Лама Атиша ответил:
"Отвернись в своем сердце от этой жизни"
Лама Атиша
Лама Атиша, написавший первый текст Ламрима Светильник на пути к Пробуждению, был великим пандитой, обладавшим знаниями и свершениями, способствовал широкому распространению Дхармы. Усовершенствовавшись в пяти науках, он достиг непоколебимого сосредоточения и ясновидения. Он получал наставления от многих божеств, построил множество храмов и монастырей в Индии, Тибете и Непале. Всего он прожил 72 года, с 982 по 1054, семнадцать из них — в Тибете.
Благодаря доброму делу ламы Атиши, написавшего Светильник на пути к Пробуждению, практикующие Ламрим не встречают затруднений на пути. Те же, кто не встретил Ламрим, не знают, с чего начать. Даже если кто-то изучил множество сутр и других текстов, если спросят его, как он начинает путь, часто не знает, что ответить; а если же отвечает, то задом наперед, упоминая позднейшие практики прежде самых первых шагов на пути. Нам невероятно повезло, что лама Атиша в Светильнике на пути к Пробуждению целиком объединил буддийские пути сутры и тантры — Хинаяну, Парамитаяну и Тантраяну, — описав путь как постепенную практику, посредством которой можно достичь Пробуждения. В отношении поучений все совершенно ясно; проблема единственно в том, что мы не практикуем.
У Ламы Атиши было много великих учеников: в Индии основными были пандита Бхумисара и царь Махапали; а в Тибете, помимо его сердечного ученика Дромтонпы, три геше Кадампы: Гонпава, Нэлчжор Чактри Чок и Чжангчуб Ринчен. Было также много других учеников, таких как племянник царя Еше Ода Чжангчуб Од, Ринчен Сангпо и лоцава Нагцо. Даже ученики ламы Атиши обладали безграничными качествами, которые освещены в их жизнеописаниях.
Когда лама Атиша готовился уйти из этой жизни, геше Нэлчжор Чактри Чок сказал ему: "После того, как вы уйдете, я посвящу себя созерцанию". Атиша ответил: "Откажись от всего, что является дурным поступком". Лама Атиша не сказал, что созерцать -хорошо; он не сказал: "О да, это очень хорошо!" Вместо того он сказал: "Откажись от всех дурных поступков!"
Тогда Нэлджор Чактри Чок сказал ламе Ати-ше: "В таком случае, иногда я буду проповедовать Дхарму, а иногда созерцать". Атиша дал тот же ответ. Нэлчжор Чактри Чок еще немного подумал и высказал новое предположение. Но вне зависимости от того, что он говорил, Атиша продолжал отвечать то же самое. В конце концов Нэлчжор Чактри Чок спросил: "Хорошо, но что же мне делать?" Лама Атиша ответил: "Отвернись в своем сердце от этой жизни!"
Храня этот совет в своем сердце, Нэлчжор Чактри Чок жил в можжевеловом лесу вблизи монастыря Ретинг, как живут в лесу звери. Но это касалось не его ума, а лишь его тела. Живя в уединении, не видя ни одного человеческого лица, провел он свою жизнь.
Дромтонпа
Дромтонпа, переводчик ламы Атиши, родился к северу от Лхасы, недалеко от Толунга, где родился лама Еше. Это священное место, где лама Цонкапа видел Гухьясамаджу и Махакалу. Я давал там посвящение Ченрези во время паломничества в Тибет в 1987 году. Это то самое место, где монахи Нижнего тантрического колледжа сдавали экзамены, получали пояснения к коренным тантрическим текстам от своего настоятеля и начитывали мантры. Дромтонпа, похоже, родился неподалеку. Тара предсказала рождение Дромтонпы, который был воплощением Ченрези. Тара предрекла, что Дромтонпа будет хранителем Учения Будды, что его святой разум будет богат безграничными достоинствами реализации теории и практики Дхармы и что он узрит несметные множества божеств.
