Но тут дверь распахнулась и на пороге показалась ещё одна гостья.
— Леди Ройс?! Вы разве не уехали? — произнёс я, честно говоря, совсем не ожидая графиню-адмирала снова увидеть в Академии.
— Слегка задержалась, Вольдемар, — произнесла та каким-то странным тоном, пристально ощупывая моё тело взглядом.
Одета она была во всё тот же мундир, плащ с чёрным подбоем также покоился на плечах, заколотый на шее стилизованным серебряным соколом, а на груди болтался на цепи крупный медальон с изображением вооружённой копьём и щитом фигуры воина.
— Да, — спохватился я, — хотел бы сказать спасибо, за то, что оплатили мои долги перед Академией. Я конечно бы и так, но, конечно, не сразу, или почти не сразу. Да и чем отплатить вам взамен, даже ума не приложу, всё-таки большие деньги…
— Ты так ничего и не понял? — внезапно спросила женщина.
— А что я должен был понять? — нахмурился я, не совсем понимая, о чём идёт речь.
Ничего не ответив, Селестина коснулась заколки и плащ, с лёгким шелестом, упал тяжёлыми складками на пол. Оторопело проводив его взглядом, я сглотнул и, увидев, как следом графиня начинает расстёгивать мундир, произнёс:
— А-а, так вот чем я должен оплатить. Нет, я, конечно, не против, вы привлекательны, я чертовски привлекателен, но может сначала, хотя бы выпьем вина, поговорим, узнаем друг-друга поближе…
— Замолчи, — произнесла та серьёзно, расстегнула последнюю пуговку и, отправив мундир следом за плащом, осталась в одной перетягивающей грудь повязке, заменявшей, по всей видимости, ей бюстгальтер.
— А-а… — вновь протянул я, прикипев глазами к левому плечу женщины, — блин, что, правда что-ли?
— Ты же почувствовал меня тогда, при первой встрече, — произнесла Ройс, дав вволю полюбоваться собой, — и я почувствовала тебя, неужели ты сразу не понял?
— Представь себе, — нет, — ответил я, — и давно у тебя его метка?
На левом плече графини Тингланда находился точно такой же отпечаток божественной ладони, что и у меня. Только у неё он был перевёрнут, пальцами в сторону спины, а не как у меня.
— Сколько себя помню, — пожала плечами Селестина, — говорят, Он выбирает нескольких только что родившихся младенцев в каждом поколении и благословляет своей дланью, даря часть своего воинского духа и удачи в бою.
— И ты, почувствовав во мне собрата, решила помочь?
— Мой долг помочь брату по оружию, — улыбнулась та, — особенно такому необычному. А теперь ты тоже покажи свою метку.
— Да не вопрос, — улыбнулся я ей в ответ и принялся стягивать мантию.
Четвёрка друзей вновь с крыши бывшей казармы, наспех восстановленной после разрушения, наблюдала за подсвеченными изнутри окнами аудитории.
— И зачем мы согласились на этот факультатив? — вновь проныл Маршуш, — Бари, это всё из-за тебя. Теперь будем вкалывать на два часа больше.
— Могли следом за мной руку не поднимать, — угрюмо огрызнулся тот, — я бы и один пошёл.
— Нет, — вклинился Тир, — мы тайный союз, мы не могли тебя бросить.
— Да, — подтвердил Авсан, — поэтому и сидим сейчас здесь с тобой, хотя могли бы уже ужинать запечёной курицей и запивать её стаканом доброго вина.
Тут живот Маршуша предательски заурчал и парень со стоном попросил:
— Давайте не о еде, прошу. А то у меня ощущение, что я бы кабана целиком сожрал сейчас.
Внезапно в темноте снизу послышалось какое-то шебуршание, после чего на крышу к парням залезло ещё пять девчонок.
— Полдарк, ты офонарела? Куда прёшь?! — яростно прошипел Ботлер, вынужденный двигаться дальше по коньку, выживаемый настырной одногруппницей.
— Не один, подвинешься, — прошипела та в ответ.
— И какого хрена ты тут забыла?
— Такого, — задрала та надменно подбородок, — не твоего ума дело.
— Не ссорьтесь, — вклинилась Тания, — мы просто хотели посмотреть, зачем к профессору пошла моя тётя.
— Тётя? — непонимающе взглянул на девушку Бари, но тут же вспомнил, — а, леди Ройс. А разве она не уехала?
— Нет, — покачала головой девушка, — и мы видели, как она шла к аудитории.
В этот момент они увидели в окне саму графиню, а затем и подошедшего к ней Чёрного плаща.
— Смотри, — прошептала ещё одна из девчонок, — разговаривают.
— А что им ещё делать? — язвительно переспросил Ботлер, — драться, что-ли?
— Не драться, — тихо ответила Силлана, внимательно следя за происходящим.
— Ой! — раздался звонкий девичий возглас, — она сняла плащ!
— Ой, — послышалось снова, — а теперь снимает мундир.
— Тише будь, — тут же зашикали парни, разом встав в стойку и вперившись взглядами в окно.
Женщина стояла к ним правым боком и большая грудь, хоть и плотно затянутая тканью, явственно выделялась.
— Это всё ты, — яростно прошипела, староста Тании, тоже смотря во все глаза, — заладила, что твоей тёте мужик нужен. Всё, сейчас она его совратит и увезёт в Тингланд и больше профессора не увидим.
Но тут негромко но явственно хмыкнул Бари.
