Успеваем с ним только до двери дойти, как Лида хныкать жалобно начинает.
- Мама сказала – Лиде животик болит. Она и днём плакала, - гримасой выражает своё отношение к ситуации. Сопутствует.
Целую сына в макушку, прижимая ладонью к себе его голову.
- Заберем её с собой? – спрашиваю, улыбаясь.
Когда у Юли сил не остается или желания, Вова мне в одиночку выкладывает, как у них день прошел. В мельчайших подробностях. Если постараться, можно узнать что они ели на завтрак и обед. Сколько раз гуляли на улице. В какие игры играли и кто победил. Сколько сладостей умудрились урвать.
- Чтобы мама поспала? – вскидывает голову сын, в глаза мне заглядывая.
- Именно так.
Все последующие роды, как и первые, я провел вместе с Юлей в родзале. Такого страха, как с Вовой она больше не испытывала, но мне самому хотелось ситуацию контролировать, следить за процессом, держать Юлю за руку. Да и чего скрывать, первая встреча с ребенком именно в родовой ни с чем не сравнима. Непередаваемые эмоции испытываешь в момент прикосновения к нему, ещё не обтёртому, напуганному, беззащитному и отчаянно кричащему.
Перед рождением Лиды я считал, что всё уже знаю, всё мы проходили - как искупать, покормить, развлечь. Оказалось это не так. Лида родилась совсем крошечной. Было ощущение, что кроме хрупких косточек, тонкой кожицы и огромных синих глаз в ней ничего нет, невесомость в чистом виде. Бережно держа её на руках, понял, что отцом девочки только предстоит научиться сыть. Материи разные. С каждым днем убеждаюсь в этом всё крепче и крепче.
Вот и сейчас, поставив сына на пол, беру дочку на руки и замираю. Когда она своими глазками заглядывает в мои, чувствую себя пацаном недалеким, совсем несмышленым, разве что не смущаюсь. Она не только мяском стремительно обрастает, но и влияние своё на меня увеличивает.
Как я мог раньше не хотеть детей? Чем бы я сейчас занимался, а главное для чего?
У Лиды режутся зубки (так рано!), рот полон слюней, которые она весело пускает, беззубой улыбкой сверкая. Внешне дочка на Юлю похожа. Маленькая манима копия.
- Ей подгузник менять пора, - кривится Вова, делая вид, что вот – вот и я увижу содержимое его желудка. – Она кушала перед тем как уснуть. Как по прямой всё выходит, - бубня спускается со мной за руку по лестнице на первый этаж.
- Пошли менять, раз пора.
Пока укладываю Лиду в электронные качели, на кухне стоящие, Вова занимает место за столом. Каждый из детей что – то от Юли перенял. Вова – постоянно голодный. Он готов жить на кухне, плавно переводя завтрак в обед, который перейдет в полдник, затем уже в ужин. Что именно есть – его не волнует, хоть морковь, хоть лук вареный, которой он шоколадом благополучно заест. Юля не знает, что в машине – каталке, к которой Вова никого не подпускает, у него склад подаренных дядей шоколадок хранится.
- Вот вы где!? А я вас потеряла, - Юля появляется в арочном кухонном проеме, зевает, ладошкой рот прикрывая, несколько раз жмурится. – Прости, зайчик, мама уснула, - подходя ближе целует Вову в пухлую щечку. – Ты раньше сегодня, я рада, - очередь и до меня доходит.
Прикоснувшись к моей щеке пальцами, Юля едва ощутимо, безумно нежно касается своими губами моих. Несколько секунд чувствую её теплое дыхание, затем она отстраняется и прижимается лбом к моему плечу, посмеиваясь.
Оборачиваюсь и вижу кривящегося, как от оскомины Вову. Вот сейчас он не прав.
- Я радио няню включила. Когда Юра проснется и Ваню разбудит, мы услышим, - говорит Юля отстранившись. – Для тебя лазанью сделала, будешь?
- Я буду! – подпрыгнув на меня Вова кричит. – И компот! – смотрит на нас выразительно, слегка голову запрокинув кверху. Вид у него такой, словно неделю голодом морили.
- А перец фаршированный будешь? – спрашивает Юля улыбку скрывая.
И тут у малого агония начинается. Он не знает что выбрать, понимает же, что всё вместе ему не осилить, но отказываться ни от чего не спешит.
- Сережа приедет завтра с детьми, - шепчет Юля мне на ухо, когда ночью мы вдвоем остаемся. Необходимости говорить тихо нет, она по привычке. – Мясо пожаришь нам? Я твоему племяннику пообещала уже.
Так вышло, раз уж мы самые тяжело мобильные, то сборы обычно проходят дома у нас. Когда приезжает брат с племянниками и Нагорные с детьми, происходит апокалипсис. Мне, взрослому мужику, хочется спрятаться где нибудь.
- Раз пообещала, то конечно. Утром съезжу за мясом.
- Ты чудесный, - лопочет жена с придыханием. – Очень люблю тебя, - закидывает ногу мне на бедра, а голову на плечо опускает. Прижимается со всех сил, стараясь впечататься.
- Любишь за то, что мясо готовлю?
- Ага, только за это. Ну и за овощи тоже, - ярко синие глаза Юли сужаются, придавая ей лукавый вид.
Причина становится ясна почти сразу. Пальцы Юли касаются моего живота, они всё дальше и дальше под футболку забираются. Поддев мизинчиком край моих домашних штанов, скользят ниже.
