— Вполне справедливо.
Она хватает ключи со стола и кладет их в наружный карман сумки, последний раз осматривая свой стол.
— В любом случае, я иду пить в Byward. Надеюсь, он не будет держать тебя допоздна. Если захочешь присоединиться к нам, мы будем в Clocktower до одиннадцати, как минимум.
— Мы? — честно, я не совсем страдаю от отсутствия общения с коллегами здесь.
Она перечисляет мне нескольких людей, которых я знаю.
— Хорошо, если мне удастся, спасибо.
Она посылает мне дружескую улыбку и исчезает, цокая каблучками, как офицер канадской конной полиции, не уверена стоит ли мне присаживаться за ее стол.
Наконец, Гэвин открывает свои двери. Я клянусь, температура в комнате при его появлении поднимается на десять градусов, но охрана этого совершенно не замечает. Они превосходно остаются такими же невозмутимыми, притворяясь, будто ничего адского здесь не происходит.
Может, действительно ничего не происходит.
Первое, что я замечаю — отсутствие у нем галстука, а также расстегнутую верхнюю пуговицу рубашки.
Затем я ловлю его взгляд на себе, и моя уверенная походка дает сбой. Неделя была долгой, но я не представляла себе, что он может на меня так смотреть.
«Будь профессионалом», — говорю я себе.
— Речь понравилась?
Он отходит в сторону, пропуская меня вперед, и закрывает дверь своего кабинета.
— Необычная, Элли.
— Спасибо, — его слова — высшая оценка — проходят сквозь меня, как нож входит в теплое масло, я улыбаюсь улыбкой, которой, наверное, его одаривают фанаты. — У вас имеются какие-то замечания?
— Несколько, — он шагает к своему столу и берет пачку бумаг. Его выступление, я так понимаю. — Я предпочитаю писать свои заметки тут же на полях, если ты не возражаешь.
— Не возражаю, конечно.
— Ты быстрый и талантливый писатель, — он замолкает, роясь в бумагах. — Существуют некоторые моменты, на которые я хотел бы, чтобы ты больше обратила внимание. Иногда ты слишком заумно выражаешься для слушателей. Нужно более тоньше. Мы делаем грандиозное заявление, как измениться движение денежной массы в нашей политической системе.
— Отмечу, — я пролистываю распечатанные листы, обращая внимание на подчеркнутое пунктирной линией с замечаниями на полях. — Я постараюсь исправить это сегодня вечером.
Он улыбается мне.
— Уверена, что ты не одна из нас?
— Политиков? — я смеюсь и качаю головой. — Только на лето.
— А потом снова в университет.
— Да.
— И ты с нетерпением ждешь, чтобы вернуться туда?
Это явно провокационный вопрос, касающийся моих целей в дальнейшем.
— Мне будет этого не хватать.
Его губы игриво ухмыляются.
— Это не ответ.
— Извините, — шепчу я.
— Ну? Ты, на самом деле, с нетерпением хочешь вернуться к более спокойному темпу академической жизни?
Медленно смущаясь, я киваю.
— Для тебя было не так уж трудно, правда ведь? — он указывает на бумаги с его выступлением. — Ты сможешь внести завтра эти изменения?
— Да, сэр.
Если бы я не смотрела на него, я бы не заметила его реакции, небольшое, еле заметное движение подбородка, когда он контролировал свой выдох... и сиюминутный блеск в его глазах. Безусловно, я правильно ответила.
Он наблюдает, как я запихиваю бумаги в свою сумку, затем расстегивает еще две пуговицы на пиджаке и делает взмах рукой, по направлению к стене, где у него находится бар.
— Хочешь что-нибудь выпить?
Да. Но я чувствую себя обязанной отказаться, даже если это выходит слабо и совсем неубедительно.
— Я должна идти.
Я задерживаю дыхание, произнося эти слова, потом чувствую — это не правильный ответ.
Его губы становятся натянутой линией, он кивает.
— Тебя кто-то там ждет?
Я приподнимаю одну бровь.
— Вы шутите? Там за дверью, остались самые стойкие, которые не уйдут, пока не увидят, что вы покинули здание.
Он наклоняет голову вперед.
— Я поклялся, что не буду таким боссом.
— Не вините себя за это. Они сами так хотят. Каждый из них живет одним днем, они ввязались в битву.
— А что насчет тебя?
— Я — исследователь. Я живу, изучая других людей, таких, как они.
Он тихо хмыкает, как-то грустно, открывает дверцу бара.
— Уверена, что я не могу тебе ничего предложить?
— А что у вас есть?
Он поднимает бутылку Crown Royal.
— Со льдом.
Мне следует отказаться. Но впервые с тех пор, как я встретила его, он выглядит таким уставшим. И если я готова пойти навстречу своим фантазиям то, почему бы не сделать того, что он просит, поскольку выглядит он даже одиноким.
— Конечно, совсем чуть-чуть.
Я рассматриваю фотографии, стоящие на каминной полке, пока он наполняет стаканы. Семейный портрет. Гэвин и темноволосый мужчина, кого-то мне смутно напоминает. Гэвин и Стью в ночь выборов. Я чувствую, как у меня приподнимаются уголки губ, я наклоняюсь поближе и разглядываю их сияющие лица.
