иначе.
Прежде чем Храбрец успел полностью остановиться, Дуглас резко бросил:
— Ну, что еще стряслось? Почему ты повернула назад?
— Вы же бросили меня. Я не знала, куда ехать.
— Не прикидывайся ребенком! Мы договорились, что отправляемся в горы по тропинке. Если тебя обошли, нужно было поехать от развилки вверх — только и всего! — выпалил Адам, не скрывая своего недовольства.
Уязвленная до глубины души этим несправедливым обвинением, Кейт сгоряча бросила, что никто даже не удосужился упомянуть ей о месте назначения. Они просто бросили ее. Если им так хотелось доскакать до вершины горы, то могли бы сделать это и без нее, поскольку такое намерение овладело ими с самого начала.
Едва Мэри закончила последнюю фразу, Дуглас возмущенно фыркнул и порекомендовал держать язык за зубами. Словом, получилось так, что вся вина за сорванную прогулку легла на ее плечи. Уже много позже Кейт поняла: ей не следовало высказывать мужу свои замечания в присутствии Меган. Хотела она этого или нет, но оказалась задета гордость Дугласа. На глазах у леди Саммервиль он продолжал устраивать разнос своей половине, демонстрируя полное пренебрежение к слезам, навернувшимся на глаза несчастной жертвы его амбиций. Адам обвинил ее в невежливости, эгоизме, в недостатке благородства и великодушия; он выплеснул все возможные унизительные эпитеты на бедную голову Мэри.
Кейт слушала мужа молча, не проронив ни слова, проглотив свои язвительные замечания, которые так и рвались с языка. Ей очень хотелось дать ему достойную отповедь, вывернуть наизнанку его подлое и наглое нутро. Однако Мэри сдерживало присутствие Меган, которая проявляла особый интерес к этой «беседе». Поэтому Кейт решила все-таки промолчать. Она отлично понимала, что, если ей начать отстаивать свою точку зрения, Дуглас воспримет и истолкует ее слова как проявление дерзости. Оставалось только одно — держать себя в руках и оставаться хотя бы внешне мягкой и кроткой, воспринимая нагоняй словно нечто должное и обязательное. Но зато в ее душе нарастали гнев и возмущение, горло перехватило спазмом. Кейт не хотелось, чтобы леди Саммервиль заметила эту сложную гамму чувств, и поэтому выслушивала обидные фразы Дугласа с видимым безразличием. Тем не менее, когда Адам потребовал, чтобы она немедленно укротила свой норов и приготовилась к продолжению прогулки, Мэри принялась ссылаться на плохое самочувствие и предложила вернуться домой. К ее удивлению, прежде чем муж успел воспротивиться, в разговор вмешалась Меган.
— Адам, ради Бога, сделай доброе дело, отпусти супругу. Ведь не каждый любит развлечения такого рода. Посмотри, как она побледнела. Может быть, у нее разболелась голова. — Она елейно улыбнулась, и Кейт от злости скрипнула зубами. — Дорогая, мы проводим тебя до конюшни?