Даже самая радикальная революция не может отменить того факта, что немецкий народ полторы тысячи лет руководствовался христианской мудростью. Это судьба. Если бы принятие христианства не было призванием германцев, они бы его не приняли.
Наша революция не разрывает радикально с традицией, а радикально преобразует её. Снова поднимается из праха германское мировоззрение.
Там, где христианское мировоззрение сродни германской общественной жизни в «Мидгарде», III Рейх наводит мосты к христианской традиции. Но национально-политическое сообщество основано на «жизни», которая соединяет воедино природу и дух, расу и душу, отдельного человека и жизнь как целое, а христианское сообщество, наоборот, основано на наднациональном, сверхъестественном духе. Некогда оно было противоположной природе мистерией. Но если народ – сын Божий, то он есть путь, истина и жизнь, он лоза, и мы – виноградины на ней. Если мы обособляемся от народного сообщества, Бог в нас умирает.
Германский народ и христианство после долгой борьбы могут стать единым целым. Гносис? Немецкая мистика? Немецкий идеализм? Нет, расово – национально – политическая картина человека, действительность общественной жизни в III Рейхе вытекают из новой религии. Это нордическое, немецкое национальное христианство, а не церковное и уж во всяком случае, не восточное. Может быть, откровение первоевангелия было тем, что хочет воплотить в жизнь III Рейх? Но оно было дано миру, находившемуся во власти демонов, нуждавшемуся в спасении, миру чудес, магии и мистерий. Мы можем только «понять» этот мир, отбросить его чуждые и преобразовать близкие нам элементы: тогда они получат новое содержание в духе III Рейха, жизни, основанной на расовой политике, а не спасения с помощью восточных мистерий.
Кровь и почва
Жизнь охватывает в целом то, что некогда рассматривалось дуалистически, с разделением на тело и душу, природу и дух. Поэтому общая наука о жизни преодолевает противопоставление естественных и гуманитарных наук. Основной вопрос не в том, как в жизни сочетаются природа и дух: и то, и другое – стороны одного изначального целого. Основной вопрос в том, что в жизни остаётся постоянным, несмотря на все изменения и в чём вообще причины движения и изменений.
Попытка объяснить отличия механизма от организма тем, что в механизм движение привносится извне, а организм самодеятелен, будет неудачной, если господствует механистическое мировоззрение, которое видит во Вселенной механизм, запущенный её творцом. Если же материя и энергия неразделимы, то место вселенского механизма занимает живой организм. Но откуда берется движение во Вселенной и какого оно рода?
При взгляде на Вселенную как на механизм органическое царство приклеивается к нему где-то сбоку как ничтожно малая величина. В механическом мире господствует причинность, в органическом вместе с принципом самодеятельности возникает свобода. В человеке свобода преобладает над механистической причинностью, тогда как во Вселенной органическое движение представляет собой лишь частное явление. Но каково происхождение органической самодеятельности? Греки пытались свести все космические движения тел, в конечном счете, к душе как движущей силе. Платон, а позже Лейбниц и другие пришли к учению о мировой душе. Космическая энергия – лишь более механистическое название мировой души.
Но ни организм, ни душа не могут считаться конечным источником энергии, причиной движения. Каждый организм – лишь место преобразования энергии, это не перпетуум мобиле. И организм, и механизм – части высшего целого, которое заключает в себе всё движение. Это целое само живое…
Всё механическое в природе – лишь произведение ума, полученное путём изоляции от всех взаимосвязей и превращенное в «вещь» в себе.
Один из видов движения живого – рост, собственно органическое движение. Рост предполагает сохранение постоянства сути при постоянных изменениях. Принцип постоянства невозможно описать простой формулой. Оно определяется тремя факторами: биологическим видом, расой и собственными закономерностями развития личности. В представлениях прошлых поколений на первый план выступали то попеременно, то вместе два крайних полюса – человечество и личность. Немецкая революция помогла осознать значение среднего звена – расы. Раса это не только главный фактор постоянства в индивидуальной жизни, но и компонента, обеспечивающая постоянство характера народа как высшего целого. Благодаря кровному единству живущих вместе людей и последовательных поколений одной расы формируются общество, народ и устойчивый национальный характер.
В основе становления народа лежит та же самая проблема постоянства, что и при росте отдельного человека. Остаётся ли личность одной и той же в разном возрасте? Был ли немецкий народ одним и тем же на протяжении своей истории? Принцип постоянства, который накладывает свой отпечаток на характер, в обоих случаях является собственным законом развития, в первом случае – личности, во втором – народа, но в обоих одинаковое направление развития определяется общностью расы. Один поток крови протекает через народ как целое и через отдельную личность, соединяя их, как и цепь поколений. Раса лежит в основе народа как общности, обеспечивая постоянство национального характера.