— Вы на самом деле не ожидали, что выиграете выборы, не так ли? — спрашиваю я, когда он подходит ко мне.
Он уклончиво что-то бормочет.
— Простите, это, наверное, грубо? — я кидаю на него взгляд через плечо. — Думаю, вы никогда не ответите на этот вопрос.
— Все сложнее. Не хочу, чтобы думали, будто я не хотел попасть в этот кабинет.
— Я никогда так не думала, но…
Он долго молча внимательно смотрит на меня, и его обычный ледяной взгляд становится темнее. Темным, таким же, как вода в озере, когда начинает сходить снег. Наконец, он подносит бокал к губам. Сделав медленный глоток, он смотрит на фотографию себя и начальника штаба его предвыборной компании.
— Нет, — тихо говорит он. — Мы не ожидали, что такое произойдет.
— Я рада, что вы выиграли.
— Я тоже. Другие парни погубят это место, — слабая улыбка появляется у него на губах, он переводит взгляд в сторону кресла. — Давай присядем. Расскажи мне, как тебе здесь работается.
Я опускаюсь в кресло, подальше от его стола, разглаживая юбку, а потом кладу ногу на ногу. Я специально смотрю на свою юбку, потому что не хочу видеть смотрит ли Гэвин на мои ноги.
Если смотрит, то все еще больше запутывается.
Если не...
— Элли.
Я не поднимаю головы.
— Все просто замечательно.
— Темп слишком быстрый для тебя?
— Нет, сэр, — я поднимаю глаза вверх. — Эта не та сфера, которую я бы выбрала для себя на всю оставшуюся жизнь. Но как вы и сказали, я рада, что попала сюда.
— Это была твоя идея, выставить свою кандидатуру на эту должность?
Я отрицательно качаю головой.
— Идея моего куратора, она подумала, что для меня это будет хорошей возможностью получить новый опыт. Моя научно-исследовательская работа касается изучения начальной школы и детских садов, и лето не самое лучшее время для начала. Поэтому альтернативой на эти три месяца стала... применить свои уже имеющиеся знания в работе по связям с общественностью и еще накопить что-то новое для исследовательского материала.
— Стажер-исследователь?
Я киваю.
— Я могу вас заверить, что вы самый интересный руководитель.
Еще одна незначительная реакция, хорошо контролируемая, но не полностью скрытая, мелькает у него.
— Такое бывает раз в жизни, — шепчу я, повторяя слова Бет. Но я не в его команде, как она.
Его взгляд еще более темнеет.
— Я никогда не хотел ни в чем препятствовать тебе.
Я хмурюсь. Возможно, он услышал сомнение в моем голосе. На самом деле, я не совсем улавливаю сути того, что он говорит.
— Каждый день, вернее день ото дня, мне было здесь очень интересно. Я столько узнала, столько увидела... если бы я завтра уходила, я бы назвала это самым успешным опытом. Однозначно.
— Но ты не уйдешь завтра.
— Конечно, нет, — я нервно улыбаюсь. — Мне приказано присутствовать через неделю на вечеринке по сбору средств.
Он делает большой, медленный глоток. Виски оставляет мокрый след у него на верхней губе, и я чувствую, как у меня пересыхает рот, и горячая волна разливается в самом низу живота.
— Ты проделала огромную работу, чтобы произошло это событие, учитывая все мои требования, Элли.
— Я счастлива пойти на эту вечеринку с вами. Я..., — знаете, бывают такие моменты, когда вы о чем-то говорите и вдруг слышите себя со стороны, и понимаете, что эту информацию лучше следует держать при себе? Да. — У меня даже есть платье для такого события. Для среды. Вечера. Прежде чем... вы спросите. Вчера я работала до одиннадцати и не ходила по магазинам.
— Элли.
— Да?
— Остановись.
— Хорошо.
Он неожиданно улыбается, и его улыбка освещает все у меня внутри.
— Платье?
Я краснею.
— Да, сэр.
Его глаза снова вспыхивают какой-то темнотой.
— Хорошо.
Ха. Это нечестно. Даже я понимаю, что это нечестно. Я чувствую, что что-то происходит. Но ничего на самом деле не произойдет, потому что ПМ не будет действовать.
Я интерн, которая работает у него.
Поэтому, если уж и нужно кому-то что-то предпринять, то... это однозначно должна быть я, верно?
Что может самое ужасное случиться из-за этого?
Я прикасаюсь рукой к ложбинке у основания шеи. Его взгляд следует за моей рукой.
Потом провожу рукой по щеке. Он не отрываясь следит за мной.
Я провожу одним пальцем по губам, потом убираю за ухо свободно спадающую прядь волос.
Они тут же падают назад, буквально через секунду.
Он продолжает смотреть на мои губы.
Я никогда никого не соблазняла, таким образом. Но при таком количестве химии и возбуждения, мне кажется, это не так уж и сложно. Я легко ему улыбаюсь и прислоняюсь к спинке кресла, переложив ногу на ногу в другую сторону, снова делая глоток.
— Я никогда раньше не пила виски, но этот мне нравится.
— Я предпочитаю больше пиво, — отвечает он, его глаза мерцают, когда он откидывается на спинку кресла. — Но я еще не набрался смелости, чтобы попросить установить сюда холодильник с пивом.