– И при нем не обнаружили никаких документов? – спросил Линли. – Мой шеф упомянул, что никто из местных жителей не смог его опознать.
– Мы проверяем по базе данных номера мотоцикла марки «Триумф», который обнаружили за дорогой возле Спарроупита, рядом с машиной девушки. – Ханкен показал это место на подробной карте картографического управления, развернутой на письменном столе у стены, на которой висел информационный стенд. – Мы следим за мотоциклом с тех самых пор, как обнаружили тела, но никто пока не пришел забрать его. Скорее всего, он принадлежал тому парню. Как только наши компьютеры заработают…
– Говорят, что с минуты на минуту, – отозвалась с другого конца комнаты одна из его сотрудниц.
– Хорошо бы, – усмехнулся Ханкен. – Тогда мы наконец получим регистрационные данные.
– Но мотоцикл может быть и краденым, – пробормотал Нката.
– Тогда он тем более будет числиться в нашей базе.
Ханкен выудил из пачки очередную сигарету и закурил.
Одна из женщин простонала:
– Имей совесть, Пит. Мы же торчим тут целый день.
Но Ханкен предпочел не услышать ее мольбу.
– Какая у вас сложилась версия на данный момент? – спросил Линли, закончив тщательный осмотр имевшихся фотографий.
Приподняв карту, инспектор вытащил из-под нее большой светло-желтый конверт. Внутри лежали копии анонимных посланий, найденных возле убитого парня. Отложив одну копию в сторону, он сказал:
– Вот, взгляните еще на это, – и вручил конверт Линли.
Нката присоединился к своему начальнику, когда тот начал просматривать эти листы.
Каждое из восьми посланий было составлено из больших букв и слов, вырезанных из газет и журналов и наклеенных скотчем на листы белой бумаги. Содержание посланий не отличалось разнообразием. Первые гласили: «ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ УМЕРЕТЬ СКОРЕЕ, ЧЕМ ТЫ ДУМАЕШЬ». Далее тема развивалась: «ПРИЯТНО ЛИ ОСОЗНАВАТЬ, ЧТО ТВОИ ДНИ СОЧТЕНЫ?» И в заключение было дано предупреждение: «ОСТЕРЕГАЙСЯ ВСЕГО, НО КАК ТОЛЬКО ТЫ ЗАЗЕВАЕШЬСЯ, Я УБЬЮ ТЕБЯ. ТЕБЕ НЕКУДА БЕЖАТЬ, ОТ МЕНЯ НИГДЕ НЕ СКРОЕШЬСЯ».
Прочтя каждое из восьми посланий, Линли поднял голову и снял очки.
– Их обнаружили возле каждого из убитых?
– Нет, только внутри каменного круга. Около парня, но не у него самого.
– Эти угрозы могли быть адресованы кому угодно. Возможно, они не имеют никакого отношения к нашему делу.
Ханкен кивнул.
– Сначала я тоже так подумал. Однако их вытащили из большого конверта, также валявшегося на месте преступления. И на нем печатными буквами было написано карандашом: «Никки». Листки испачкались в крови. Кстати, вот откуда эти темные разводы: в этих местах наша копировальная машина зарегистрировала засохшую кровь.
– Есть отпечатки пальцев?
Ханкен пожал плечами.
– Лаборатория проводит экспертизу.
Линли кивнул и вновь обратился к письмам.
– Угроз в них хватает. Но адресованы ли они девушке? И если да, то почему?
– Ответив на этот вопрос, мы найдем мотив убийства.
– Вы полагаете, что парень как-то замешан в этом деле?
– Я думаю, что какой-то глупый молокосос просто оказался в неудачном месте в неудачное время. Он усложнил дело, но не более того.
Линли вложил письма в конверт и отдал его Ханкену со словами:
– Усложнил дело? В каком смысле?
– Из-за него преступнику понадобилось подкрепление. – Ханкен целый день оценивал место преступления, разглядывая фотографии и ища улики, и в результате составил приблизительный план развития событий. Он изложил свою версию: – Мы имеем дело с убийцей, хорошо знавшим наши края и выбранный девушкой маршрут. Но, прибыв к месту ее стоянки, он столкнулся с неожиданным препятствием: у девушки появился попутчик. А у него заготовлено только одно оружие…
– Исчезнувший нож, – вставил Нката.
– Точно. Поэтому у него было два варианта: либо как-то развести девушку и парня и прикончить их поодиночке…
– Либо позвать на подмогу подельника, – закончил Линли. – Такова ваша версия?
Ханкен подтвердил, что да. Возможно, второй убийца дожидался в машине. Возможно, преступник – или преступница – дошел вместе с подельником до Девяти Сестер. В любом случае, когда стало ясно, что на один-единственный нож, предназначенный для грязной работы, имеются две способные к сопротивлению жертвы, к делу подключился второй убийца. И в качестве второго оружия был выбран обломок известняка.
