В книге В. В. Емельянова «Ниппурский календарь и ранняя история Зодиака» анализируются тексты, относящиеся к шумерскому календарю города Ниппура (в одном из шумерских гимнов он назван «С Небом обнявшимся»). Календарь был принят семитскими народами, волнами набегавшими на Междуречье и создававшими там свои государства, а затем распространился по всей территории Ближнего Востока. «Если в III тыс. он был одним из местных календарей Шумера, то уже в начале II тыс. был принят в качестве единого календаря всей Вавилонии. Впоследствии на основе Ниппурского календаря был создан семитоязычный вавилоно‐ассирийский календарь, послуживший образцом еврейского и сирийского календарей»519.
Календарное разделение года на сезоны и месяцы связано с системой ритуалов и праздников, и эти месяцы и сезоны получают ритуальную символику. «В сознании шумеров НебоАн чаще всего ассоциировалось с Быком, оплодотворяющим Землю дождями; жаркие летние месяцы имели своим покровителем Льва; символика зимних месяцев связана с Водой и Рыбами (солнце садится на воду). Можно предположить, что в ранней иконографии Двуречья Лев, побеждающий Быка, означает смену сезонов года»520. Создание календаря неотделимо от астрономических наблюдений, так что сезоны и месяцы стали связываться с определенной группой звезд и названия месяцев стали именами созвездий. Раши (1040–1105), авторитетнейший из комментаторов Книги Книг, называет созвездия «слугами» месяцев. Созданная семантическая система «после гибели шумерской цивилизации оказалась необходима другим народам Ближнего Востока для унификации представлений о времени. <…> Ближневосточная и европейская астрология сделала зодиакальные образы значимыми, расширив поле интерпретации знаков, но вся совокупность их значений по‐прежнему может быть сведена к тем простейшим функциям и обрядам, которые существовали еще в Шумере III тыс»521. А Авраам, как известно, вышел из Шумера…
Так что неудивительно, что в еврейской традиции двенадцать «колен израилевых» (по числу месяцев) оказались связаны со знаками Зодиака. В Книге Чисел (2; 1–33) дано описание лагеря евреев вокруг сооруженной по указаниям Моисея Скинии Завета: «И так сказал Господь Моисею и Аарону: Каждый при знамени своем со значками отчего дома их да стоят сыны Израиля станом; поодаль от шатра соборного стоять им станом вокруг (подчеркнуто мной – Н.В.). А стоящие станом впереди, к востоку: знамя стана Йегуды по ополчениям их… А стоящие подле него станом: колено Иссахара… Колено Звулуна… Знамя стана Реувэна к югу, по ополчениям их… Подле него стоять станом колену Шимона… Затем колено Гада…», и т.д. В этом построении ясно просматривается зодиакальный круг: Стан Иегуды (Иегуда, Иссахар, Звулун), располагался к востоку и соответствовал весне, стан Реувена (Реувен, Шимон, Гад) на юге – лету, стан Эфраима (Эфраим, Менаше, Биньямин) на западе – осени, северный стан Дана (Дан, Ашер, Нафтали) – зиме. «Взаимодействие» израильтян со звездами отмечено и в других местах Ветхого Завета, а позднее и в Талмуде. Так еще в Книге Бытия писано: «И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной, чтобы отделять день от ночи, и будут служить знаками для определения праздников, дней и лет» (Бытие 1:14). Рабби Ханина в Талмуде (трактат «Шаббат») даже толкует по планетам судьбу: «Если человек родился в момент наибольшей активности Венеры, он – любвеобилен. Такие люди довольно часто бывают богатыми. Те, кто родился в период активности Меркурия – мудры и светлы. Ибо эта планета близка Солнцу. У тех, кто родился под Луной, трудная судьба. В достижении целей им приходится преодолевать немало препятствий. Их жизнь состоит из подъемов и падений. Бывает, что им приходится жить за счет других. Они – скрытны и склонны к воровству. Под знаком Сатурна появляются на свет люди, которые, как правило, не могут воплотить в жизнь свои замыслы. Впрочем, некоторые Учителя говорят, что не реализуются замыслы других, касающиеся людей, родившихся под знаком Сатурна. Осененные знаком Юпитера – праведны. А те, кто рождается в период активности Марса, склонны к кровопролитию». И т.д. Изображения колен Израиля в виде знаков Зодиака было характерно и для древних синагог: среди руин древних синагог Галилеи и плато Голан сохранились мозаики зодиакального круга с обозначением месяцев по имени колен Израиля. Подобные изображения найдены и в средневековых, и в современных синагогах в Северной Африке, в Восточной Европе и других местах522.
Так что несомненно: смысл строк стихотворения «Где ночь бросает якоря/В глухих созвездьях Зодиака» означает – ночь бросает якоря в стане Израиля. И эпитет «глухих»523 подкрепляет эту версию.
