– не максимально возможной изоляции наблюдаемого процесса, т. е. при исключении взаимосвязей и влияний, которые играют весьма важную роль в реальной жизни.
Однако теория науки – спутница позитивистской науки – легко докажет, что мнимая априорность – а вместе с ней притязания на абсолютность и универсальность – это фикция и самообман. И мнимая априорность науки опирается на вполне определённую мировоззренческую основу. С XVII века, когда создавалась новая наука, в основе всей культуры и науки лежит представление о человеке, которое в сотнях вариаций воспроизводит один и тот же основной тип и настолько вошло в плоть и кровь, что считает свои предпосылки само собой разумеющимися, абсолютными и априорными. Это представление о человеке колеблется между полюсами «отдельная личность» – «человечество», заполняя всю реальность между ними абсолютным, чистым, не зависящим от типа, эпохи, расы, народа и т. д. разумом как началом, формирующим жизнь, началом познания абсолютной, общезначимой истины. Тот техник от медицины, слова которого были приведены в начале, своими притязаниями на абсолютность доказывает свою приверженность к этим индивидуалистически-гуманистическим представлениям о человеке. То, что он сам этого не знает, свидетельствует лишь о его ограниченности.
II
Мировоззрение и представления о человеке буржуазной эпохи отличаются тем, что их исходной точкой является автономный индивидуализм, их путь – разум и свобода личности, а цель – гуманность. Сюда входят и притязания на абсолютность познания.
Новое национально-политическое мировоззрение со своими представлениями о человеке строится вокруг национального целого и личного служения, крови и почвы, исторической действительности, судьбы, решения, а не свободы выбора и личных предпочтений. Под влиянием этого мировоззрения изменяются наука и исторические представления, стиль жизни и профессиональная этика. Это касается не только современных врачей, но и истории медицины.
Германский мир имел соё собственное искусство врачевания. Как и вся самобытная германская жизнь, оно было вытеснено античной медициной после вторжения христианства.
Античная медицинская наука от Гиппократа до Галена является исходной точкой всей европейской и переднеазиатской медицинской науки последующих тысячелетий. Во времена Галена, последнего великого медика античности, начался тот процесс окаменения, который захватил затем всё образование и всю культуру и закончился в VI веке с Кассиодором, Исидором Севильским и кодексом Юстиниана. Античность умерла. В 529 г. была закрыта Афинская школа и основан монастырь в Монте Кассино.
Католическая церковь навалила окаменевшие продукты античности на северные народы. Гален (с претензией на абсолютность) на много веков стал непререкаемым авторитетом для учёных врачей и медицинских школ. Уже тысячу лет Германия борется за то, чтобы преодолеть этот разрыв между своим и чужим и прийти к новой расово-национальной целостности. Все кризисы и потрясения, все прорывы, подъёмы и новые чужеродные наслоения (т. н. ренессансы) связаны с этим, также в вопросе о здоровом и больном человеке, о враче и медицине. Из этой области великий Парацельс сделал первый мощный прорыв в направлении к новому национальному мировоззрению, к преодолению противоположности между своим и чужим. Молодое поколение национально-политических врачей ориентируется на Парацельса. Но наш путь ведёт не назад в XVI век, к Парацельсу и Лютеру, а вперёд, в III Рейх с его расово-национально-политическим мировоззрением.
Под влиянием этого мировоззрения, которое соответствует новой реальности, естествознание и медицина тоже приобретают новые представления об истории. Они не могут больше оставаться особыми рядами традиций, представленных отдельными людьми, творческими достижениями, изобретениями, открытиями и методами. Они задаются вопросом о становлении народов, особенно немецкого народа, которое повлияло и на науку, и технику и медицину в частности. Это значит, что под влиянием нового мировоззрения история немецкого народа (и других народов) будет писаться и в плане науки, медицины, юриспруденции, образования. История живого народа – конечная цель для всех отраслей, которая объединяет их для совместных действий.
Такие теории и кафедры истории естествознания и всех наук, медицины, юриспруденции, педагогики жизненно необходимы для III Рейха. Национально-политическое мировоззрение открывает перед науками (с учётом их расовых, национальных и исторических предпосылок) новые огромные возможности, позволяет разрозненным отраслям объединиться, обрести общий смысл. Они все примут участие в создании национально-политической антропологии, которая заменит устаревшую философию. Останется ли теология вне этого процесса? Для молодого поколения врачей национально-политическая антропология – основа становления и действия, благодаря которой они по-новому смотрят на здорового и больного человека, на задачу, этику и ответственность своей профессии, стремясь к той же цели, что и судьи, учителя, экономисты, политические руководители.
