я отказываюсь это признавать. Я не позволю себя запугать. Я сопротивляюсь искушению объявить это провалом.
Хладнокровие — еще и вопрос принятия: да, думаю, это на мне. Я не могу позволить себе растеряться от этого или прокручивать все это в голове. Я слишком занят, и слишком много людей на меня рассчитывают.
Пренебрежение и принятие сочетаются в следующем принципе: всегда есть контрманевр, выход или путь наружу, и поэтому нет причин для беспокойства. Никто не говорил, что будет легко. Конечно, ставки высоки, но для тех, кто готов, путь существует.
Именно это мы и должны делать. И мы знаем, что это будет тяжело, возможно, даже страшно.
Но мы к этому готовы. Мы сосредоточенны, серьезны и не собираемся пугаться.
Это значит готовность к реалиям нашей ситуации и укрепление нервов, что позволит бросить на преодоление препятствия все силы. Закалить себя. Стряхнуть плохое и двигаться дальше, глядя вперед, как будто ничего не случилось.
Как вы теперь понимаете, это и есть истина. Если вы спокойны, то в реальности «ничего не случилось» — наше восприятие убедилось, что не произошло ничего существенного.
КОНТРОЛИРУЙТЕ СВОИ ЭМОЦИИ
Безумен тот, кто хочет управлять другими, не умея управлять собой.
Когда Америка готовилась отправить человека в космос, астронавтов особенно тщательно обучали одному умению — искусству не паниковать. Когда люди паникуют, они совершают ошибки, нарушают правила и установленный порядок — отходят от системы. Они отклоняются от плана, перестают четко действовать и ясно мыслить. Они просто реагируют, но не на то, на что действительно нужно реагировать, а просто на гормоны выживания, которые вбрасываются в их сосуды.
Добро пожаловать к источнику большинства проблем на планете Земля. Здесь все спланировано до последней буквы, но затем что-то начинает идти не так. Первое, что мы делаем, — подменяем план каким-то эмоциональным безумием. Некоторые из нас практически жаждут паники: существовать в ней проще, чем разбираться с тем, что происходит на самом деле. В 400 километрах над поверхностью Земли, в орбитальном космическом корабле, который меньше «Фольксвагена», это смерть. Паника — это самоубийство.
Именно поэтому нужно учиться не паниковать. И это вовсе не легко.
Перед первым запуском в космос, в 1961 году, NASA снова и снова, сотни раз шаг за шагом моделировало и тренировало решающий день астронавтов — от завтрака до поездки на космодром. Постепенно будущих путешественников к звездам знакомили со всеми аспектами запуска. Они проделали все необходимое столько раз, что процедура стала для них такой же привычной и автоматической, как дыхание. Они повторяли маршрут до самого старта, убеждаясь, что справляются со всеми переменными, что ликвидированы все неясности.
От боязни могут избавить тренировки — это предохранительный клапан. При наличии времени можно приспособиться к обычным и даже врожденным страхам: их порождает в основном неизвестность. К счастью, ситуацию удается исправить (опять же, это нелегко) и информированность повысит нашу стойкость к стрессам и неопределенности. Джон Гленн, первый американский астронавт, поднявшийся на околоземную орбиту и облетевший нашу планету, провел в космосе почти сутки. Его пульс ни разу не превысил ста ударов в минуту. Этот человек управлял не только космическим кораблем, но и своими эмоциями. Он воспитал в себе свойства, за которые журналист и писатель Том Вулф позже назвал астронавтов «парнями что надо».
А вы… Встречаетесь с клиентом или просто незнакомцем на улице — и вот уже вам нечем дышать. Или вас зовут выступить перед аудиторией, а сердце у вас уходит в пятки.
Пришло время понять: потакание нашему меньшему «я» — непозволительная роскошь. В космосе эмоциональное регулирование может разрешить вопрос между жизнью и смертью. Нажмете не на ту кнопку, неправильно считаете показания прибора, не вовремя выполните штатное действие — ничего из названного нельзя допустить в успешной миссии «Аполлона», поскольку последствия могут оказаться чересчур серьезными.
Для астронавтов вопрос состоит не в умелом пилотировании, а в сохранении спокойствия. Совладаете ли вы с паническим порывом и сосредоточитесь исключительно на том, что можно изменить? На конкретной задаче?
Жизнь не меняется от того, где вы находитесь. Обстоятельства делают нас эмоциональными, но единственный способ выжить или преодолеть их — держать чувства под контролем. Если мы можем сохранять хладнокровие вне зависимости от происходящего, то неважно, как будут развиваться события.
У древних греков было для этого слово апатия. Своего рода спокойная бесстрастность, приходящая вместе с отсутствием иррациональных или сильных эмоций. Не отказ от всех ощущений, а отсутствие вредных и бесполезных. Не давайте негативу появиться, не допускайте даже начала такой реакции. Просто скажите: «Нет, спасибо. Я не могу позволить себе паниковать».