— Что?! — резко повернулась к нему девушка.
— Да так, — произнёс он, — ничего. Только, боюсь, ты ошибаешься. Зная Чёрного плаща, могу с уверенностью сказать, что это не она выбрала его, а он выбрал её. Твоя тётя, Тания, просто его очередная жертва. Вот увидишь, что бы тут сейчас ни произошло, никуда он отсюда не уедет.
— Какой знаток выискался. И с чего ты так решил? — язвительно поинтересовалась Полдарк.
Но тут послышался очередной девичий ойк, потому что теперь уже профессор принялся раздеваться. Когда вслед за мантией последовала рубаха и показался голый профессорский торс, студенты на крыше дружно вздохнули. Мужская половина завистливо, женская с обожанием.
— Какой он всё-таки, красавчик, — мечтательно произнесла одна из девушек.
— Только достанется этой грубиянке, — буркнула Полдарк.
— Блин, неужели они прямо там займутся…
Но договорить Альтина не успела, наспех починенная крыша затрещала, не выдержав веса девяти человек, а затем с грохотом сложилась внутрь. Буквально чудом никто не пострадал, но ни о каком наблюдении уже не могло быть и речи, и чем закончилась встреча леди Ройс и профессора, никто так и не узнал.
Глава 21
— Ах, как горело, обжигало, пламя страсти, нас двоих. Дарило жизнь, но угасало, остался дым, лишь едкий дым… — напевал я, проснувшись в преотличнейшем настроении.
Ну а как тут не радоваться, когда долги все оплачены и прилично денег ещё осталось. К тому же нашел ещё одну помеченную богом, которая хоть прояснила некоторые нюансы с такими как мы. В общем, по всему выходило, что метка устанавливала между нами некую связь и мы могли чувствовать других помеченных когда находились рядом. Именно благодаря этому чувству Селестина показалась мне знакомой при первой встрече. А неписаный кодекс Воина обязывает своим братьям и сёстрам по метке или, как тут говорили, — по оружию, помогать. В целом, имелось ввиду, помогать на поле боя, конечно, но то, что графиня-адмирал сюда и денежные проблемы включила, меня порадовало. Нежданно-негаданно я оказался весьма богат. По меркам преподавателя, конечно. Потому что с точки зрения леди Ройс я был беден как церковная мышь.
Как бы то ни было, настроение у меня было отменное, поэтому по лестнице вниз, на первый этаж, я спускался насвистывая незатейливый мотивчик. Навстречу попалась Виолар и я бодро поприветствовал студентку:
— Альтина, доброе утро!
Но та, будучи какой-то хмурой, только косо на меня взглянула, да буркнула что-то неразборчиво, протискиваясь мимо и подымаясь наверх.
«Женщины», — подумал я, пожав плечами, и пошел умываться.
Как человек взрослый, я был прекрасно наслышан о «этих днях» и мудро решил дать девушке время прийти в норму.
Взбодрившись холодной водичкой, насухо вытер лицо и руки полотенцем, после чего прошел в столовую, где миссис Шонс вовсю накрывала на стол.
С момента как я вернул ей деньги, бабку как подменили. Куда только девалась прежняя ворчливая карга. Встречали меня теперь неизменной улыбкой, а когда уходил, желали, — «счастливого пути». Да ещё перекормить норовили, охая, что совсем мало ем. Удержаться было сложно, потому что бабка, как оказалось, весьма недурно готовила. Вот и сейчас на столе меня уже ждала горка испечённых пирожков.
— Доброе утро, — произнёс я, с порога.
— Доброе утро, Вольдемарушка, — тут же засуетилась бабка, — я уже всё приготовила, садись, сейчас чаю налью.
— А с чем пироги-то? — присев за стол, тут же подтянул к себе блюдо, прицениваясь, какой пирог брать первым.
— Да всякие есть, с этого боку с луком-яйцом, с этого, — с картошкой, ну а тут с капусточкой квашеной.
— Богато! — довольно произнёс я, первым хватая тот что с капустой, после чего впился в мягкое подрумяненное тесто, быстро добираясь до сочной, с кислинкой, начинки.
Следующие минут пять слышалось одно моё негромкое чавканье, когда я поглощал пирожки один за другим, прерываясь только на глотнуть чаю. И только набив живот так, что уже не лезло, с протяжным — «уф-ф», отвалил, откидывась на заскрипевшую спинку стула.
— Ну спасибо, накормили от души, миссис Шонс, давно таких вкусных пирожков не ел.
Бабка тут же покраснела от похвалы, а затем, спохватившись, произнесла:
— Ой, Вольдемарушка, совсем забыла. Я же тут кладовку перебирала, да нашла кое какие вещи мужа своего, — покойничка. Он-то у меня, упокой земля его беспокойную душу, тоже магом был. Всё дома ему не сиделось, всё по экспедициям разным ездил. Так с одной из экспедиций своих и не вернулся.
— А куда экспедиции-то? — поинтересовался я.
— Да знамо куда, в Мёртвые земли ездил, искал там чего-то. Говорила я ему, незачем мёртвых тревожить, а тем паче мёртвых древних. А он всё, мол для науки надо. Дурачок был. Нет бы дома, хоть вон как ты, сидел бы, да преподавал себе спокойно, в Академии. И жив-здоров бы был. Эх, сгинул, так даже не знаю, где могила-то, да и есть ли она? Занесло снегом, поди, во льдах этих, мёртвого, или сожрала тварь какая без остатка.