Прежде чем прийти в Центральный Тибет и стать переводчиком ламы Атиши, Дромтонпа жил в Каме и был учеником-слугой ламы Сецуна. Встретив ламу Атишу, Дромтонпа спросил у него, что было самой лучшей практикой Дхармы из всего того, что он, Дромтонпа, делал. Он рассказал Атише о своих разнообразных практиках. Он также описал, как усердно он трудился на ламу Сецуна. Ночью с оружием в руках он охранял скот ламы. Днем выполнял множество других дел. Он всегда разводил огонь. Жена ламы использовала Дромтонпу вместо стула, сидя на нем, когда доила коров. Пока Дромтонпа мотал пряжу руками, его ноги втирали масло в высохшие шкуры животных, чтобы смягчить их. Одновременно он, бывало, держал что-нибудь на спине, долгие годы он так трудился. Дромтонпа поведал это ламе Ати-ше, который заметил: "Из всего, что ты делал, тяжкий труд на ламу Сецуна был настоящей Дхармой".
Дромтонпа воистину посвятил себя ламе Атише на семнадцать лет. Он никогда ночью не оставлял ламу Атишу в темноте: каждую ночь он подносил ламе масляный светильник.
Линия преемственности геше Кадампы начинается с Дромтонпы. Среди множества учеников у Дромтонпы было три великих сына, или старших ученика — геше Потова, геше Ченгава и геше Пу-чунгва, хранители Дхармы Будды, обладавшие безграничными свершениями. Основав в 1057 году монастырь Ретинг, Дромтонпа жил еще семь лет, а всего он прожил пятьдесят один год.
Дромтонпа был не монахом, а мирянином, живущим согласно пяти обетам. Визуализируя линию передачи Ламрима, можно представить Дромтонпу тибетским кочевником, одетым в очень теплую голубую чубу{5}, подбитую мехом.
Дромтонпа всегда носил очень старую, изношенную одежду. Перебросив рукава чубы через плечи, он иногда уходил в можжевеловый лес. Соединив вместе два-три шеста и покрыв их шерстяной накидкой, как делают тибетские кочевники, Дромтонпа строил себе небольшое укрытие и медитировал внутри него.
Пробираясь через лес, Дромтонпа иногда повторял стих из Письма к другу (29) Нагарджуны:
Обретенье и утрата, счастье и несчастье, слава и позор, хвала или хула – вот мирские восемь дхарм. Они мне чужды, вовсе безразличны для меня!
Он также повторял слова из Введения в практику бодхисаттвы:
Я ищу освобождения. Я не должен быть связан получением вещей и почестей.
Иногда он повторял строки полностью; другой раз только начинал цитировать их. При этом он отрицательно качал головой, так как был свободен от желаний приобретения вещей или почестей. Другие геше Кадампы говорили: "Сам Дромтонпа не нуждается в том, чтобы вести аскетическую жизнь; он делает это для учеников, которые следуют за ним."
Дромтонпа, оставивший всякую мирскую деятельность, был однажды приглашен в местечко Ронг, где во время обрядов собирались делать денежные пожертвования монахам. Он позвал одного из учеников по имени Пелгье Вангчук и сказал ему: "В этот раз иди ты, — я не могу. Я здесь стараюсь отречься от этой жизни."
Увидев однажды монаха, обходящего вокруг монастыря, Дромтонпа обратился к нему: "Совершать обход хорошо, но лучше бы практиковать Дхарму." Монах подумал: "Может быть, лучше делать простирания."
Увидев что монах делает простирания, Дромтонпа сказал ему: "Это хорошо, что ты простираешься, но было бы лучше практиковать Дхарму" Когда монах попробовал чтение молитв и медитацию, Дромтонпа вновь повторил те же слова.
В конце концов монах спросил Дромтонпу: "Так что же я ДОЛЖЕН делать?" Дромтонпа ответил: "Отвернись в своем сердце от этой жизни!" Дромтонпа трижды повторил "Отвернись в своем сердце от этой жизни!"
IV Преобразование недобродетели в добродетель
Все зависит от нашего отношения,
нашего образа мыслей,
нашей мотивации
Иметь чистые побуждения
Вне зависимости от того, что вы делаете, чрезвычайно важно иметь правильные побуждения. Будь вы крестьянин или йог, если вы действуете, исходя из стремления к довольству и почету в этой жизни, то ничем не отличаетесь от животного.
