Уильям Моррис. Королева Гвиневра (Прекрасная Изольда). 1858
Однако надо отметить, что многие бёрн-джонсовские работы обладают и темпераментом, и динамизмом. Например, одна из ранних его работ, акварель «Сидония фон Борк», написанная в 1860 году, в одно время с созданием акварели Россетти «Лукреция Борджиа». Композиция Россетти послужила источником вдохновения для Бёрн-Джонса, так же как сюжет, взятый из книги Вильгельма Мейнхольда «Колдунья Сидония».
Злая колдунья изображена в момент, когда она замышляет преступление, за которое будет казнена в 1620 году в городе Штеттине. Экстравагантный наряд Сидонии взят из «Портрета Изабеллы Д’Эсте» работы Джулио Романо; выражение лица Сидонии, взгляд искоса, жест, остановленный раздумьем – все передано точно и выразительно, без идеализации, свойственной женским образам у Россетти. Родственница Сидонии, Клара фон Борк, помещенная на задний план, хоть и жалеет преступницу, но спасти ее не в силах, на что намекает пара неоперившихся птенцов в руках Клары, объект вожделения черной кошки.
Вильгельм Мейнхольд описывает портрет Сидонии, который видел в замке графов фон Борк: «Сидония представлена в расцвете своей красоты. Ее рыжие, почти золотые волосы убраны в золотую сетку. Ее шея, руки и запястья обильно украшены изумрудами. Корсаж ярко-лилового цвета оторочен ценным мехом, а само платье – из голубого бархата. В руках у нее ридикюль из коричневой кожи изящной формы. Черты ее лица не радуют глаз, несмотря на большую красоту; особенно в губах можно заметить выражение холодной злобы».
Эдвард Бёрн-Джонс. Сидония фон Борк. 1860
Данте Габриэль Россетти. Лукреция Борджиа. 1860–1861
Джулио Романо. Портрет Изабеллы Д‘Эсте. 1531
К началу 1880-х годов Бёрн-Джонс обрел самостоятельную манеру – в ней появились динамизм жеста и линеарность рисунка. А также произошло, по выражению исследователя Дженнифер Харрис, «превращение платья в полное произведение искусства, устроенного из множества складок». Использование Эдвардом Бёрн-Джонсом складок на драпировках похоже на аналогичный прием в изображениях античных и средневековых одеяний у Альберта Мура и Фредерика Лейтона – они тоже придавали фигурам скульптурность, очерчивая формы моделей складками. Но у Бёрн-Джонса складки, вначале мягкие, округлые, со временем становятся другими – жесткими, точно вырезанными из дерева или вырубленными из камня средневековым мастером.
Эдвард Бёрн-Джонс. Сад Гесперид. 1869–1873
Эдвард Бёрн-Джонс. Обольщение Мерлина (Зачарованный Мерлин). 1874
Эти приемы – знаковость фигур, бесплотные тела, спрятанные в острые, будто накрахмаленные складки одежд, четкость силуэтов на плоскости фона – Бёрн-Джонс постоянно использует в своих произведениях, ранних и поздних, на холсте, на бумаге и на стекле: «Сад Гесперид», «Обольщение Мерлина», «Сердце розы», «Свадьба Психеи», витражи и гравюры.
Широкий диапазон таланта Бёрн-Джонса позволил ему не только стать успешным живописцем и графиком, но и раскрыть свои возможности в области прикладного искусства и дизайна. Именно он воплощал в жизнь самые смелые и наиболее сложные по технологии начинания Морриса, среди которых особое место занимает искусство книжной иллюстрации. Пол Нидхэм, исследователь творчества Морриса, писал: «Моррис думал о книжной иллюстрации, еще когда вместе с Бёрн-Джонсом намеревался издать “Земной рай”», то есть уже в 1866 году, на начальном этапе своей деятельности. Уже тогда Уильям Моррис, с юности увлекавшийся каллиграфией, не только писал книги, занимался витражами и ткаными изделиями, но и восстанавливал утерянные старинные техники резьбы по дереву, в том числе техники печатной графики. По воспоминаниям современников, в 1870 году Моррис посвящал книжной графике утро каждого воскресенья, возрождая утерянные техники каллиграфии и иллюминации рукописей. В ходе работы он изучал основы романских и итальянских шрифтов, вновь открывая старинное искусство золочения, а также испытывал старинные рецепты составов красителей. Джон Рёскин отмечал, что его талант к иллюминации рукописей «…был так же велик, как у любого рисовальщика XIII столетия».
Эдвард Бёрн-Джонс. Сердце розы. 1889
Эдвард Бёрн-Джонс. Дни творения
Эдвард Бёрн-Джонс. Дни творения. Витраж в часовне колледжа Харрис-Манчестер, Оксфорд. 1876
Эдвард Бёрн-Джонс. Свадьба Психеи. 1895
Бёрн-Джонс и Моррис вместе работали над серией иллюстраций для книги Морриса «Большая книга поэтических повестей», его «Земного рая». Они отталкивались от искусства деревянной резьбы итальянского Ренессанса, особенно от таких произведений, как «Гипнэротомахия Полифила», роман с иллюстрациями-гравюрами, созданными в Венеции в 1499 году.
