По бокам и лапам его текла струйками кровь. Он забрёл дальше, по шею, и поплыл вверх по течению назад к праздничному мосту.
Каждое движение причиняло муку, но Беда, пересилив себя, заработала крыльями и поплыла следом.
Отыскав крошечный островок невдалеке от моста, где воздух был уже почище, Карапакс, морщась, выполз на илистый берег. Она рухнула поодаль прямо на кусты и тростник. Вся растительность мигом превратилась в чёрную обугленную массу, но сейчас было не до того. Боль не прекращалась. Наверное, так чувствовали себя драконы, сгоравшие от огненной чешуи.
– Что это такое было? – простонала Беда. – Что?
– Кактус «драконье пламя». – Дракончик полез себе под крыло, нащупывая какой-то окровавленный комок, торчащий из чешуи. – Такой же, как взорвали тогда в исторической пещере… Не понимаю, кому он понадобился теперь, когда война закончилась?
Даже не один, вспомнила Беда, а целых тридцать! Кому бы они ни понадобились, этот кто-то непременно познакомится с её когтями, очень близко и очень скоро!
Шипя от боли Карапакс сжал странный комок когтями и вырвал из раны.
– Таких вот шариков с шипами, – показал он, – в кактусе видимо-невидимо, и при взрыве они разлетаются – это его семена. У тебя в чешуе их сейчас полно, ты стояла ближе всех… но как я вытащу, до тебя же не… ой! – Он умолк, тараща глаза.
– Что ещё? – нахмурилась она, чувствуя себя немного лучше – может быть, потому, что вылезла из воды.
– Они горят! Твоя чешуя сама их выжигает.
Беда вытянула лапу и успела разглядеть такой же колючий шарик, застрявший между чешуйками. В тот же миг он вспыхнул и рассыпался чёрным пеплом.
– Вот и славно! – рыкнула она. – Сдохни, поганое растение! Пусть твои корни вечно мучаются от жажды, а семена находят только огненную смерть, пока ты начисто не вымрешь! Ненавижу!
– Страх какой, – покачал головой Карапакс. – Ты вообще когда-нибудь испытываешь добрые чувства?
Она не совсем поняла, что он имеет в виду, и вместо ответа обернулась в сторону рынка, над которым поднимался столбом чёрный дым.
– А там, при взрыве… ты не знаешь… ну…
– Не думаю, что кто-то погиб, – серьёзно ответил дракончик. – Думаю, ты приняла на себя почти весь огонь и большую часть семян. Раненых я точно видел, но ничего похожего на…
– На Сердолику, – кивнула она, стараясь скрыть облегчение в голосе. Интересно, а будь там жертвы, простил бы её Глин? Хоть напрямую и не виновата, сунулась же она в город, зная об опасности. – Так или иначе, кому пришло в голову раскладывать прямо на улице взрывчатые кактусы? Их мог случайно поджечь кто угодно!
– Ну… морские не могли, – задумчиво произнёс Карапакс, – и ледяные тоже… Кстати, теперь мы знаем, что ещё не может убить тебя!
– Нельзя такое разрешать! – упрямо продолжала Беда. Она пошевелила хвостом и лапами, проверяя, не осталось ли колючек, но они, похоже, сгорели все. – Получается, здесь и меч кому хочешь продадут?
– М-м… наверное, – пожал крыльями морской и вновь поморщился. Ещё один окровавленный шип застрял в хвосте, но глубоко, когтями не ухватить.
– Я бы выжгла, – предложила она, показывая коготь, – но ожог едва ли лучше, стоит ли?
Карапакс подумал и махнул лапой.
– Давай, жги! А потом я сразу прыгну в воду.
Надо же, согласился! Прежде никто не просил её помочь, даже Глин нервничал и колебался, когда она предлагала.
Убрав крылья за спину, Беда осторожно придвинулась и протянула коготь. Карапакс зажмурился и застыл неподвижно. Коготь лишь слегка коснулся шипа, и тот вспыхнул, рассыпаясь, но вместо него стало расползаться мёртвое пятно ожога. Рассмотреть как следует не удалось: дракончик вскочил и нырнул в глубину.
Беда долго всматривалась в воду сквозь призрачную игру отражений, но различала лишь зеленоватую тень на самом дне. Тень двигалась, и в лапах у неё поблёскивало что-то круглое, серое с белым.
Всё интереснее и интереснее!
Наконец Карапакс вынырнул, отфыркиваясь, с виду очень довольный собой. Взгляд Беды был прикован к ожогу на хвосте… но никаких следов ожога она не обнаружила, лишь гладкую чистую чешую без единого изъяна – как будто ничего и не случилось. Полностью зажили и раны от других семян, которые дракончик извлекал самостоятельно.
– Как ты это сделал? – изумилась она. – Даже морских драконов вода не лечит так быстро!
– Ожог был слабенький, – пожал крыльями Карапакс. – Всё в порядке, не волнуйся.
– Я не волнуюсь, а подозреваю неладное, – уточнила она. – Твоя чешуя ведёт себя как-то…
– Карапакс? – Голос с неба заставил обоих вздрогнуть.
Беда выругала себя: за лечением раненого она совсем перестала смотреть по сторонам. А если кто-то заметил, что это она взорвала кактус на рыночной площади? Просто замечательно! Более удобной добычи для чёрного дракоманта и не придумаешь.
Однако дракон в небе оказался песчаным, и Карапакс испустил радостный вопль, взмывая в воздух:
– Вихрь!