Когда я спросил одного настоятеля, что означают мирские дхармы, он ответил, что это азартные игры, работа на полях и тому подобное — мирская деятельность. Общепринято думать о мирских действиях подобным образом, имея в виду само действие, но не мотивацию или установку. Тем не менее, будучи совершены из чистых побуждений, и азартные игры, и работа на полях могут стать чистой Дхармой.
Ни одно действие не может быть само по себе определено как мирское. Оно может быть священной Дхармой или мирской дхармой, добродетельным или недобродетельным — оно может быть чем угодно. Называть действия людей, будь то работа в поле или созерцательная практика, священной Дхармой или мирской дхармой можно, лишь зная их мотивацию.
В «Освобождении на твоей ладони» Пабонгка Дечен Ньингпо приводит следующий пример: четверо людей читают хвалу Таре. Первый читает молитву с побуждением достичь Пробуждения ради других живых существ; второй — с побуждением достичь собственного освобождения; третий – обрести счастье в будущих жизнях; и четвертый — ища лишь счастья в этой жизни.
Чтение молитвы первого становится причиной Пробуждения. Действие второго человека не становится причиной Пробуждения, так как совершено лишь из желания обрести собственное освобождение. Оно ведет именно к освобождению, вызволению из сансары и не является причиной Пробуждения — духовного состояния, свободного от всех ошибок и совершенного во всех качествах, во всех свершениях.
Молитва третьего человека не становится причиной ни полного Пробуждения, ни освобождения. Поскольку действие совершено из стремления достичь только счастья будущих жизней, оно становится причиной достижения лишь сансарного счастья в человеческом или божественном перерождении.
Молитвы трех людей являются действиями священной Дхармы. Но молитва четвертого вообще не является священной Дхармой; это мирская дхарма, поскольку действие совершено с мирской заботой, с цеплянием за эту жизнь. Такое побуждение недобродетельно. Как я ранее упоминал, действия, совершенные исходя из мирских забот, с привязанностью, цепляющейся лишь за счастье этой жизни, недобродетельны и влекут за собой перерождение в аду, в мире прет или животным. Таким образом, хотя молитва сама но себе является Дхармой, действие человека не становится священной Дхармой.
Пабонгка Дечен Ньингпо, чтобы разъяснить обычную ошибку, использует в качестве примера чтение молитвы. Очень легко вообразить, что, если действие человека связано с Дхармой: повторение молитвы, чтение текста о Дхарме, медитация, — то это действие во Дхарме. В это очень легко поверить.
Если бы повторение молитвы, содеянное с мирской заботой, могло принести успех, если бы оно могло стать причиной счастья, то и ограбление банка также могло бы быть причиной счастья. Грабя банки, человек мог бы стать богатым и жить в довольстве. Так что же, воровство действительно приносит счастье? Между этими двумя примерами есть некоторое сходство. Если бы недобродетельное действие, воровство, совершенное из любви к себе, привязанности, гнева или какого иного омрачения, было бы причиной счастья, то можно было бы испытывать счастье от недобродетели. Эта ошибочная идея следует прямо отсюда.
Только действия, которые не вызваны мирскими заботами, которые являются лекарством от мирских забот, становятся Дхармой. С утра и до ночи все, что мы делаем — спим, едим, сидим, ходим, разговариваем, — если мы выполняем как средство против омрачений, становится Дхармой. Действия, продиктованные мирскими заботами, привязанностью к этой жизни, однако, становятся мирской дхармой, или недобродетелью. Они не становятся священной Дхармой.
Как говорит великий бодхисаттва Шантидева во Введении в практику бодхисаттвы:
Существа, желающие достичь счастья и пресечь страдания, но не знающие внутренней сути ума, высшего смысла Дхармы, блуждают бессмысленно.
"Внутренняя суть ума" здесь вовсе не означает какое-то высокое свершение, такое как Ясный свет, Иллюзорное тело или их Единение, не говорит о чем-то очень сложном. Мы можем истолковать "внутреннюю суть ума" как обозначение различных уровней мотивации. В этом стихе подчеркивается важность наблюдения за собственным сознанием, оберегание ума, сохранения его в добродетели, поскольку страдание и счастье зависят от него, от наших собственных хороших и плохих мыслей. Один образ мышления творит счастье, другой порождает страдания и проблемы. Все — от повседневных проблем и страданий шести миров и вплоть до освобождения и Пробуждения — зависит от внутренней сути нашего ума, нашего образа мышления.
