«Выходит тогда, в списке Пурпур я стою первой?»
Чёрный силуэт уже исчез с груды камней на берегу.
– Чудесно! – прорычала Беда. – Ты не мог подумать раньше? Теперь остаётся только переживать, а я переживать просто ненавижу!
– Ничего, нам скоро уже плыть, – ободрил её морской дракончик, – можешь для разнообразия попереживать об этом. – Он прижал крылья к бокам, пикируя к воде.
Беда неохотно последовала за ним. В самом деле, хватит переживать о том, чего не можешь изменить. Подождём, пока таинственный преследователь снова покажется, и уж тогда получит свою порцию огня!
Она поджала лапы, ощущая жар чешуи, и с шипением плюхнулась в воду позади Карапакса.
В реке было очень холодно, очень сыро и полно чего-то мягкого и скользкого. Вот же гадость! Мягкое и скользкое – рыбы? – то и дело касалось боков и лап, отскакивало в сторону… но не вспыхивало пламенем – вот что самое странное! Вода давила со всех сторон, вызывая тревожное чувство.
Что ещё неприятно, нескладный и неуклюжий в полёте морской, оказавшись в родной стихии, сразу ушёл вперёд, и его никак не удавалось догнать. Мощно загребая крыльями и отталкиваясь хвостом, дракончик скользил как рыба, в то время как Беда неуклюже барахталась, отдуваясь и отплёвываясь. Она ощущала себя каким-то бегемотом.
А вот и сам бегемот. Он проплыл мимо, окинув её презрительным взглядом.
Замечательно! Даже до бегемота ей далеко. Страус, брошенный в море, вот она кто!
Карапакс поджидал за излучиной, взобравшись на почти затопленную скалу. Запыхавшись, Беда из последних сил подгребла к нему, с облегчением ощутив лапами твёрдое галечное дно.
– Могли бы и ближе подлететь, – сплюнула она.
– Тогда нас могли бы заметить, – показал он перепончатым когтем на небо, где мелькали разноцветные крылья, по большей части красные, оранжевые и песочно-жёлтые, хотя сине-зелёные и бурые тоже попадались. – Не волнуйся, Мечта уже скоро. В воде твоя чешуя не очень выделяется, а может, и Луну с Вихрем прямо из реки увидим.
Он снова скользнул в воду, и Беде ничего не оставалось, как плыть дальше. По обоим берегам уже попадались хижины, довольно убогие. Здесь, на окраине Мечты, обитали недавние переселенцы. На мелководье весело плескалось семейство морских, их синяя чешуя блестела на утреннем солнце осколками неба. Двое малышей боролись, а отец наблюдал со счастливой родительской улыбкой, которую Беде никогда не доводилось видеть в детстве.
Чуть дальше на другом берегу трое земляных, по виду её ровесников, копались в огороде. Старшая сестра отвесила брату шлепок, показывая на кривую грядку, а он бросил в неё морковкой, в то время как младшая хохотала до упаду. Только проплыв уже мимо, Беда осознала, что у той нет передней лапы.
Следующее семейство она разглядывала пристальнее и сразу заметила ещё одного пострадавшего на недавней войне – у морского дракона во всю длину хвоста тянулся ужасный шрам. Тем не менее морской улыбался, обучая дракончика поменьше строгать доски. Уловив, должно быть, взгляд Беды, он обернулся, и она поспешно пригнулась, усердно загребая крыльями, чтобы спрятаться за ближайшим островком.
Река разливалась всё шире, и острова попадались чаще. Течение замедлилось, почти останавливаясь в широких заводях, поросших тростником. Путники проплыли под мостом, уставленным из конца в конец торговыми палатками и прилавками. Продавцы наперебой зазывали покупателей, переругиваясь между собой: «Лучшие ковры в Мечте!», «А вот ковры на самом деле лучшие!», «Жареные крокодилы! Жареные крокодилы!», «Не ешьте его крокодилов, вчера они валялись тухлые на улице! А вот свежие чайки, только утром пойманные!»
Следующий мост сверкал разноцветьем и буквально трясся от топота весело пляшущей толпы. Звуки музыки далеко разносились по воде. Перила вдоль моста были увешаны блестящими серебряными дисками, похожими на огромные монеты.
– Сегодня праздник Полных лун, – объяснил Карапакс, высовываясь из воды рядом. – Старая традиция песчаных, но почти забытая за годы войны. Теперь возвращается, я и раньше слышал.
Проплывая под мостом, Беда посмотрела вверх на притопывающих, хлопающих крыльями и сплетающихся хвостами драконов. Никогда ей плясать вот так, обвешавшись серебряными лунами, не петь до хрипоты в толпе, не рисовать вместе с другими на огромных холстах, обмакивая хвост в вёдра с белилами и синькой, брызгаясь и хохоча…
Всего четыре месяца прошло, как она побывала в Мечте в поисках Пурпур, но что-то здесь успело измениться. Драконы казались веселее и спокойнее, как будто память о войне начала таять, а жить при королевах Тёрн и Рубин стало безопаснее, чем во времена Огонь и Пурпур. Однако пока Пурпур жива и одержима местью, прочного мира не видать.
– Луну мы легко увидим отсюда, – пробулькал морской дракончик, выставив нос из воды. – Ночных тут почти нет.
Беда и впрямь пока не встретила ни одного. Интересно, знают ли они о Мечте и захотят ли сюда переселиться? Привыкнув к своей таинственности и избранности, смешиваться с иноплеменниками… С другой стороны, здесь они смогут больше себя уважать, чем под управлением королевы радужных.
