ть достаточно сильным, чтобы выдерживать удары судьбы. Только это делает героев.
В характере каждого человека соединены в одно неразрывное целое три составляющие: общечеловеческий тип, расовый тип и неповторимая индивидуальность. Раса это естественная предпосылка того, что заданное от природы множество жизненных качеств сохранится в образовавшихся на протяжении истории народных и индивидуальных характерах. Раса, таким образом, – определяющая компонента в любом историческом процессе и в становлении каждой личности и каждого народа. В действительности в каждой личности и в каждом народе содержится множество расовых составляющих, постоянных, расовых наследственных линий и напряжения между ними являются движущими факторами как в развитии личности, так и в истории народа. Управление историей посредством руководства народом и соответствующего воспитания характера его членов, причём это воспитание, по необходимости подчинённое примату политического руководства, имеет своей задачей сохранить доминантность расовой составляющей, которая играла главную роль при возникновении народа, – в случае с немецким народом это нордическая составляющая – или восстановить эту доминантность, если она под угрозой или утрачена. Таким образом обеспечивается единство характера при множестве составляющих.
Воспитание характера отдельных членов народа в духе нордической иерархии ценностей не может в одиночку выполнить задачу формирования национального характера. Именно в данном случае ясно видно, что, как народное сообщество – нечто гораздо большее, чем простая сумма его элементов, так и формирование национального характера не сводится к сумме процессов воспитания отдельных личностей. Воспитание индивидуальных характеров целого поколения вообще возможно лишь в том случае, если политическое руководство производит во всём народе отбор руководящего слоя по доминантным расовым признакам и соответствующей шкале ценностей и одновременно, с его помощью, проводит демографическую и социальную политику, наряду с мерами расовой гигиены, в момент смены поколений, любыми целесообразными средствами, применительно ко всему народу. Политическое руководство имеет приоритет и по отношению к воспитанию: им должны руководить вожди. Сформировавшийся народный характер вступает в действие лишь тогда, когда его расовая доминанта находит своё воплощение в отборном политическим руководящем слое. Он должен постоянно, снова и снова, пополняться и омолаживаться путём отбора из доминантной расовой составляющей народа – только тогда он сможет выполнить свою историческую миссию.
Расовые задатки, полученные от природы, воплощаются в индивидуальном и национальном характере. Каждое человеческое общество живёт по собственным законам. Раса накладывает отпечаток на подрастающее поколение, на техническое и художественное творчество, гигиену, право, общественный порядок, политическую форму существования. Любые события, политика и история, развиваются по собственным расовым законам, – это сказывается на политическом и общественном порядке, на воспитании, даже на стратегии и тактике вооружённых сил.
Если раса проявляется во всех исторических образованиях, то всё же не она двигает событиями. Судьба получает от расы форму и способ своего действия, но порождена она не расой и вообще не царством природы, иначе человек не смог бы возвыситься над природой, стать творцом истории, управлять природными процессами. Историю творит то, что исходит с уровня, который выше механической и органической причинности, а также рациональной финальности. Эта сила – настоящий мотор истории, но она пользуется всеми естественными и рациональными способами для воплощения своего смысла в событиях и формах, управляя рациональными, целесообразными действиями, механической и органической причинностью как кучер – лошадьми. Первая человеческая инстанция великого исторического движения это возведённый судьбой на высшую ступень зачинатель новой исторической эпохи.
Но ниспосланное Богом воспринимается через веру. Его образ нельзя ни увидеть, ни описать в понятиях, ни рассчитать, ни предсказать. Тот, кто по воле судьбы выполняет высшую миссию, не должен делать высказываний о «бытии Бога в себе», а должен своими средствами и на свой манер выполнить свой долг, управляя событиями. «Бытиё судьбы в себе» непостижимо и невыразимо, о ней можно судить лишь по форме, которую она принимает в вере её избранника. Попытка составить представление о Боге «в себе» это главное заблуждение любой теологии. Но можно и должно ради построения общества возвестить о вере действенным словом, как это сделал Лютер. «И Слово стало плотью»…
В форме веры ниспосланное Богом пронизывает человека и творит через него историю. Бог действует через избранных людей, людей веры, и это вечное творение и есть история. Вера входит в человека как временно действующая сила и исходит из него в виде творческой силы. Дарована ли вера по милости Божьей или человек обретает её сам? Теологи тысячелетиями спорили об этом. Если вера это способ вхождения судьбы в человека и выхода из него в виде творческой деятельности, то вера это творение Бога и Судьбы. Но человек принимает в этом участие. Хотя Судьба призывает, когда хочет, и отвергает, когда хочет, вера остаётся в факте избрания. Попросту говоря, что-то происходит или не происходит; приносят ли эти события с собой избавление или смерть – мы ничего не можем сделать. Когда Судьба избирает негативного, неспособного – это всё равно, что доверить руль истории ребёнку или идиоту. Но когда вечная Судьба и всемогущее Время хотят выковать мужа, он должен быть, по меньшей мере, мужественным от природы, готовым к восприятию великой Веры.
