ерь всё, что у нас есть, это только слова, что они там были, и ни единого физического доказательства. Совет магов от слов просто отмахнётся. Сообщит, что те покинули Империю по своим личным вопросам и сгинули неизвестно где. И ни о каком покушении на какого-то там Локариса знать не знают, ведать не ведают. Ладно, — вздохнул верховный, — продолжай.
Старший инквизитор кивнул и начал теперь уже про попытки выяснить природу проклятия и опыты самого Локариса и его студентов.
— Молния, значит, — глава инквизиции на секунду задумался. — Студенты придумали, значит. Ну что ж, методика Локариса работает. И то, что мы этот раздел магии в учебных заведениях не преподаем, отчасти ставит нас в уязвимое положение. Ладно, дальше.
Мужчина вновь принялся за рассказ, а хозяин кабинета медленно прошелся по от стены до стены, погрузившись в свои мысли. Казалось, что он не слишком вслушивается в то, что говорит его подчиненный. Но вопросы, которые последовали за этим, показали, что нить повествования он не терял.
— Значит, отправил на практику? Умно, умно. Орлята должны учиться летать. Иначе они никогда не выберутся из гнезда. Что, кстати, наш кандидат?
— Вы про Ботлера? — уточнил Варгарис.
Глава инквизиции коротко кивнул.
Старший инквизитор усмехнулся:
— Вот какая штука. Парень наш сознался, что обо всем честно рассказал Локарису. Не смог держать в себе и считал бесчестным продолжать следить за профессором.
— Вот как?
— И к удивлению парня, тот воспринял все спокойно, даже не особо удивившись. А самое забавное, что он ещё и одобрил выбор.
— Ботлера? — уточнил Верховный.
— Нет, наш. Что мы не прогадали, обратив внимание на Бари.
— Нет, — довольно, произнес Верховный. — Все-таки я не ошибся в Вольдемаре. Наш человек.
— Он не наш, он тингландский, — возразил Варгарис.
Но Верховный тут же оборвал его, строго погрозив пальцем:
— Нет, друг мой. Именно наш.
Глава 7
— Не переживаешь за Авсана? — спросил я у Ясулы. Она, как и Алиса, присутствовала на проводах, но не стремилась бегать и прощаться с сыном на публике. Я знал, что она за день до отлета с ним обстоятельно наедине поговорила, поэтому просто уточнил.
— Нормально, — задумавшись, ответила женщина. — Мальчик вырос, у него своя судьба. Хотя, всё-таки, наверное, было немного странно.
Мы прогуливались вдоль реки, неспешно беседуя, пользуясь тишиной, которую нарушали лишь плеск воды, да доносившиеся из посёлка звонкие удары кузнечного молота.
— Честно сказать, никогда не думала, что будет с моими сыновьями. Семья была для меня в первую очередь прикрытием. Нет, я, конечно, думала, что с ними делать, но переправлять их в Протекторат, когда они до мозга костей имперцы, было глупо. И рассказать нельзя — слишком вероятен шанс, что они могли проболтаться. Честно сказать, в один момент я задумывалась, когда меня отзовут, инсценировать свою смерть, чтобы мальчики дальше остались жить с отцом.
— Но вышло по-другому, — негромко добавил я, воспользовавшись возникшей паузой. — Я помню, что тебе пришлось сделать сложный выбор.
— Не такой уж сложный, — чуть улыбнулась Ясула. — Как я уже говорила, никаких чувств у меня к мужу не было. Он был всего лишь прикрытием. И он хотел убить тебя. Его ликвидация не входила в мои планы, но дурак был слишком упёртым.
Воспоминания о бывшем муже женщины были не самыми приятными. Тут не поспоришь. Похитил и хотел в канализации со мной разобраться. Естественно добрым словом я его не поминал. Но и смерти ему не желал тоже. Глупо, да. Он хотел меня убить, а я его, — нет. Но ничего с собой поделать не могу, всё моё естество восставало против хладнокровного и расчётливого убийства. В состоянии аффекта, — да. В горячке боя, когда защищаешь свою жизнь, — тоже. Но не так. Впрочем Ясулу я не винил тоже, наоборот, ракаманку мне было чисто по-человечески жаль. Как ей в Протекторате перекорёжили и поломали психику, что она так спокойно лишает жизни того, с кем прожила почти двадцать лет, вот это было действительно страшно. И поменять её уже не получится, только сделать так, чтоб подобный выбор ей делать уже не пришлось.
— Ну а ты сам, не переживаешь за них?
Я понял, что она не имеет в виду только её и Алисы с Злотаной сыновей, а студентов вообще.
— Переживаю — ответил честно женщине, — и одновременно горжусь, что они без каких-либо сомнений взвалили на себя эту ношу. И мне полегче, всё не в одиночку тащить.
Что-то, видимо, прорвалось в голосе, каким я это сказал, что она остановилась, пытливо вглядываясь мне в лицо.
— Что?
— Мне кажется, ты что-то не договариваешь.
Я поджал губы недовольно, отвернулся глядя на реку, затем нехотя буркнул:
— Ну, допустим, меня слегка достало, что приходится носиться как на пожаре, постоянно решая какие-то проблемы. Я просто хотел учить детей так, как считал правильным. По своей программе. И только. И посмотри, куда это меня привело⁈
Я ткнул рукой в сторону колледжа на холме, с этого ракурса напоминавшего крепость, с башнями по углам стен и высящимися из-за неё корпусами. И заодно на вовсю сооружаемый рядом ещё один здоровенный корпус, строительство которого останавливалось только ночью.