III
«Врач» это не бесплотный призрак, не схематический пучок идеальных требований, а живой, конкретный человек, который лечит своих соплеменников. Как и на них, на него влияют кровь и почва, народный характер и народное сообщество, эпоха и традиции, историческая цель и судьба всего народа и его государства. Определённому народу в определенную эпоху соответствует свой, особый врач.
В основу могут быть положены следующие принципы:
1) Врачевание древней и распространённей медицинской науки. Врач – общечеловеческое явление, но он принадлежит к определённому народу, из которого он сам происходит и в котором выполняет свои задачи в соответствии с общей задачей.
1) Критерием для врача является успех лечения, способ которого предопределён тем кругом, к которому этот врач принадлежит. Налицо зависимость от расы, народа, истории, судьбы и мировоззрения.
1) Движущие причины исторических изменений в медицине не следует искать только в расширении самих медицинских познаний. Вера в научный прогресс это суеверие. Благодаря современной науке нельзя стать лучшим врачом, чем Гиппократ или Парацельс. Врач тогда становится великим, когда он наилучшим образом выполняет задачу, поставленную перед ним эпохой и его жизненным кругом. Об успехах можно судить только применительно к определённой задаче. Эта задача меняется, поэтому современный врач не стоит на том же уровне, что и Парацельс, а тот не стоял на том уровне, что и Гиппократ. А уровень определяется жизненным пространством народа и его исторической задачей.
4) Движущие причины изменений в медицине это движущие силы истории определённого жизненного пространства. Это относится и к изменениям государства, права, экономики, техники. На примере врача больничной кассы ясно видна взаимосвязь медицины с экономикой, общественным строем (государственный социализм) и государством. Над всем нашим национальным бытием, в том числе и над медициной, господствует примат политического решения. Врач становится политическим солдатом в своей области.
IV
В каждую эпоху сталкиваются разные тенденции развития и образуются многослойные структуры. Каждая эпоха отличается господством одного типа, но никогда не монопольным. Ни одну эпоху нельзя свести к общему знаменателю. Развитие по новому пути – результат борьбы противоположностей. Если современность отличается наличием пяти типов, включая преобладавший прежде тип техника от медицины, это не означает, что реальную медицину можно просто разложить по пяти ящикам. В каждом враче могут пересекаться несколько этих типичных линий, и современная медицина похожа на канат, сплетённый из пяти верёвок.
Первый тип – домашний врач старого стиля. Он уступает второму типу. Современник учителей священников и судей буржуазной эпохи, он кажется обречённым на вымирание вместе с ней. Но в порядке оправданной реакции против техников от медицины снова раздаётся клич: Назад к домашнему врачу. В этом есть рациональное зерно: врач снова будет общаться с больным, как человек с человеком. Домашний врач часто знал жизнь его пациента с юности, он был советником и духовным наставником. Но домашний врач принадлежал к буржуазной эпохе, а она кончается. На смену ему идёт национально-политический врач.
Второй тип – техник от медицины, для которого медицина – прикладное естествознание, т. е. техника с притязаниями на абсолютность и универсальность, отличается специализацией, использованием инструментов, аппаратуры и химических лекарств, часто тесно связан с крупной промышленностью, техникой и капитализмом и зависит от них. Этот тип представляют те всемирно известные универсальные техники от медицины, которые получают огромные гонорары и сами относятся к капиталистическому типу. Для этих позитивистов болезнь – во всём мире одинаковая проблема, решаемая техническими средствами, и часто – объект капиталистической эксплуатации.
И эта традиция не будет просто прервана и отброшена, её познания и техника будут использованы, но с господством чистого техницизма и позитивизма будет покончено.
Третья группа – представители натуральной медицины. Для меня не ясно, имеем ли мы перед собой в данном случае единый тип, или просто реакцию против школьной медицины, против второго типа. Для этой группы характерно множество одиночек и сект, часто чужеродного происхождения, вырождающихся в мошеннические организации. Но в целом эту группу следует оценивать положительно за её вражду к школьной медицине: она не даёт школьной медицине покоя, не позволяет ей достичь полного господства, умеет указывать на её слабые стороны и извлекать из этого выгоду, благодаря чему становится фактором «прогресса», хотя медики её не любят.
Решающий вопрос в этом случае: продолжает ли жить здесь хотя бы частично первобытное непосредственное познание природы и та харизма, на которой издревле основывалось врачевание, вне всяких школ и наук? При положительном ответе на этот вопрос это направление приобретает первостепенную ценность для будущего Германии.