Голос для Мандельштама – жизнь, а глухота – смерть. «Глухота паучья» и «глухие времена» – выпадение из жизни. Так о советской жизни сказано (1935 год): «Тянули жилы, жили‐были,/Не жили, не были нигде… На базе мелких отношений/Производили глухоту». Этой метафорой богооставленности он и клеймит иудейство, не принявшее Христа. Причем дважды: и стан иудейский, оказавшийся «в глухих созвездьях Зодиака» и самих иудеев, названных «глухие вскормленники мрака» (они же – «сухие листья»524). Стихотворение «Где ночь бросает якоря» всегда публикуют рядом (они близки по времени создания) с другим стихотворением, обращенным к жене, Надежде Яковлевне Мандельштам: «Вернись в смесительное лоно». Подруга поэта названа в нем именем нелюбимой жены Иакова Лии («Ты будешь Лия – не Елена!»), и брак с ней приравнивается к инцесту («Иди… на грудь отца в глухую ночь»). Т.е. она возвращается в кровосмесительное лоно иудейства, в его глухую ночь…525
Мог ли Мандельштам назвать «глухими вскормленниками мрака» большевиков? Ну, приверженцы антиреволюционной версии могут сказать, что, мол, конечно, они этот мрак и установили в России. Пусть так, но разве они из него вышли? Тогда надо считать Россию изначально и вечно страной мрака. Мандельштам так не считал. И поэтому не мог и «белых» назвать «вскормленниками мрака» – он не считал прошлое России мраком. А двухтысячелетнюю историю евреев после неприятия Христа – считал. И именно евреи не увидали яслей нового мира, именно им Вифлеем, как место рождения Бога‐Спасителя, был чужд и странен. И именно поэтому они отпали от древа жизни, ибо для Мандельштама древом жизни и культуры (для поэта жизнь и культура тождественны), было в тот период именно христианство. Это он в статье 1921 года скажет: теперь каждый культурный человек – христианин526. Иудеи, стало быть, вне культуры, пребывают во мраке. И поэтому его возглас Куда летите вы, зачем? – риторический, и означает: для вас все давно закончилось, хватит без толку суетиться, либо умрите, либо переходите в христианство, как я. И этот возглас удивительно совпадает по интонации и по интенции с возгласом Гордона, героя романа Пастернака «Доктор Живаго», по сути, возгласом самого Пастернака: Опомнитесь. Довольно. Больше не надо. Не называйтесь, как раньше. Не сбивайтесь в кучу, разойдитесь. Будьте со всеми. И именно для евреев, по мнению Мандельштама (и Пастернака) «нет потомства», нет продолжения, нет перспективы: Бездетными сойдете вы/В свои повапленные гробы. В Евангелии от Матфея Христос говорит о фарисеях и книжниках, как о лицемерах, подобных «гробам повапленным, которые красивы снаружи, а внутри полны мёртвых костей и всякой мерзости». Именно фарисеи и книжники не признали Христа Богом, а после катастрофической войны с Римом выбрали для народа другой путь, путь Талмуда. Для Христа и для Мандельштама они – лицемеры. А вот большевиков, или белоэмигрантов никак нельзя назвать лицемерами: и те и другие прекрасно знали, за что воюют и не скрывали своих целей. И Л. Видгоф подтверждает: они лицемерами не были.
Очень интересен в третьей строфе мотив еврейской «злобы». И «бесплодная» в данном случае означает «бессильная». Наделяя свой народ «бесплодной злобой» Мандельштам таким макаром осуществляет «перенос» своей собственной бессильной злобы к евреям за то, что они его «клеймили» своей кровью, и от этого клейма ему вовек не избавиться (довольно распространенный «ход» многих евреев, тяготящихся своим еврейством и пытающихся доказать окружению, что они – «не такие»). В другом стихотворении Мир должно в черном теле брать… он называет соплеменников «семиюродными уродами»: От семиюродных уродов/Он (мир – Н.В.) не получит ясных всходов. На евреев здесь указывает священное для них число семь. Я уже говорил о стихотворении «Вернись в смесительное лоно», где брак между евреями назван кровосмесительством, оно всё грубо физиологично и сочится ядом по отношению к жене («Нет, ты полюбишь иудея, /Исчезнешь в нем – и Бог с тобой»), как дочери ненавистного племени. Даже в стихотворении на смерть матери у него выплескивается неприязнь и отторжение от «иудеев»: Благодати не имея/ И священства лишены, они живут при свете черного солнца…
Русскому интеллигенту эпохи СССР, тем более еврею, настроенному оппозиционно по отношению к власти, трудно принять Мандельштама, кумира и мученика, написавшего великий диссидентский лозунг «Мы живем, под собою не чуя страны», принять его вот таким: гневно и брезгливо отвергающим еврейство. «Не мог Мандельштам так физиологически отвратительно, так ужасно написать о евреях», – сказал мне недавно приятель, человек умный, широко образованный и хорошо знающий творчество Мандельштама527. Но ветхозаветные пророки говорили о своем народе еще ужасней (правда, по совсем другим причинам, но в смысле стиля у Мандельштама было у кого поучиться).