Можно не знать о тайной сути сознания, не знать, что все, счастье и страдание, порождено умом: образом мышления и складом психики. Зная эту тайну, можно устранить все ложные способы мышления, которые создают все проблемы и страдания будущих жизней, устранить все препятствия к достижению Пробуждения. Правильный образ мышления поможет обрести любое счастье, которое пожелаете.
Двое нищих
В другом месте Отворяя врата Дхармы сказано:
Еще до деяния во Дхарме важнейшим действием является помысел. Если кто-то говорит или действует с недобрым умыслом, то его действие влечет страдание, как в примере с головой, которую отрезало колесо. Если же кто-то говорит или действует со спокойным умом, то от этого действия он обретает счастье, как в истории с недвижущейся тенью.
Это означает, что страдание проистекает от действий, совершенных под влиянием трех ядов.
Вышеупомянутые примеры относятся к следующей истории, рассказанной Его Святейшеством Сонгом Ринпоче. Двое нищих пришли в разное время к монастырю просить пропитания. Один пришел вечером, когда монахи постились, и не получил никакой еды. Другой пришел вовремя, когда монахи обедали, поэтому получил вдоволь.
Тот нищий, который ничего не получил, очень разгневался и сказал: "Как бы я хотел отрубить головы всем этим монахам и увидеть, как они валятся на землю!" Вскоре после того, как он произнес эти слова, лежал он на краю дороги, проехала повозка, и одно колесо отрезало ему голову.
Второй же нищий, получивший еды вдоволь, был очень счастлив. Испытывая благодарность к монахам, он сказал: "Как бы я хотел поднести этим монахам божественный нектар!" Это пожелание породило в его душе огромную заслугу. Затем он отправился в рощу и лег под деревом, где и провел остаток дня. И за все это время тень от дерева не ушла от него. Тогда же местные жители искали кого-нибудь, обладающего особыми качествами, чтобы он стал новым царем. Увидев нищего, все время прикрытого тенью от дерева, они попросили его быть их вождем.
Есть три вида кармы (в зависимости от того, когда она созревает): карма, которую вы создаете и результат которой испытываете в этой жизни; карма, которую вы создаете в этой жизни, но результат испытываете в будущей; и карма, которую вы создаете в этой жизни, но результат испытываете лишь спустя множество жизней. Хотя в действительности нищий даже и не поднес монахам нектар, но Сангха является очень могущественным полем заслуг благодаря количеству соблюдаемых монахами обетов, поэтому он накопил великую заслугу просто за счет желания поднести нектар. Так результат кармы был испытан в той же жизни.
Бодхисаттва-капитан
Есть и другие истории. Обычно убийство является отрицательной кармой. Однако в одной из своих жизней гуру Шакьямуни Будда убил человека. Он был капитаном корабля, перевозившего пятьсот купцов, и один человек, который был на борту, замыслил убийство всех остальных. Узнав об этом и понимая, что, если тот человек преуспеет в осуществлении своих замыслов, то попадет в ад и в течение множества веков будет мучиться, капитан ощутил к нему неодолимое сострадание. Он подумал: "Я отправлюсь в ад вместо него.
Я убью его прежде, чем у него появится возможность убить остальных. Даже если карма убийства означает, что я отправлюсь в ад, я все равно сделаю это". Так, из неодолимого сострадания, капитан убил того купца.
Однако из-за мотивации великого сострадания убийство не стало отрицательной кармой; напротив, оно стало особым средством накопления заслуги и сократило пребывание бодхисаттвы в сансаре на 100 000 веков. Здесь текст очень ясно говорит, что действие не стало отрицательной кармой, хотя иногда это и оспаривается. Некоторым очень трудно принять, что убийство, совершенное из сострадания, являлось добродетельным. Они утверждают, что побуждение добродетельно, но само действие недобродетельно, так что бодхисаттва капитан должен был бы испытать какие-то негативные последствия. Некоторые геше могут спорить подобным образом в контексте учений Хинаяны, но в этом тексте Парамитаяны говорится, что действие капитана не стало плохой кармой.