— Вот это всё теперь на мне. Столько вопросов, что я не знаю за что хвататься. А ещё как-то надо с этим проклятьем решать. А когда? За первокурсниками не проследил, сама знаешь что вышло. Полночи бегали, искали. А если бы всё закончилось не так хорошо? А если бы гончая загрызла кого?
— Всё понятно, — выслушав мой крик души, Ясула погладила успокаивающе по плечу, — ты просто погряз в административных вопросах, которые решать не любишь.
— Не люблю! — с вызовом посмотрел я ей в глаза, — и никогда не любил. Столичную канитель удалось спихнуть на Ланику, хотя б с этой стороны она меня прикрывает, старается по обращениям на имя верховного мага отрабатывать своими силами. Но здесь, как у ректора второй Ланики у меня нет.
— А хочешь, — внезапно предложила женщина, — я у тебя помощником стану? Здесь?
— А ты сможешь? — с сомнением протянул я.
Та только улыбнулась, и покачала насмешливо головой:
— Дорогой, я двадцать лет вникала в вопросы управления торговым домом мужа, логистика, оценка спроса, пошлины, налоги, уж поверь, с твоими активами вполне смогу управиться, не такие уж они и большие. И заодно за дисциплиной присмотрю. Когда я у себя обучалась, у нас знаешь как с ней жёстко было.
— Догадываюсь, — произнёс я и тут же попросил, — только не надо сюда вот эту вот казарму тащить. Алиса и так, у паладинов натуральную армию устроила. Мне ещё и у студентов хождения строем не хватало.
— Успокойся, — никакого хождения строем и подъёма с отбоем, — успокоила меня Ясула, — просто сниму с тебя необходимость решать внутренние конфликты, будет больше времени сконцентрироваться на всём остальном. И бумажки разгребу.
— Ну отлично, — сразу повеселел я, — тогда назначаю тебя проректором по внеучебной и воспитательной работе. Алиса теперь декан у паладинов, так что должность вакантна. Заодно в подчинение старосту возьмёшь, он у нас за хозяйственную часть отвечает.
— Серафим серьёзный муж, — кивнула Ясула, — думаю, мы с ним найдём общий язык.
— Да, — спохватился я, — а как же твоя работа на протекторат?
— А нету большее работы, — развела руками ракаманка, — я теперь, можно сказать, в отставке. Никогда не думала, что такое бывает. Но, как оказалось, рядом с тобой и невозможное возможно.
— Это же хорошо!
Я действительно обрадовался. Вот как ни крути, а к некромантам из Ракамакского протектората я относился с большой опаской. И, вроде, ничего плохого они мне не делали, но вот неспокойно мне от них было и всё тут. Что поделать. Вдолбили единожды, что некромантия это плохо и всё. Это на всю жизнь.
Самое интересное, что к ведьмам из Ордена Бдящих такого предубеждения у меня не было. Они у меня прочно ассоциировались с этаким осколком старой Империи, сохранившим часть знаний древних, поэтому вызывали не страх, а сильный исследовательский интерес.
— Не придется больше лгать и обманывать, приходить и уходить тайком. Но все-таки, с чего вдруг они на такое пошли?
— Ну, — скромно произнесла девушка, — это произошло после того, как я сообщила о твоём намерении на мне жениться.
— Хм, — почесал я макушку, — вроде же это было ваше намерение? А я просто не смог устоять перед вашей особой женской магией.
— А это уже не важно — тонко улыбнулась Ясула, — главное сам факт будущей женитьбы.
— Ну тут не поспоришь, — покивал я с глубокомысленным видом, — факт на лицо.
— Кстати, — добавила женщина, — я конечно им сообщила, и мне поверили, но желательно не затягивать с подтверждением, иначе меня могут заподозрить в обмане.
И вот фиг знает, сколько в этой фразе было реальных опасений, а сколько тонкой манипуляции, но намёк я понял правильно.
Остановившись, развернулся к ней и взяв за руки, глядя в глаза, проникновенно произнёс:
— Ясула Русавр, если это твоё настоящее имя, но другого я не знаю, согласишься ли ты выйти за меня, — Вольдемара Локариса?
— Нет, — вдруг, неожиданно для меня произнесла та.
Но не успел я вскинуть удивлённо брови, как она добавила:
— Просто за Вольдемара Локариса, — нет. А вот за Вольдемара Локариса, барона Марнгаузе, магистра магии и верховного мага Тингланда, главу магической гильдии и магистра Ордена Паладинов, — да, согласна.
— Какая ты меркантильная, — только и смог выговорить я с улыбкой, сообразив, что женщина просто меня дразнит.
— Да, у меня высокие требования, — ответила она и рассмеялась.
— Значит пока под них подхожу, надо быстрей идти к старосте, а то вдруг у меня заберут звания и должности коварные недруги, и я опять стану простым Локарисом, — моя улыбка стала шире.
— Ну пошли, — тут же ответила Ясула, хватая меня под локоть и решительно направляя обратно в деревню.
И мы пошли к старосте. Потому что действительно, а что тянуть? Я взрослый, она тоже, мы прекрасно знаем, что хотим и глупо тратить время на ничего не значащие условности.