Этот навык, свободу от беспокойства, нужно развивать и тренировать, чтобы в острый момент фокусировать энергию исключительно на решении проблем, а не на реагировании на них. Срочное электронное письмо от босса. Пьяный придурок в баре. Звонок из банка из-за проблем с финансами. Стук в дверь — произошел несчастный случай.
Гэвин де Беккер в книге «Дар страха»[7] пишет: «Когда вы обеспокоены, спросите себя: “Чего я сейчас предпочитаю не видеть? Какие важные вещи вы упускаете, поскольку предпочитаете беспокойство, а не бдительность, концентрацию и мудрость?”» Еще один способ выразить то же самое: предоставляет ли расстройство больше возможностей?
Иногда это так. Но в этом случае? Мне кажется, нет.
Хорошо. Если эмоция не может изменить ситуацию или положение ваших дел, то, вероятно, это бесполезная эмоция. Или даже деструктивная. Но это то, что я ощущаю.
Верно, никто не утверждал, что не надо чувствовать. Никто не говорил, что вы не можете плакать. Забудьте фразу «ведите себя, как мужчина». Если вам это обязательно нужно — вперед. Однако настоящая сила заключается в контроле, или, как выразился писатель и риск-менеджер Нассим Талеб, в одомашнивании эмоций, а не в притворстве, что их не существует.
Так что, пожалуйста, ощущайте. Просто не лгите себе, соединяя решение проблемы и эмоции, с ней связанные. Поскольку это такие же противоположности, как сон и бодрствование.
Вы всегда можете себе напомнить: «Контролирую ситуацию я, а не мои эмоции. Я вижу, что происходит на самом деле. Я не собираюсь расстраиваться или волноваться».
Мы побеждаем эмоции с помощью логики (по крайней мере, идея состоит именно в этом). Логика — это вопросы и утверждения. Когда их достаточно, мы добираемся до первопричин, а с ними всегда проще иметь дело.
Мы потеряли деньги.
Но разве финансовые потери не являются вполне обычным делом для бизнеса?
Да.
Катастрофичны ли потери?
Необязательно.
Итак, все не так неожиданно, разве нет? Тогда почему это «совсем плохо»? Почему вас расстраивает то, что должно происходить как минимум время от времени?
Ну… гм… я…
И это еще не все. Вы справлялись и с худшими ситуациями. Может, лучше применить немного былой изобретательности, а не злиться? Попробуйте поговорить с самим собой и посмотреть, насколько сильны эти крайние эмоции. Поверьте, долго они не продержатся. В конце концов, вероятно, вы от этого не умрете. Возможно, вам поможет при каждом появлении беспокойных ощущений повторять раз за разом: «Я от этого не умру. Я от этого не умру. Я от этого не умру».
Или задайте себе вопрос Марка Аврелия:
Мешает ли вам произошедшее действовать и проявлять справедливость, щедрость, рассудительность, сдержанность, честность, смирение и прямоту?
Нет. Тогда возвращайтесь к работе! Подсознательно мы всегда должны задавать себе вопрос: нужно ли мне сходить с ума по этому поводу?
И ответ — для астронавтов, солдат, врачей и людей многих других профессий — должен быть таким: нет, поскольку у меня есть опыт таких ситуаций и я могу себя контролировать. Или: нет, поскольку я способен понять, что это не добавляет ситуации ничего конструктивного.
ТРЕНИРУЙТЕ ОБЪЕКТИВНОСТЬ
Не позволяйте первому впечатлению сбить себя с ног; просто скажите ему: подожди минутку, дай мне посмотреть, кто это и что представляет. Дай мне проверить.
Фраза «случилось нечто плохое» содержит два впечатления. Первое — «случилось нечто» — объективное. Второе — «это плохо» — субъективное.
Живший в XVII веке фехтовальщик Миямото Мусаси выиграл множество боев у опасных противников (иногда даже у нескольких сразу), и он сражался деревянным мечом. В трактате «Книга пяти колец»[8] он отмечает различие между наблюдением и восприятием: воспринимающий глаз слаб, наблюдающий глаз силен.
Мусаси понял, что наблюдающий глаз просто видит то, что имеется. Воспринимающий — больше того, что есть. Наблюдающий глаз видит события без отвлекающих факторов, преувеличений и неверного восприятия. Воспринимающий отмечает «непреодолимые препятствия», «серьезные помехи» или даже просто «препоны». Это привносит в сражение наши собственные проблемы. Первый полезен, второй — нет. Если перефразировать Ницше, иногда самый глубокий подход — быть поверхностным, ограничиваться первым взглядом.
Сколько проблем создают наши суждения о том, что мы не контролируем? Как часто мы видим не то, что есть на самом деле, а то, что, по нашему мнению, там должно быть? Успокоившись и справившись с эмоциями, мы способны видеть реальность. И мы можем использовать для этого наблюдающий глаз.
Восприятие — это проблема. Оно дает нам избыточную «информацию», когда лучше бы сосредоточиться на том, что находится перед нами: готовый разрубить наше тело меч, важные деловые переговоры, возможность, озарение или что-нибудь еще.