- Зайка моя, тормози, - опускаю руку поверх своей, фиксирую, прижимая к своему телу. – С тобой опасно в такие игры играть, - произношу иронически.
- Ты сам говорил, что у нас есть ещё несколько спален свободных, - Юля смеётся и кровь в моих венах вскипает. – Их надо заполнить.
Говорил, много раз говорил. Как и то, что для меня пик её сексуальности приходится на время беременности. На поздних сроках трогать её, конечно же, страшно. Но когда животик начинает расти и Юля умопомрачительно округляется в груди и бедрах, я начинаю волочиться за женой как помешанный. Существует только она и весь остальной мир, не очень то нужный.
- Не щадишь ты меня. Вся голова скоро будет седая. Прокапаешь меня, перед тем, как сообщить о нашей следующей беременности. Люблю тебя, маленькая, так будет всегда, - ровнее ложусь, перекидывая ногу жены через себя, усаживая её сверху.
Эпилог (часть 2)
Юлия
Если бы не Дима, я бы ничего не успевала. Ночами он встает к детям, по утрам кормит их завтраками, позволяя мне Лидочкой не спеша заниматься.
Сегодня утром проснувшись, я обнаружила в нашей с Димой постели две темные макушки, принадлежащие сыночкам – Ване и Юре. Под утро они часто приходят к нам, вернее Ваня приходит сам, а Юра кричит в своей комнате так громко, что или я, или Дима, или Вова, приходим за ним. Раз Вовы в нашей кровати нет, значит Дима Юру принес.
Лучусь счастье. Светом. Теплом. Миллиарды частичек блаженства переполняют меня.
Мечтать не смела о том, что имею сейчас.
Самое главное – моих деток окружает, буквально окутывают любовь и забота. То, чего не было у меня самой. То, чего я очень хотела.
Помимо нас с Димой, его друзей и родных, у малышей есть бабушка с дедушкой в лице Светланы Игоревны и Вячеслава Алексеевича. Миша подарил им внука совсем недавно, но даже после этого они уделяют мальчишкам и Лиде много времени, приезжают к нам в гости каждую неделю, играют с детьми. И мама моя. Возможно инициатором возобновления общения Дима стал, а может и она сама, через пару недель после рождения Вовы, мама мне позвонила, попросила о встрече. Я не нашла в себе сил отмахнуться от неё. И дня не прошло с моих восемнадцати лет, чтобы я о ней не вспоминала.
Любовь без корысти возместится сторицей. Я уверена в этом.
- Мама, дядя Серёжа приехал! – Вова врывается в розовую спальню Лидочки, так сильно дверь распахивая, что она бьет об ограничитель в полу и рикошетит, чуть ли не снося сына. Не обращая внимания на это Вова разворачивается и несется по коридору, а следом по лестнице. Слышу шлепки его босых ножек об пол.
- Испугал тебя братик? – Смотрю на своё чудо маленькое.
Лида моргает и улыбается.
Жизнь без любви наши души калечит. Себя я чувствую живой и здоровой. Во мне столько любви, что я задыхаюсь от счастья.
В сердце есть место для всех. Помимо Димы и наших детей, в нём живет любовь к Максиму и Мише, которые навсегда останутся частью меня. Всё также часто их навещаю.
Держа Лиду на руках, спускаюсь на первый этаж как раз в тот момент, когда Серёжа с ребятней входят в дом.
- Димыч, дай шмотки и полотенце, пожалуйста. У нас тут ЧП произошло, - Серёжа гладит по голове свою доченьку, которая стоит голову опустив, сандалии свои разглядывая.
Только когда Серёжа подходит ближе, чтобы поздороваться, я замечаю мокрые пятна на его плечах и спине.
- Ижена папу описала. Он её к вам на плечах нес, - хихикает Коля по – доброму, но этого достаточно чтобы малышку смутить.
Ижик головку опускает до самого низа, подбородком шеи касаясь. Выглядит абсолютно несчастной.
- Коля, солнышко, иди к братикам. Они тебя заждались.
Когда Коля с Вовой уносятся крушить всё вокруг, я опускаюсь на колени перед Иженой, которая так голову и не поднимает. Вид у неё такой, что ещё чуть – чуть и расплачется. Держится что есть сил, но на глазах уже слезки поблескивают.
- Привет, моя красавица, - обнимаю малышку за плечи. Она моя слабость. Поразительно красивая и ласковая девочка. Самая - самая.
- Я не хотела папу мочить, - произносит сквозь всхлипы. – Я дотерпеть не смогла. Мы долго пешком шли, - маленькие розовые губки дрожат. Она смотрит мне в глаза, пытаясь понять верю ей или нет.
- Я знаю, солнышко, так бывает. И у Лиды иногда такие делишки случаются. Вчера, когда дядя Дима на работу собирался, я его попросила подержать её. Вернулась через минуту, а он уже мокрый. Насквозь костюм промочила ему, - подхватываю Ижену и встаю на ноги. – Сейчас дядя Дима вернется и мы попросим его Лиду подержать. А мы с тобой переодеваться пойдем. Хорошо?
- Хорошо, - её тонкие, маленькие пальчику оттягивают воротник моей футболки, затем она поддевает ими цепочку, вытягивая её наружу. – Красивая, - сообщает мне, разглядывая находку.
- Я тебе костюм новый купила, и платье. Как чувствовала, что понадобятся. Если разрешишь, колоски тебе заплетем, - опустившись на пуф, глажу по головке Ижену, на ноге моей балансирующую. Дух захватывает от её кукольной внешности.