и хозяйственном отношении Шамординская обитель нуждалась в постоянномокормлении старца, и он отдал ей последние дни своей жизни.
С переселением старца Амвросия в Шамордино весь многочисленный потокпосетителей направился в эту обитель. Посещая старца, многие влиятельные людипознакомились с Шамординской обителью и, видя любовь старца к ней, из уваженияк отцу Амвросию сами становились усердными благотворителями обители, что крайненеобходимо было для ее дальнейшего существования. Всю зиму старец ежедневнопринимал посетителей, но заметно было, что он постепенно слабел. Часто к вечеруон приходил в полное изнеможение и терял совершенно голос. В воскресенье ипраздничные дни в келье старца совершали "бдения", для чегоспециально приезжал иеромонах из Оптиной Пустыни. Первое время, когда батюшкаимел больше сил, он сам во время бдения делал возгласы и читал Евангелие. Когданаступало время чтения Евангелия, все присутствовавшие (несколько сестер инемного из приезжих) подвигались к дверям батюшкиной кельи и обращались в слухи внимание. Старец выходил своей торопливой походкой к аналою и тихимстарческим голосом читал Евангелие. Его чтение производило на всех глубокоевпечатление. Один из очевидцев пишет: "Какая это была торжественнаяминута: седой, сгорбленный старец - живой проповедник Евангелия, и слова, импроизносимые, становились как бы живыми, росли... и наполняли собой всюдушу!.."
Живя в Шамордино, о.Амвросий причащался один раз в две недели.
Особым торжеством для Шамординской обители в зиму 1890 года было 7-е декабря- день ангела их любимого старца. Храм к этому дню был убран по-праздничному.Из Оптиной Пустыни приехали архимандрит Исаакий со старшей братией поздравить сднем тезоименитства своего духовного отца. Было торжественное бдение,божественная литургия и молебен с многолетием имениннику. Вся многочисленнаяшамординская семья пришла поздравить старца. Многие сестры приготовили емуподарки: кто икону, кто четки, кто связал какую-то вещь. Батюшка был оченьрастроган единодушным выражением любви, всех благодарил, но был несколькосмущен торжеством и даже сказал о.Исаакию: "Уж... очень много параду сделали".
Шла зима. Сестры ежедневно назидались душеспасительным словом батюшки. Самже он постепенно таял и все чаще стал прикровенно говорить окружающим о своейсмерти. Когда на Новый год все сестры пришли к о.Амвросию поздравить его иполучить благословение, он вышел к ним, благословил всех, затем сел на диван иочень серьезно произнес начало стихотворения: "Лебедь на водах Меандрапеснь последнюю поет..." И затем прибавил: "Лебедь на водахШамордиандра песнь последнюю поет". При этом старец пояснил, что лебедь поетсвою песнь только однажды, перед смертью. Все сестры были опечалены этимисловами, но вскоре они забылись, потому что жизнь текла своим обычным порядком;старец, хотя и был слаб, но продолжал принимать посетителей.
Спокойно, в обычных иноческих трудах прошел Великий пост. С особой радостьюшамординские сестры встретили Св. Пасху; их любимый старец был с ними. Всюсветлую седмицу сестры пели в келье у старца утреню, часы и вечерню. Батюшкасам пел вместе с певчими, младенческая радость сияла на его лице. В пятницу насветлой седмице, благодаря сестер за то утешение, которое они ему доставили,о.Амвросий ласково сказал им: "Спаси Господи, - а потом прибавил, - будетевы вспоминать эту Святую (седмицу)". Сестры не придали особого значенияэтим словам, и только через год, когда в этот же день отмечалась полугодичнаяпамять со дня кончины старца, им стал понятен смысл слов старца.
Когда наступила теплая погода, о.Амвросий неоднократно выезжал на местостроительства корпусов и детского приюта. Ни один важный вопрос хозяйственной,дисциплинарной и духовной жизни не решался в это время без совета мудрогостарца. Непрестанные заботы лишали о.Амвросия последних сил. Многие из егоблизких говорили, что ему нужен полный покой и отдых, но старец на это отвечалсо свойственным ему юмором, что покой для человека настанет только тогда, когдапропоют над ним: "Со святыми упокой". Часто старец был настолькослаб, что не мог принимать многочисленных посетителей и, зная, что на негообижаются те, кто долго не мог попасть к нему, говорил: "Ведь не верят,что я слаб, а ропщут".
В течении всего лета в Шамординскую обитель приходили слухи, что новыйКалужский архиерей, Преосвященный Виталий собирается посетить их обитель.Приезд владыки вызывал у многих опасения, так как было известно, чтоПреосвященный был недоволен столь долгим пребыванием о.Амвросия в Шамордино.Сестры спрашивали с тревогой батюшку, как встретить им владыку? На это старец,ободряя их, полушутя говорил: "Не мы его, а он нас будет встречать, а мыему "аллилуйя" пропоем". Когда в другой раз сестры сказалио.Амвросию, что владыка хочет с ним о многом поговорить, он ответил: "Мы сним потихоньку будем говорить, никто не услышит". Эти слова вызывалинедоумение у сестер и стали понятны им лишь тогда, когда наступили для обителидни печали...