Моррис проделал огромную работу, вырезав произведение на пятидесяти досках.
Моррис создал приблизительно 1500 иллюминированных и рукописных страниц. Большая часть их датируется этим временем, включая его собственную «Книгу поэзии», и совместные с Бёрн-Джонсом утонченные версии «Од». В отличие от Россетти, Моррис не очень интересовался литературным наследием итальянского средневековья, отдавая предпочтение интерпретациям британской истории и исландских саг, которыми он увлекся во время своих поездок по Исландии в 1871 и 1873 годах.
Гипнэротомахия Полифила. 1499
Уильям Моррис, Эдвард Бёрн-Джонс, Чарльз Фэрфакс Мюррей. Книга стихов. 1870
В 1896 году из-под пресса издательства Келмскотт вышло 425 экземпляров «Сочинений» Джеффри Чосера, которые были почти мгновенно распроданы. Екатерина Некрасова пишет, что это была «самая монументальная и великолепная из келмскоттских книг… была задумана как средневековый рукописный фолиант, в нем восемьдесят семь иллюстраций Бёрн-Джонса, резанных на дереве Хупером, орнаменты на полях по рисункам Морриса и переплет из белой свиной кожи».
Бёрн-Джонс также делал иллюстрации к «Смерти Артура» Томаса Малори. Рыцарская тематика не оставляла в покое художника, но это было пристрастие не только Бёрн-Джонса. Литератор-аристократ Чарльз Спенсер, описывая Эстетическое движение, представителями которого были и Моррис, и Бёрн-Джонс, так отзывался об этом художественном течении: «Для меня Эстетическое движение имеет свое очарование как симптом определенного рода английской художественной шизофрении. Как бы ни были изысканны и экстравагантны поздние проявления эстетизма, давшие повод для сатирических комментариев “Панч”, их корни лежат в моральных вопросах искусства и общества, исходящих вначале от Джона Рёскина… Оно драматично, даже тревожно, и приправлено глубоко укоренившейся неудовлетворенностью индустриальной цивилизацией».
Эдвард Бёрн-Джонс, Уильям Моррис, гравировка Уильяма Харкорта Хупера. Золотая легенда. Издательство Kelmscott Press, 1892
Уильям Моррис. Лес за пределами мира. Издательство Kelmscott Press, 1894
Эдвард Бёрн-Джонс, Уильям Моррис, гравировка Уильяма Харкорта Хупера. Сочинения Джеффри Чосера. 1896
Неудовлетворенность эта была велика. Недаром изделия молодых мастеров сразу произвели хорошее впечатление, хотя пресса упрекала прерафаэлитов (иногда довольно резко) в излишнем архаизме бытовых предметов, которые, по выражению «The Building News», «непрактичны… хоть и могут восхитить после четырехвекового сна, но не адаптированы к потребностям живого человека, как средневековые доспехи не подходят для защиты от огнестрельного оружия, средневековая стряпня – для торжественного банкета, а ругань норманнов – для салона английской леди». Вскоре Уильям Моррис и сам понял, что производимые товары следует упростить и сделать менее трудоемкими, а также найти самый выгодный и востребованный вид продукции.
К большому везению прерафаэлитов, уже в начале 1860-х годов Моррис был погружен в первое и самое долговременное увлечение его большого дизайнерского замысла – возрождение витражного стекла. Отчасти это была дань прагматизму: ремонт старых церквей и возведение новых на волне ритуального возрождения веры сделали витражи коммерчески важным достижением. Успех фирмы во многом был обязан тому, что Моррис рано понял и оценил новые возможности, связанные с возросшим спросом на церковные предметы.
В первые десятилетия правления королевы Виктории множество церквей было возведено на месте древних неисследованных церковных зданий – самые ранние относились к XIII столетию. С 1840 по 1876 год было построено 1727 новых храмов и перестроено или отреставрировано 7144, на что ушло в общей сложности 25 миллионов фунтов стерлингов. С годами убранство церквей становилось все более изобильным и роскошным, а самым эффектным украшением интерьера являлось витражное стекло. Моррис и его друзья умело пользовались личными знакомствами с членами комиссий по сохранению старинных зданий с целью улучшить и стабилизировать репутацию фирмы.
Но, как всегда, у Морриса были не только коммерческие намерения. Еще студентом во время путешествий в Северную Францию он видел средневековое витражное стекло в готических кафедральных соборах. Возможности этого искусства проникли глубоко в его воображение. Описания витражей появляются в нескольких повестях, написанных Уильямом Моррисом в то время. Он не столько концентрировался на отзывах о переливах красок и изяществе оттенков цветного стекла, сколько на повествовательных качествах этого вида техники. Моррис чувствовал, что витраж – перспективное искусство, которое станет востребованным.
Постепенно от использования приемов живописи средневековья и Возрождения Бёрн-Джонс приходит к созданию новой эстетики, предваряющей появление искусства модерна. Работая совместно, Моррис и Бёрн-Джонс подготавливали новую эстетику своими витражами: контурностъ и условность фигур, отсутствие светотени и объема, локальный цвет – пока все это было лишь эффектом от применения техники витража, осознанным художественным приемом эффект стал значительно позднее.