В учениях Хинаяны установлено, что три действия тела (убийство, воровство, распутство) и четыре действия речи (ложь, злословие, сплетни, грубая речь) негативны. Не дается никакого разрешения на подобные действия, поскольку учения Хинаяны ставят акцент более на действии, чем на мотивации. Однако в учениях Парамитаяны Будда позволяет такие действия, когда бодхисаттва видит, что они наверняка принесут великое благо живым существам. Будда позволяет такие действия, поскольку для бодхисаттвы нет опасности, в смысле развития его ума. Его действие не становится препятствием к достижению Пробуждения; напротив, оно помогает бодхисаттве быстрее достичь его. Когда велика польза и, особенно, когда нет опасности, Будда позволяет подобные действия .
Хинаяна является основанием Парамитаяны, но в учениях Хинаяны не упоминается бодхичитта, которая открывается в Парамитаяне. В Парамитаяне бодхичитта, Устремленность к Пробуждению, может недобродетельное действие сделать добродетельным. Развивая ум, вы сначала преобразуете нейтральное сознание в добродетельное; затем, порождая бодхичитту и постепенно ее развивая, через некоторое время продвигаетесь достаточно для того, чтобы суметь даже недобродетель превратить в добродетель. Бодхичитта позволяет нам сделать это.
В Освобождении на твоей ладони Пабонгка Дечен Ньингпо объясняет, что убийство, совершенное капитаном, создало множество заслуг, но здесь, в данном тексте, уточняется еще подробнее:
"Это действие, убийство, не привело к обретению плохой кармы и, более того, стало особым путем накопления заслуги и так далее".
Во многих других поучениях соглашаются с этим, и даже с мирской точки зрения это имеет смысл. В тексте также говорится:
Если вы даете еду и питье, чтобы кого-то подразнить или создать трудности, то вместо счастья явится несчастье.
Иными словами, вы даете кому-то еду и питье, думая навредить ему, создать неприятности. В этом случае, хотя действие и может выглядеть внешне очень хорошо, последствия, действительно, будут отрицательными — несчастье в этой жизни и страдание в будущих, — поскольку мотивация отрицательна. Это противоположно примеру бодхисаттвы-капитана, чье действие, убийство, не стало отрицательной кармой.
И далее:
Если кто-то дает с преданностью, почтением, состраданием и так далее, то возникает великая радость как у него, так и у других. Великая радость следует из этой кармы и потом. Поэтому, все зависит от ума: счастье, страдание, хорошая карма, плохая карма: все определяется мотивацией.
Иными словами, все зависит от вашего собственного отношения, вашего собственного образа мыслей, вашего побуждения. Лама Цонкапа говорит в одном из поучений Ламрима, что, помимо некоторых исключительных действий, если только действие не побуждается одной из трех основ пути, оно становится причиной сансары, причиной страдания. Исключительные действия, которые не зависят от мотивации, это действия, совершенные по отношению к таким священным объектам, как Будда, Дхарма, Сангха. Совершение подношений этим священным объектам, даже с мирскими побуждениями, имеет следствием счастье.
Как говорится в сутре: "Мир направляется умом". Это означает, что ум — создатель, или творец, мира. Все счастье, например, направляется добродетельным умом. Все хорошее — тело человека или божества, хорошие места, желанные объекты чувств — возникает от добродетельного ума. Практикуя бодхичитту, можно породить весь остальной путь Махаяны, тантрические свершения и Пробуждение. Все это порождено, или направляется, бодхичиттой.
Все страдание создается недобродетельным умом. Все дурное – тела страдающих странствующих существ, низшие миры – возникает от недобродетельного ума.
Все происходит из ума, но сам он не имеет формы. В сутре затем говорится: "Ум не видит ум". Я думаю, это означает, что, поскольку ум не имеет цвета или формы, мы не можем его видеть или ощущать так, как можем видеть или ощущать свое тело и другие объекты. Наш ум и омрачения бесцветны и бесформенны. Однако наше неведение, вера в "истинное существование", тверже каменной горы. Наши омрачения прочнее стали.