Наступила осень 1891 года. 21 сентября, в субботу, как всегда, приехалиеромонах из Оптиной для совершения бдения в келье батюшки, но в этот деньстарец настолько ослаб, что не смог слушать службу, у него появился озноб.Тревожная весть, подобно молнии, облетела обитель и встревожила всех."Батюшка захворал", - передавали друг другу с трепетом сестры. Всепонимали, что для старца, истощенного многими трудами, любая болезнь может бытьочень опасна. Никто не хотел думать, что началась болезнь, которая сведетстарца в могилу, но это было так. На следующий день у отца Амвросия заболелиуши, в течении нескольких дней боль усиливалась, и он почти совершенно потерялслух. В эти дни старец сказал одной из прислуживающих ему сестер, что "этопоследнее испытание". Болезнь постепенно прогрессировала; к боли в ушахприбавилась еще боль в голове и во всем теле. Встревоженная настоятельницапослала телеграмму в Москву, прося приехать к больному старцу известногоопытного врача. 27 сентября нарыв в ухе о.Амвросия прорвался, и боль сталаутихать. Вечером приехал доктор и успокоил всех, сказав, что болезнь не опасна.Старец действительно стал видимо поправляться и даже принимал некоторыхпосетителей. Однако ко всеобщему огорчению, 4-го октября головные боли у старцаусилились, а к вечеру поднялся жар. Все следующие дни старец находился влихорадочном состоянии, иногда от сильного жара погружался в забытье. В редкиепромежутки, когда о.Амвросию становилось лучше, он делал распоряжения пообители, призывал некоторых лиц и беседовал с ними.
В эти дни проявилась прозорливость старца. Большая толпа его почитателей сутра до вечера стояла у его крыльца, хотя по состоянию здоровья он никого немог принимать. Но однажды старец вдруг проговорил вслух: "Кто это опятьтам проситься в монастырь?" В келье никого из посторонних не было, истарца пытались успокоить, что никто не проситься. Через несколько минутболящий опять, но уже с гневом произнес: "Да что же мне не скажут, кто этоеще проситься в монастырь?" После этих слов келейник вышел на крыльцо,недоумевая, как ему узнать, кто из многочисленной толпы желает поступить вобитель. Когда келейник появился на крыльце, к нему обратился молодой человек,желавший спросить у о.Амвросия, в какой монастырь благословит он его поступить.Вопрошавший был некогда послушником в Оптиной Пустыни, затем ушел на Афон, но итам не смог ужиться; но душа его тосковала в мире, и он решил с благословенияо.Амвросия опять поступить в какую-либо обитель. Келейник передал просьбувопрошавшего. Батюшка пригласил его к себе, благословил и велел поступить визвестную по высоте и строгости духовной жизни Глинскую Пустынь. Восьмого числаусилился жар, который временами сменялся ознобом, временами больной бредил ивпадал в забытье. Из скита были вызваны о.Анатолий (скитоначальник) и о.Иосиф(старший келейник о.Амвросия). Весь день батюшка был без сознания. Жар доходилдо сорока градусов. К вечеру было решено совершать над болящим таинствоЕлеосвящения, но он был настолько слаб, что окружающие думали, что он умрет, ио.Иосиф прочитал отходную; а затем было совершено елеосвящение. Все времясовершения таинства о.Амвросий был без сознания. После 12-ти часов жар сталпостепенно спадать, и больной пришел в сознание. 9-го в шесть часов утра старецс большим трудом причастился Св.Таин. В этот день он не терял сознание, но былочень слаб. Когда к нему подошла матушка Евфросиния, он ласково посмотрел нанее и тихо произнес: "Плохо, мать".
В этот день к умирающему приезжал проститься настоятель Оптиной Пустынио.Исаакий. Войдя к нему, он был поражен его изможденным видом и заплакал отжалости. В это время старец уже не мог говорить, но он узнал о.Настоятеля.Устремив на него глубокий пристальный взгляд, он поднял руку и снял шапочку -этим он выразил свое последнее приветствие своему горячо любимому настоятелю.
Очевидец последних часов жизни старца Амвросия рассказывает, что в последнююночь старец шептал молитву вплоть до утра; в три часа утра жар начал спадать,но вместе с тем последние силы начали оставлять старца. Его взор началостанавливаться на какой-то точке, губы перестали шевелиться, пульс становилсяслабее. В одиннадцать часов прочитали отходную молитву. Через несколько минутначалась агония: ноги вытянулись, присутствующие могли заметить, что старецбыстро взглянул на лево и быстро же отвернулся, страдальчески скосив лицо какбы от испуга или от острой боли. Правой рукой он будто отмахнулся, бросив ее клевому плечу, и, повернул голову вправо, просиял, лицо осветилось, и ончуть-чуть улыбнулся. Лицо старца начало покрываться мертвенной бледностью -старец умирал. Дыхание становилось все реже и реже. Вскоре он сильно вздохнул;через несколько минут вдох повторился, после этого батюшка поднял правую руку,слабо перекрестился и вздохнул в третий и последний раз. Душа великогостарца-подвижника оставила его многострадальное тело. Все присутствующие всвященном трепете стояли вокруг одра своего духовного отца, никто не решалсянарушить священную тишину, во время которой произошла тайна разлучения души с телом;