Они бросились навстречу друг другу, едва не столкнувшись, а потом закружились в воздухе, кувыркаясь и касаясь крыльями. Чуть спустя со стороны рынка подоспела маленькая ночная, и приветственный ритуал повторился под новые восторженные вопли морского дракончика.
«Вот и нашлись его друзья, – подумала Беда, дёрнув хвостом и обдав себя брызгами. – Между прочим, благодаря мне – наверняка прилетели на дым и огонь. Только разве кто-нибудь оценит?»
Она прошлась по илистому берегу, прислушиваясь к своему телу. Кое-где ещё болело, но, по крайней мере, шипов больше не осталось.
Может, улететь, пока они там милуются? Ещё неизвестно, что о ней скажут разумные и осторожные друзья, а Пурпур она прекрасно найдёт и сама.
Поздно: на островок уже опускались три пары крыльев, зелёная, чёрная и жёлтая, а три пары глаз смотрели с выражением от дружелюбного до откровенно враждебного.
Ну и пусть! Беда встретила взгляд Вихря, вложив в свой огня, сколько смогла. Она готова к противостоянию, и наплевать, кто что думает. Здесь есть только один самый опасный дракон в Пиррии. Угадай, кто это? Не ты!
– Беда, познакомься с Луной и Вихрем, – представил друзей морской, сияя наивной улыбкой. Можно подумать, все сейчас зарыдают от счастья!
Никого из двоих Беда в академии особо не замечала. Вполне обычные драконята, в поисках которых едва ли стоит пересекать полконтинента, не более достойные дружбы, чем она сама.
Ночную отличали только серебристые чешуйки в углах глаз, похожие на капли, да морщинки на лбу, словно от вечной головной боли. Теперь все знали, что у ночных нет никаких особых способностей, и у Беды не возникло бы никаких сомнений, кто победит на арене, существуй та до сих пор.
Песчаный дракончик тоже не представлял угрозы, если не считать хвоста с ядовитым шипом. В боях с песчаными Беда первым делом хватала их за хвост, выжигая яд, и победа доставалась быстро, разве что Пурпур просила нарочно затянуть схватку. Этот песчаный был наверняка такой же тупой и неповоротливый, как другие.
– Ошибаешься, – заговорила вдруг Луна.
– Что? – Беда глянула с недоумением, встречая странно пристальный взгляд.
– Вихрь один из умнейших драконов в Пиррии, – продолжала ночная. – Он наверняка уже придумал штук пять способов тебя одолеть, если вдруг понадобится.
– Пока только три, – признался песчаный с самодовольной улыбкой, – но всё равно спасибо.
Беда потрясённо моргала. В голове будто взорвался ещё один огненный кактус.
– Как… То есть ты… но…
– Да, я читаю мысли, – кивнула Луна, – так что не стоило бы тебе так стараться убивать нас в своём воображении.
– А она старается? – опешил морской.
Можно подумать, у других не так! Да каждый дракон, когда встретит чужака, прикидывает, как бы его поудобней изничтожить… или не каждый?
– Значит, к мозголомке меня притащил? – ощетинилась Беда. – Мог хотя бы намекнуть заранее.
Или так задумано с самого начала? Не доверяли, как та же Пурпур, вот и решили покопаться в голове?
– Это не мой секрет, – пожал крыльями Карапакс. – Луна сама решает, с кем делиться.
Вихрь с сомнением покрутил носом.
– Вот не уверен я, что огненная игрушка королевы Пурпур достойна списка избранных.
– А ты какая игрушка у королевы Тёрн, не напомнишь? – насмешливо фыркнула Беда. – Я хоть пользу приносила…
Ночная поспешила встать между ними, останавливая Вихря крылом.
– Я рассказала, потому что иначе просто нехорошо. Надеюсь, теперь она не станет думать о нас так скверно.
Беда озадаченно наморщила лоб. Разве можно управлять своими мыслями? Они сами приходят в голову, когда и какие хотят. Плохие так плохие, ничего не поделаешь.
– Лучше ты перестань слушать, – буркнула она.
Луна с сожалением покачала головой.
– Не получится… но ты не беспокойся так уж слишком, твои мысли очень трудно разобрать. Огонь, дым… путаница, короче, мало что видно.
– Ну, спасибо…
Беда постаралась нагнать в голову ещё побольше огня, выжигая всё лишнее. В результате голова только разболелась. Да и зачем? Либо Луна примет её такой, какая есть, либо возненавидит даже за те клочки, что услышит.
– Да, как там Кинкажу? – спохватился Карапакс. – Где она?
– И где тот ваш ледяной брюзга? – добавила Беда.
– Холод улетел к родным в Ледяное королевство. – Луна кивнула на песчаного. – Вихрь думает, что он вернётся, но я не уверена. Кинкажу… ну, ей вроде как лучше, но в себя пока не пришла. – Она моргнула, будто сдерживала слёзы, и печально улыбнулась морскому. – Ей было бы очень приятно тебя видеть.
– На нас напал дракон, который служит королеве Пурпур, – вновь заговорил песчаный и повернулся к Луне. – Что она сейчас подумала? Сама ей служит?
– Непохоже, – покачала головой ночная, – но опять изобретает способы тебя убить.
– А нечего грубить! – вспыхнула Беда. – И совать нос в мои мысли, когда я сама уже сто раз всем говорила. Пускай ваш драгоценный песчаный засунет себе козу в… нос! Рогами вперёд! Я ищу Пурпур, чтобы убить, а не служить ей. Надо быть полным идиотом, чтобы этого не понимать!