— Нет, я предпочитаю, чтобы ты стояла сегодня у окна, спиной ко мне.
Наверное, я совершил тактическую ошибку. Трудно сосредоточиться на чтении ее эссе, когда ее совершенно восхитительная задница маячит и дразнит меня, фактически на уровне моих глаз. Я совершаю героические усилия. Если есть какие-то ошибки, я не могу их найти. Время получать ей награду.
Я поднимаюсь с кресла и встаю рядом, не касаясь, но мое тело знает, насколько мягкая она и желает прижаться к ней. Я не поддаюсь. Вместо этого, я наклоняюсь близко к ее уху.
— Отличная работа, Спрайт. Завтра возьми выходной, хорошо расслабься, чтобы хорошо отдохнуть на вечере, посвященном сбору средств… и всему, что повлечет это за собой.
Спрайт (Фея, Русалка, Сельфида).
Глава 16.
Элли
Саша просыпается в пятницу утром, и увидев меня дома, интересуется, не уволили ли.
— Нет! Я буду работать на вечере и... у сегодня меня выходной.
— День спа! — В отличие от чопорного научного сотрудника, Саша очень любит посещать спа. Она уже висит на телефоне. У нее на быстром наборе имеется номера двух спа-салонов, самые ее любимые места. — Что ты хочешь сделать?
— Хм... маникюр?
Она показывает указательным пальцем на мое лицо.
— И брови, да?
— Конечно.
Затем она указывает на мою промежность.
— Воск?
— Что? Нет, — я прикрываю свою промежность руками. Одно из преимуществ быть рыжей — не иметь кучу волос между ног, то, что у меня есть выглядит довольно мило, поэтому все останется, как есть.
Я принимаю душ, брею ноги, прежде чем мы выходим на улицу и добираемся до салона, Саша удивляет меня, заказав стилиста по волосам.
— Ты лучшая соседка в мире, — говорю я ей, пока мы пьем мятный чай в зале ожидания.
— Позаботилась о тебе, чтобы ты в ответ могла вознаградить меня сплетнями с Парламентского Холма.
— Я ничего не могу сказать тебе о политиках...
— Я имею в виду личного характера.
— Тогда... нет.
— Как он отреагировал на блузку, которую ты надела?
Каким-то образом мне удается не покраснеть.
— Не помню точно, видела ли я его в тот день.
— Лгунишка.
Да, это правда.
— Ты закончила составлять свой график занятий?
Она соглашается сменить тему разговора.
— На самом деле, да. Я уезжаю за город сегодня.
— Почему я не знаю?
— Я упомянула об этом. Но ты где-то витаешь в облаках.
— Сейчас я, однозначно, выгляжу самой худшей соседкой.
— Может я хотела, чтобы ты поехала со мной, но я не могу тебе предложить, потому что с нами едет шурин моего брата, и мне придется зондировать почву по поводу двойного свидания.
Брат Саши на два года старше нас, и у него это уже второй брак.
— Может это неплохо, пока ты можешь себе это позволить?
Она фыркает.
— Вот почему я люблю тебя, Элли. Ты такая милая, насколько это возможно, но в глубине души у тебя имеется характер.
— У меня?
— Ты не можешь быть моей лучшей подругой, если не...
Наш разговор был прерван появлением косметологов, и мы проходим в кабинеты. Я буду отрываться с ПМ, а Саша будет отрываться на уик-энде в загородном коттедже.
Восемь часов спустя мои скулы болят от улыбок. Присутствующие настроены не так враждебно, после речи ПМ, просочившейся в прессу, как мы думали, что это как-то сможет снизить рейтинг ПМ, но когда он выходит на трибуну и говорит собравшимся богатым гостям, что и как они могут улучшить в стране... ну, кто может с этим поспорить?
Я сжимаю губы, пока он читает речь, которую я же и написала. В нескольких местах он делает кратное замечание лично от себя, конечно же, на лету, как бы между прочим, так он всегда и делает, от чего речь становится еще лучше, но все время проходит основная мысль — одна, которую я навеки готова выгравировать в своей душе — уважение и признание их заслуг, одновременно подводя собравшихся гостей к тому, чтобы они согласились сделать еще больше.
— Сам факт, что вы пришли сюда, — говорит он, широко разводя руки, его голос наполнен силой, он улыбается толпе. — Это очень много для меня значит. Ваш приход сюда, сообщает мне, что вы понимаете необходимость перемен. Необходимость что-то улучшить. Пришло время для новой модели государственных предприятий с участием частного капитала в Канаде, и я надеюсь, что вы, бизнесмены крупного бизнеса, находящиеся в этом зале, станете чемпионами в этих инновациях.
Боже, как мне нравится, когда он сделал паузу на середине предложения, устанавливая зрительный контакт с большим количеством людей, гораздо большим, чем вы может себе представить, и его ледяные голубые глаза молча обещают, что да, конечно, они, бизнесмены, станут чемпионами во всем, в чем захотят.
— И спонсировать общественные проекты, которые как бы остались в прежнем состоянии, о котором и говорили политические партии. Я не просто верю, что вы можете сделать все это, я собираюсь служить вам опорой, доказывая ожидаемый результат, которого вы можете добиться. Некоторые из вас могут воспользоваться старой моделью ведения дел. Купив билет на ужин, чтобы пожать мне руку, и кое-что шепнуть мне на ухо.