Каменные горы и сталь имеют начало и конец; они могут быть уничтожены внешними факторами, такими как огонь в конце мировой эпохи или жар семи солнц{6}. Однако поток наших омрачений, наше неведение, не имеет начала. Наше неведение безначально и, тем не менее, оно все еще не изменилось. Это поразительно. И пока мы не воспитываем ум и не осуществляем путь, омрачениям нет конца. Если мы сможем породить лекарство пути, то сможем и прекратить омрачения.
Цитата из сутры завершается так: "Добродетельно ли действие или нет, оно сохраняется в сознании".
Преобразование недобродетели в добродетель
Арьядева рассказывает историю об одном архате, который испытывал великую боль и попросил другого монаха, своего ученика, задушить его. И ученик задушил архата. Затем этот ученик спросил гуру Шакьямуни Будду о карме этого поступка. Будда сказал, что, поскольку действие было совершено из добрых побуждений, оно не стало одним из пяти деяний неотложного возмездия{7} - убийством архата. Поскольку действие было совершено с добрым сердцем • ведь архат испытывал сильную боль, - Будда сказал, что это не стало крайним проступком, но лишь добродетелью.
Однако в анализе убийства существ с целью облегчить их страдание есть и другая сторона. Если человек или животное должны переродиться в аду, то, поскольку страдание здесь, в человеческом мире, ничто по сравнению с будущим, может быть, им лучше провести здесь, где страдание меньше, на день дольше. Если существо должно будет переродиться в высших мирах, как божество или человек, то это лишь вопрос перемены тела. Здесь требуется тщательная проверка. В действительности для принятия подобных решений необходимо ясновидение.
Убийство может стать добродетельным поступком, будучи совершено с добрым сердцем; но нужно думать и о том, что для этого существа важно, какой будет его следующая жизнь, пройдет ли она в высшем или в низшем мире. Поэтому в Светильнике на пути к Пробуждению говорится, что без ясновидения сложно трудиться на благо других живых существ.
Есть еще одна история о старом монахе, у которого был сын, монах того же монастыря. Однажды храмовый колокол зазвонил, созывая всех монахов на исповедь. Услышав это, молодой монах посоветовал своему отцу поспешить. От быстрой ходьбы старый монах умер. Когда молодой монах справился у Будды, Будда сказал, что, поскольку действие было совершено с добрым сердцем, оно не стало деянием неотложного возмездия - кармой убийства отца.
Арьядева приводит также другой пример: некто увидел изваяние Будды, которое мокло под дождем, и положил свою обувь на голову изваяния, чтобы защитить его. Когда дождь кончился, кто-то другой проходил и сказал: "О, как ужасно' класть обувь на статую Будды" и убрал ее. Оба этих человека создали причину для будущего перерождения в облике Царя, вращающего колесо Дхармы{8}. Почему? Потому что оба действия были совершены из добрых побуждений. Оба — и тот, кто положил свою обувь на статую Будды с целью уберечь ее от дождя, и другой, который убрал обувь, — создали хорошую карму.
Побуждение существенно, особенно причинное побуждение, как я упоминал ранее. Сопутствующее побуждение должно, по возможности, также быть добродетельным, но из этих двух причинное побуждение важнее. Помимо уже упомянутых мной исключительных действий — действий, совершенных по отношению к Будде, Дхарме, Сангхе, — именно причинное побуждение определяет, добродетельным или недобродетельным становится поступок.
Это особенно ясно написано здесь, в Отворяя врата Дхармы. Я повторю это снова:
Для большинства людей убийство - дурной поступок, становится плохой кармой. Однако, поскольку действие капитана, убившего человека, было побуждаемо великим состраданием, оно не стало плохой кармой и, более того, стало особым путем накопления заслуг.
Огромное собрание заслуг связано с тем, что капитан полностью пожертвовал собой. Он был счастлив переродиться в аду из-за убийства человека, спасая тем самым этого человека от ада.
В поучениях многократно говорится, что бодхичитта является путем накопления заслуг. Это также ясно объяснено в обширных поучениях Качен Еше Гьялцена о воспитании ума. Так что недобродетель можно превратить в добродетель. Важна лишь мотивация.