Вождь это центр любой политики и любого воспитания. Воспитать ему подобного невозможно. Воспитать можно соратников и сообщество, руководствуясь идеалом, воплощённым в вожде. Так немецкий народ возродится на своей духовной и естественной основе.
Таким образом, подготовлена почва, на которой может возродиться миф крови взамен абстрактной гуманистической идеологии прошлых поколений. Нельзя снова впасть в заблуждение романтиков и Рихарда Вагнера: пересаживать умерший миф из прошлого в настоящее. В высшем мифическом сознании общества может стать живым, может быть познано мудрецами и изображено поэтами и художниками лишь то, что живёт и действует в самом этом обществе как творческая сила, как становящаяся действительность и обязательная форма. Если вместе с вождём и Движением из глубин потока нашей расовой и национальной крови восстаёт миф, то мы можем снова понять и полюбить в силу кровного родства, образ жизни и миф наших предков, и жизнь предков может возродиться во внуках. Но настоящий миф может родиться только из нашей крови, из нашей современности, из её борьбы и героизма, её судьбы, её чести и верности, но никогда – из воспоминаний о прошлом. Прошлое не возвращается, мы вступаем в новую жизнь. В местах, где собирались тинги, миф о вожде и Движении будет когда-нибудь действовать как живой на праздниках молодёжи. Пусть об этом подумают художники. Нас же связывает с нашими германскими предками возрождение их веры, их жизнедеятельности, их героической иерархии ценностей и их мифа на уровне III Рейха, на пороге которого стоит как живой образ Адольф Гитлер, а не Видукинд или Вотан. Мы шагаем в будущее, а не в отдалённое прошлое.
III
«Фюрер и рейхсканцлер». Эта двойственность, которая ещё не достигла окончательного единства, знаменует собой переломную эпоху. Вождь получил высшую государственную должность рейхсканцлера. Государство статично, оно олицетворяет собой традицию, Движение же, наоборот, устремлённая вперёд, изменяющая историю и революционным образом преобразующая государство сила. С Движением революция останется живой и победоносной, пока не будет достигнута её цель, пока её смысл не воплотится в новой действительности. Поколение переломной эпохи это арена, на которой постоянно идёт борьба между силами движения и застоя. Мы видим на многих примерах, что там, где Движение сливается с государством, его всегда тормозят силы инерции. Но Движение компенсирует эту потерю сил путём постоянного самообновления на расовой и национальной основе. Носителем движения становится молодёжь.
Мы ещё не у цели. Поэтому у нас ещё нет государства, созданного исключительно на базе движения. В существующем государстве, его законах и порядках ещё сохраняются отложения последних веков немецкой истории: государство смотрит в прошлое, а не в будущее. Но Вождь правит государством. Тем самым сделан решающий шаг к основанию нового государства: Движение создаст новую форму государства.
Движение призвано радикально преобразовать национально-политическую жизнь немцев в целом. Будущее государство воплотится между полюсами «вождь – народное сообщество». Движение уже создало ряд новых структур, которые играют решающую роль в государстве: партию, СА, СС, Трудовой фронт, Гитлерюгенд. В этих организациях воспитывается отборный слой ближайших сподвижников вождя. Движение преобразует уже существующие органы народа: семью, профсоюзы, экономические объединения, Рейхсвер, школы всех видов и уровней, наполняет их новым смыслом и содержанием. Народное сообщество – основа национально-политической общности, государство – форма, в которой сила и воля образуют способную к действию политическую власть, обеспечивают единство и общую ориентацию. В сфере между народным сообществом и государством воспитываются и получают политическую ориентацию наши соплеменники, наша молодёжь.
Некогда сувереном был король, создатель «государства». Потом буржуазная революция отобрала государство у короля, сделала государственный аппарат самостоятельным и объявила его сувереном. После национал-социалистической революции время этого «государства» истекло: она поставила народного вождя во главе народного сообщества и возникла новая реальность.
В результате происходит ломка всей системы традиционных терминов прежнего государствоведения и государственного права. Исходя из нынешней ситуации Рейнхард Хён формулирует в своей статье «Понятие вождя в государственном праве» («Дойчес Рехт» 15 июня 1935) сначала чисто негативные тезисы, отделяя новое от старого: 1) Вождь это не отдельная личность 2) Вождь это не диктатор 3) Вождь это не суверен 4) Вождь это не орган государства 5) Вождь это не орган корпорации 6) Вождь это не орган народа (следует учесть, что в п.п. 4–6 речь идёт о чисто юридическом понятии органа) 7) Вождь это не третейский судья.
Таким образом, взрывается вся традиционная теория государства и права, потому что возникла реальность, которую нельзя описать с помощью традиционных юридических терминов и формулировок прошлого.
Но с помощью каких терминов и формулировок можно дать позитивное определение вождя?