Он качает головой, и я клянусь, я готова испытать маленький оргазм, если он еще и прикусит свою губу.
Он улыбается, смягчая напряжение в помещении для следующего шага. Затем его лицо становится серьезным, и он прикусывает нижнюю губу зубами.
Я сейчас умру.
— Вы хотите произвести на меня впечатление? Более того, вы хотите произвести впечатление на Палату общин? Так сделайте что-то невероятное для своего сообщества. Введите инновации и верните людей, которые работали на вас, кто жил рядом с вами, и кто поддерживал вашу компанию. Сделайте это, и вы сможете тогда повлиять на всю нацию в целом.
И сейчас мои ладони болят так же сильно, как и мои скулы, потому что все повскакивали на ноги аплодируя, и я хлопаю вместе с ними, как сумасшедшая. Это заняло минуту, но уже отправились к столикам, а затем остальные тоже присоединились к ним.
Давление со стороны людей твоего круга является мощным мотиватором. Сью научил меня этому. Я оглядываюсь назад, в конец зала, и смотрю на своего босса. Он жестом призывает меня к себе, и я пробираюсь сквозь неистовствующую толпу. Половина присутствующих отправляется в бар. Другая половина толпится вокруг ПМ, и он каждому улыбнется и пожимает руку, не более того. Не сегодня.
— Фантастическая речь, Элли. Хорошая работа, — Сью поднимает свой стакан, я улыбаюсь ему.
Бет видит, как Сью поздравляет меня, и извинившись присоединяется к нам, Лаклан материализуется рядом со Сью и что-то шепчет ему на ухо.
Мой босс кивает, затем указывает пальцем на меня и Бет.
— Пошли. Премьер хочет сказать пару слов.
Мое сердце бьется в груди, как тряпичная кукла, пока мы идем за Лакланом через отель, спускаемся вниз в коридор, потом в другой. Мы останавливаемся перед номером, у дверей, у которой стоит охранник.
Лаклан достает ключ от номера и позволяет нам войти.
Гэвин стоит у окна, спиной к нам, как только мы заходим, он поворачивается.
У него в руке стакан, другая засунута в карман, приподнимая лацкан его пиджака.
Не трахай глазами босса твоего босса.
Не трахай глазами премьер-министра.
Слишком поздно.
Он виноват во всем, я тихо стону. Он выглядит так, что мне хочется его съесть. В черном костюме, белой рубашке, с черным галстуком. Сидящим точно по фигуре и стильным, он словно пантера, готовая к прыжку.
И всю неделю мы «подкачивали топливо» между собой.
Так почему же Сью и Бет тоже здесь? Может, я просчиталась и пошла по ложному следу.
Может нам нужен странный роман с ультразвуком. С наручниками на освещенной Башне Мира или что-то типа того. Но более утонченный.
Очевидно, из-за этого он оттолкнул меня на прошлой недели, потому что я не имела ни малейшего понятия, как стать озорной и хитрой.
К счастью, Бет дает бокал шампанского мне в руку. Я до сих пор не разрешала себе пить, слишком нервничала, но сейчас я делаю глоток и это прекрасно.
Я делаю еще один глоток и начинаю расслабляться.
Я держу бокал перед лицом, потому что есть предел моим нервам, настолько закаленной я могу быть, в любой момент Сью или Бет, или Лаклан заметят, какими глазами я смотрю на Гэвина.
Но это не моя вина.
Этот все костюм...
— Ты что-то сказала, Элли? — спрашивает Сью, встав рядом.
Я отрицательно качаю головой, как сумасшедшая.
— Неа.
Гэвин приподнимает одну бровь, глядя на меня, но в остальном его лицо не изменяется. Он действительно хорош в своем притворстве или мы находимся не на той странице. Моя грудь трепещет от возбуждения, но я не сомневаюсь в одном — между нами существует нечто большее.
Наполнив последний бокал, он поднимает бокал в воздух.
— За моих сотрудников, — тихо говорит он, выдерживая паузу, чтобы посмотреть на каждого в комнате. — Спасибо, что помогли мне представить программу нашей политики в ясной и убедительной форме. Мы заложили прочный фундамент для осенней сессии заседания парламента.
— Ты единственный, кто поразил их сегодня, — смеется Сью, поглядывая на меня. — Словами Элли.
Гэвин переводит взгляд на меня, его глаза темнеют.
— Определенно.
Бет говорит несколько добрых слов о том, как она наблюдала из глубины зала за неистовством зала, и нас прерывает стук в дверь.
Охранник просовывает голову.
— Макс Донован спрашивает, не хотела ли Бет станцевать с ним последний танец, прежде чем он уйдет.
Гэвин стонет и машет рукой.
— Пошли его на...
Бэт качает головой.
— Нет, я пойду. Потому что, я люблю танцевать, — она подмигивает мне и направляется к двери.
Макс Донован. Темноволосый мужчина на фотографии с Гевином, стоящей у него на камине. Перед моими глазами проплывают его фотки, и я вспоминаю, что лучший друг Гевина — это бывший звездный ребенок телевидения, который вернулся в Канаду, бросив Голливуд в восемнадцать лет. Я смутно припоминаю, что где-то читала, будто он окончил медицинский факультет и теперь работает врачом в Ванкувере.