Исторически сильны только от природы высшие расы и зрелые характеры, потому что только они обладают действительной готовностью к восприятию Веры, к героическим подвигам и творчеству, как Лютер и Гитлер. Германцы, как раса, уже доказали своей историей, что они призваны быть руководителями. Посмотрим, смогут ли когда-нибудь делать историю австралийцы или бушмены. Когда зов Судьбы становится Верой, действием и творчеством, расово определённый характер воспринимает его, облекает силу в плоть, определяет направление и создаёт иерархию ценностей – это и есть творчество. Поэтому любая вера расово обусловлена, даже если она в конечном счёте исходит не от расы, а от Бога. Раса накладывает на неё свой отпечаток, определяет способ превращения природных процессов в историю. Раса это средство творения Бога, которое называется историей. Такая вера сдвигает горы и преодолевает мир по милости Божьей.
Кроме природной непригодности и гордыни призванных роковым для них может быть также отказ от своей миссии по причине бессилия. Эта судьба не вполне миновала даже Лютера и Гёте. Лютер, как Гуттен и вожди крестьянской войны, призывал к возрождению Империи, с которой связана судьба немецкого народа.
Когда Империя отвернулась от Лютера, революционер превратился в теолога и церковника, в буржуазного мудреца, произносящего застольные речи. Реформация и Империя не нашли общего языка, поэтому Реформация потом распространялась по разным странам стихийно, а Империя погибла столетие спустя, потому что не смогла обрести новый смысл, новую идею и миссию.
Молодой Гёте, когда он сочинял «Прометея», говорящего голосом вечной Судьбы и всемогущего Времени, мечтал о революции и уехал в Италию, страну чистого искусства и культуры. «Древние слова» 1817 года показывают, что он внутренне ещё остаётся на линии Прометея, хотя и в смягченной форме. Но разговор с Люденом в 1813 г. уже свидетельствует о надломе. Человек революционного огня начинает отдавать предпочтение эволюционной воде. Поэт Гётца и Фауста ищет и находит спасение в гуманистической поэзии, в царстве чистой красоты и в созерцании метаморфоз в природе. Гёте страдал от упадка Империи. Лютер и Гёте в конечном счёте бросили историю на произвол судьбы и отвергли её. В этом сказался их душевный надлом.
И это не отдельные случаи. Формой существования общественно-политического характера немцев является Империя, к ней обращены их вера и надежды. Если Империи нет или она несостоятельна, призванный к общественной деятельности характер немцев надламывается или хватается за пустоту, не имея сил схватиться за Империю. Поэтому все творческие немцы в начале XIX века, после падения Империи, построили в эфире идеалистическое «царство чистого духа», идеологический эрзац действительности, поэтому мировоззрение поэтов и мыслителей превратилось в далекую от действительности идеологию.
Вера как изначальный факт высшей человеческой жизни должна стать предметом исследований. Но полученное в результате знание само становится продуктом веры. Любая попытка вытеснить и подменить веру знанием – первородный грех философии греков, схоластики, новейшего рационализма, идеализма и позитивизма – убивает жизнь истории и в действительности и может, в конечном счете, вообще превратить жизнь в болото. Это подрывает корни самого знания, если понятие становится самостоятельным и подменяет собой действительность. Любой автономный рационализм это уничтожение жизни. Поэтому рационализм и постарался растворить природу в своих автономных понятиях, а историю, если не отрицает, то обесценивает и пытается остановить. С системами немецкого идеализма произошло то же самое, что и с Французской революцией, пацифизмом, марксизмом и Лигой Наций. Тот, кто говорит «да» истории, говорит «да» Судьбе и обладает живой верой, действенной силой высшей жизни, от которой зависит всё знание действительности. Никакая теология этого не улавливает.
Только вера даёт высшее знание о жизни, потому что она сама движет событиями. Вера даёт и мудрость жизни, мудрость руководства жизнью. Тот, кто знает о судьбе, знает и о своём праве, своём здоровье, своих силах и своих пределах. Зная меру, он может упорядочить свою жизнь, своё здоровье, управлять своими силами. Только тот, кто может быть для самого себя вождём, врачом, судьёй, воспитателем, способен руководить другими, лечить, судить и воспитывать других. Его вера это его спасение. Счастлив и блажен тот, кто благодаря силе своей веры знает свою меру и соблюдает её, но действует в соответствии с ней в полном объёме. Тогда он следует зову Судьбы.