На этом держится будущее учение о государстве, о государственном праве, о праве, народе и действительности вообще, равно как и толкование смысла истории, в период которой мы вступили после национал-социалистической революции. Как будущее государство формируется силами и элементами Движения, так и наука о государстве и праве и историческая наука формируются под влиянием свойственного Движению, кристаллизующегося вокруг вождя мировоззрения, основные линии которого здесь вкратце описаны. К счастью, у нас нет пока застывших, догматических формул, которые мы могли бы противопоставить формулировкам прошлого и представителям реакции. Но мы противопоставляем им новую национально-политическую реальность – вождя, нашу веру и нашу национальную волю.
Находящаяся в процессе становления национально-политическая реальность совершенно уникальна, неповторима, несравненна и не имеет аналогов в прошлом, потому её пока нельзя определить в формулировках. Но когда-нибудь эти формулировки будут найдены. Это будет сделано не только ради борьбы с реакцией или обучения. В результате неизбежно снова возникнет аппарат, схема, которую можно будет переносить на другие явления. Это произойдёт уже при следующей смене поколений. Новая реальность кристаллизуется вокруг Адольфа Гитлера. Что и кто когда-нибудь займёт его место?
Не станет ли неизбежно главным, когда зайдёт речь о преемственности при смене поколений, аппарат? «Государство»? Наука о государстве и праве, историческая наука должны начать сначала, ориентируясь на созданную революцией и воплощённую в образе вождя реальность. От этого зависит немецкая история.
Сегодня нет науки, которая авторитетно могла бы сказать нам, что должно быть, как должны быть нормативно оформлены государство и право. Есть процесс становления, есть реальность, которая придаст содержание и смысл будущим терминам, нормам, определениям и наукам. Но определять вождя будут не государство и право, не политические и юридические термины, наоборот, от него получат новое назначение государство, право и соответствующие науки. В тот день, когда вождь назначит преемника, возникнет необходимость в терминологических формулировках, в определении государства и государственного права.
Врач и мировоззрение
I
Во время одной беседы на эту тему одни присутствовавший при ней врач смахнул всю проблему со стола небрежным движением руки, заявив: «Перелом костей или гоноррея во всём мире одинаковы, они везде и во все времена ставят перед врачом одну и ту же задачу; всё это не имеет ничего общего с мировоззрением, с расой, народом, историей, судьбой и целью жизни».
Те, кто так говорит, представляют преобладавший в последних поколениях тип техника от медицины. Для такого техника его профессия – прикладное естествознание с господством инструментов, аппаратов и химических лекарств и со всё большей специализацией и технизацией. Болезнь для него – изолированное явление жизни, которое рассматривается в изоляции и постулируется как общечеловеческая, единообразная сущность. Есть научно-техническое решение этой проблемы, столь же всеобщее, как и суть самой болезни. И это называется «врач»? Нет, это бесплотный и бездушный призрак, не живой, конкретный человек, а пучок идеальных требований, поставленных перед ним естествознанием. Нетрудно показать, что несколько поколений абстрактного, позитивистского или идеологического мышления сделали из «педагогов» и «судей» сплошь и рядом такие же бесплотные общие понятия и идеальные призраки, вешалки, на которые без разбора вешают идеальные требования той или иной специальной области.
Как и все позитивистские науки, медицина (и педагогика тоже) предъявляла абсолютистские притязания. Абстрактный призрак «врача», в конкретном образе позитивистского техника от медицины, со своими абсолютистскими притязаниями оказывался вне времени и пространства, противостоя всему миру. Всё, что вне его профессиональной области, всё иное, созданное народами и историей, для него заблуждение, если не обман.
Абсолютистская наука опирается на своё абсолютистское, абстрактное понимание истины. Но для врачей есть конкретный масштаб решения: успех лечения. Кто осмелится утверждать, что всё врачевание за пределами западной, позитивистски-технической медицины не что иное, как самообман или сознательный обман? Нет, обман в другом: и современной медицине не изобрести лекарства от смерти. Во всём мире и во все времена хорошее врачевание достигало удачных результатов. Пока не доказано обратное, я утверждаю: в самобытном жизненном кругу выросший в этом круге и принадлежащий к нему врач – пусть даже это будет шаман – достигнет лучших результатов в лечении характерных именно для этого круга болезней, чем универсальный западный техник от медицины.
Как и все позитивистские науки техническая медицина исходит из априорности своей техники. На это опираются её притязания на абсолютность и универсальность. При этом опыт, полученный в одном месте, обобщается и абсолютизируется, обычно с выпячиванием положительных сторон этого опыта и замалчиванием отрицательных. И это не всегда сознательный обман. Но обычно база опыта довольно узкая: опыт основывается на эксперименте, а эксперимент