Беде ни разу не приходилось бывать в дождевом лесу, и Глин сразу сказал, что нельзя: деревья, заросли, опасность пожара и так далее. Ну и ладно, в конце концов, что там хорошего, открытые пространства куда приятнее. И потом, все эти невидимые драконы, которые за тобой следят… бр-р! Опять же, королева Ореола к поклонникам огнекрылой явно не принадлежит.
Барабаны и цитры лунного праздника затихали вдали, а впереди на берегу открывалась широкая рыночная площадь, вымощенная булыжником и окружённая старыми, высокими и прочными постройками, стены которых были увиты цветущими ярко-жёлтыми лианами и обсажены тенистыми пальмами.
– Погоди! – вдруг бросил Карапакс, резко остановившись и подняв фонтан брызг.
Беда едва успела отвернуть в сторону, чтобы не наткнуться на него.
– Что такое? – фыркнула она. – Может, вообще лучше полетаем? Чёрную ночную с воздуха заметить легче. Всё равно на меня никто не решится напасть!
– Кажется, там Вихрь, – объяснил морской дракончик, плавая кругами и вытягивая шею. – Вон те песчаные, что спорят с красным небесным… один вроде похож.
Она понятия не имела, как выглядит Вихрь. Даже, наверное, и не встречала ни разу. Все песчаные казались одинаковыми… ну, если не считать Солнышка, но у той была странно золотистая чешуя и вечно жизнерадостная мордочка, в которую хотелось вцепиться когтями…
«Нет, долой эти мысли!»
– Давай проверим! – Карапакс выскочил на берег, прежде чем она успела возразить, и двинулся к рынку, оставляя изумрудно-зелёным хвостом широкую мокрую полосу на мостовой.
Беда опасливо повертела головой. Ближайшие драконы были заняты своими делами, и на реку никто не смотрел. Невдалеке и правда стоял рослый небесный с красной чешуёй, свысока поглядывая на двух песчаных, одна из которых угрожающе взметнула ядовитый хвост. У обоих песчаных на шее висели медальоны с резным силуэтом какой-то птицы. На булыжниках между ними лежали непонятные розовато-буро-зелёные шары, усеянные шипами.
Выскользнув из воды, Беда поспешила следом за Карапаксом, плотно прижав крылья к бокам и пригибая голову.
– Ты сказал, тридцать! – прорычала большая песчаная. – Такой был уговор!
– Слетайте сами в горы и поищите! – сплюнул небесный. – Да за ваш жалкий мешочек золота больше и не полагается.
– Ладно, давай хоть эти возьмём, – буркнул другой песчаный, поменьше.
– Он будет недоволен, и ты это знаешь!
За несколько шагов до спорящих морской дракончик обернулся и хмуро покачал головой. Вихря здесь нет. Беда тоже остановилась, выбрав самое свободное место, какое могла найти. Всюду пестрели ковры с разложенными товарами, на окнах висели ящики с пышными цветами, а покупатели и продавцы сновали туда-сюда, толкая друг друга и ни о чем не беспокоясь. Опасность могла исходить от кого угодно.
Соваться в городскую сутолоку ещё дальше нечего было и думать. Оставалось лишь снова нырять и продолжать путь.
Тщательно осмотревшись, Беда стала осторожно поворачивать, свернув хвост покомпактнее.
И тут песчаная дракониха, прорычав что-то яростно сквозь зубы, пнула один из шипастых шаров.
Это же кактус, поняла вдруг Беда, заметив сбоку у прыгающего по булыжникам шара остатки корней. Такие не раз попадались ей в горах.
Она подняла взгляд… И увидела вытаращенные в ужасе зелёные глаза Карапакса.
Кактус подкатился к её лапам, коснулся огненной чешуи и взорвался с оглушительным грохотом, превратившись в гигантский клубок огня.
Глава 8
Беда пришла в себя, лишь когда её тело окончательно взбунтовалось и решило не тонуть. Задыхаясь и отплёвываясь, она вынырнула из реки, куда её забросил взрыв, и тут же мучительно закашлялась в густом чёрном дыму.
В глазах щипало, всё застилала мутная пелена, в которой можно было разглядеть лишь силуэты мечущихся по берегу и летающих над крышами вопящих драконов. Несколько обожжённых со стонами барахтались в воде, а на площади среди клубов дыма мерцали язычки пламени.
Чешуя Беды огня не боялась, так что ожогов у неё быть не могло. Отчего же тогда эта дикая боль во всём теле? Оно словно истыкано гвоздями! Кто виноват? Кого сжечь, чтобы не болело?!
А-а-а!!!
Она заревела во всю глотку, но голос потерялся в какофонии хаоса, царившего на рынке.
Из тёмной пелены вдруг вынырнул дракон и бросился в воду почти рядом. Беда с шипением отшатнулась, но тут же узнала изумрудную чешую Карапакса.
Он ошарашенно тряхнул головой.
– Да уж, умеешь ты быть незаметной!
– А кто виноват? Я, что ли? – вновь заревела Беда, корчась от боли. Никогда ещё у неё ничего так не болело. Тело под чешуёй, казалось, грызли тысячи крошечных острых зубов. – Мне больно, больно! Всех ненавижу, всех!!!
– Давай, пока никто тебя не вспомнил, найдём местечко поукромней и разберёмся, – предложил дракончик.