Раса это не материальный вид, а закон развития в определённом направлении, энтелехия. «Кровь» – лишь символическое выражение. Раса включает отдельную личность в высшее целое и так же объединяет природу и дух, тело и душу: раса создаёт целое и служит его основой.
Количественный процент расы в народе может изменяться. Механизм этих изменений нам не известен. В мире живого всё подвержено изменениям, но раса наиболее устойчива к ним, изменяется медленно и остаётся твёрдой осью, направляющей все изменения в жизни как отдельной личности, так и народа.
Но откуда берётся возможность движения, изменений? Если Вселенная это жизнь, то движение изначально заключено в ней, как и её постоянные, неизменные основные законы…
Теперь к вопросу о расовом воспитании. Человек – общественное существо, он существует только как часть высшего целого. Воспитание – необходимое средство сохранения этого целого. Раса – естественное предварительное условие, основа как творчества, так и воспитания.
Расовое воспитание, расовый отбор, расовая гигиена готовят естественную почву для подъёма. Каждый народ имеет в качестве станового хребта руководящую расу, образ жизни и законы которой определяют жизнь народа в целом. Подъём начинается с этой основы.
Воспитание, отбор и гигиена, любые планомерные меры не могут изменить или «улучшить» саму расу, но можно отобрать и количественно усилить благородные расовые черты в народе, освободить его от вредных элементов и примесей.
Раса эта та внутренняя постоянная компонента в жизни народа как целого и его отдельных членов. Она скрепляет сообщество, обеспечивает единство цели и воли. Соответствующая внешняя компонента в жизни народа как целого и его отдельных членов. Она скрепляет сообщество, обеспечивает единство цели и воли. Соответствующая внешняя компонента – почва (родина, ландшафт, климат). Здесь подключается новая группа «естественных наук», а также мифических, религиозных и метафизических представлений национально-политической антропологии.
Ландшафт и народ взаимно влияют друг на друга. Разумеется, образ жизни народа это не просто функция внешних условий, а выражение расового типа. Плодородная почва не заставит народ заниматься земледелием, если он настроен на иной образ жизни. Но как пустыня принадлежит бедуину, так немцу принадлежит германский лес. Французу непонятно отношение немецкой души к лесу – здесь сказываются расовые различия.
Душа народа и душа ландшафта – в ней говорит живая Вселенная, Мать – Земля находятся в неразрывной связи…
…Ни одно государство и ни один народ в Европе не возникли без участия германцев. Но все германские племена, которые покинули свою родину и не обрели другую, похожую на неё (пример – Италия, противоположный пример – Англия), растворились в народах, становым хребтом которых они не стали, на характер которых не смогли повлиять. Почему? Потому что они утратили свои корни, свою родину. Влияние франков на формирование французского народа, государства, языка, права, на культуру и историю Франции было столь сильным по той причине, что франки сохраняли связь с землями по Рейну и по Майну. Поэтому основным направлением французской политики и истории неосознанно остаётся Рейн.
Национально-политическая антропология. Том 2. Деятельность и формы общественного строя Арманен-Ферлаг. Лейпциг, 1937
Введение
Вопрос о деятельности близок каждому человеку. Почему же нет науки, предметом которой была бы деятельность? В отличие от работы, деятельность не может иметь своей технологии, потому что она никогда не осуществляется согласно предписаниям, правилам и методам, а всегда предопределяется только характером действующего человека. Остается возможной лишь ее феноменология и определение ее сути на основе действительности и жизненных потребностей человека. Такая теория деятельности должна стать сердцевиной национально-политической антропологии. Почему же ее пока нет даже в зачатке? Во-первых, потому что рационально-гуманистические представления о человеке, которые 300 лет владели сознанием западного человека и частично управляли его деятельностью, были сконструированы на основе идей, поэтому вообще не принимали во внимание многие сферы действительности. Эти теории, включая немецкий идеализм, можно с полным правом упрекнуть в том, что они были чужды жизни. Обращение к идеям означает отход от действительности.
Во-вторых, с упадком рационально-гуманистического мировоззрения и идеализма те же упреки стали предъявляться любой теории. Между двумя эпохами великих теорий лежит период господства голой практики, специализированных наук, обслуживающих экономические интересы. Отказ от теории в пользу технологии означает сегодня отказ от познания действительности. Орлиные горизонты сузились до горизонтов крота.