Линли еще раз взглянул на план места преступления.
– Но почему вы сочли, что основной жертвой была девушка, а не парень?
– Вот из-за этого.
Ханкен отдал ему последний листок бумаги, который он сначала отделил от остальных анонимных писем, дожидаясь возникновения такого вопроса. Это тоже была фотокопия. И она содержала очередную угрозу, правда написанную от руки. По листку змеилась строчка: «ЭТА СУЧКА ПОИМЕЛА СВОЕ», причем предпоследнее слово было подчеркнуто три раза.
– Эту записку нашли вместе с остальными? – спросил Линли.
– Нет, ее обнаружили в одежде убитой, – сказал Ханкен. – Она лежала в одном из карманов, аккуратно сложенная.
– Но зачем было оставлять анонимки с угрозами после совершения убийства? И зачем оставили эту записку?
– Наверное, чтобы предупредить еще кого-то. Такова обычно цель подобных посланий.
– Я допускаю такое в отношении записки, найденной в кармане. Но мне непонятно назначение этих вырезанных и наклеенных анонимок. Зачем понадобилось кому-то оставлять их там?
– Давайте представим, как могли разворачиваться события на месте преступления. Все вещи там разорваны и разбросаны. Кроме того, дело происходило в темноте. – Умолкнув на минутку, Ханкен потушил сигарету. – Возможно, среди всего этого бардака убийцы даже не заметили этих посланий. Совершили досадную оплошность.
В другом конце комнаты вдруг ожил компьютер.
– Ну наконец-то, – со вздохом сказала одна из сотрудниц и, быстро введя данные, замерла в ожидании ответа.
Ее соседка также активно занялась обработкой рабочих материалов и отчетов, представленных следственной группой.
Ханкен продолжил:
– Представим себе психологическое состояние убийцы, то есть главного убийцы. Он отслеживает путь нашей девушки до самого каменного круга, готовясь выполнить задуманное, и вдруг обнаруживает, что она не одна. Ему приходится идти за помощником, что слегка путает его планы. Девушке удается сбежать, и задача усложняется еще больше. Потом парень оказывает активное сопротивление, и место стоянки подвергается жуткому разорению. Все, что его волнует – то есть убийцу, а не нашего парня, – это устранение двух жертв. Поскольку дело движется не очень гладко, он меньше всего беспокоится о том, захватила ли с собой дочь Мейдена эти анонимки.
– Зачем она вообще взяла их в поход? – Как и его начальник, Нката вновь занялся изучением снимков с места преступления. – Хотела показать парню?
– Не найдено никаких свидетельств того, что она вообще знала этого парня, – сказал Ханкен. – Мы показали отцу девушки тело парня, но он не узнал его. Сказал, что никогда не видел его прежде, хотя ему знакомы ее друзья.
– А не могло быть так, что этот парень и убил ее? – спросил Линли. – А потом случайно сам подвергся нападению?
– Нет, если только наш патологоанатом не ошибся, определяя время смерти. Они оба умерли в пределах одного часа. Велика ли вероятность того, что два совершенно не связанных между собой убийства произошли во вторник в одном и том же месте и в один и тот же сентябрьский вечер?
– Однако на первый взгляд кажется, что именно так и случилось, – возразил Линли.
Продолжая выяснять обстоятельства дела, он спросил, далеко ли от Девяти Сестер находился автомобиль Николь Мейден, взяты ли отпечатки покрышек с того места и какие следы обуви обнаружены внутри каменного круга. Он также обратил внимание на почерневшее лицо парня и поинтересовался, что думает Ханкен по поводу этих ожогов.
Ханкен с ходу отвечал на все вопросы, используя карту и отчеты, уже сделанные по этому делу его сотрудниками. Из другого конца комнаты констебль Пегги Хаммер, чье лицо всегда напоминало Ханкену покрытую веснушками лопату, сказала:
– Пит, мы получили сведения. Вот он, есть в базе.
Она вывела на принтер данные с экрана монитора.
– «Триумф»? – уточнил Ханкен.
– Точно. Держите.
Она передала ему распечатку.
Ханкен прочел имя и адрес владельца мотоцикла и внезапно понял, что подключение к делу лондонских сыщиков оборачивается неожиданной удачей. Поскольку компьютер выдал лондонский адрес, Ханкен сэкономит своих людей и время, если Линли или Нката разберутся с той ветвью следствия, что ведет в Лондон. В нынешние времена урезанного бюджета приходилось потуже затягивать пояса, а отправка сотрудника в командировку относилась к числу тех мероприятий, которые требовали утверждения затрат в длинной цепи инстанций, заканчивающейся практически в палате лордов. У Ханкена вечно не хватало времени на такую ерунду («Ради бога, только никаких чертовых бухгалтеров!»). А благодаря лондонским сыщикам бюрократической белибердой можно будет не заниматься.
– Мотоцикл зарегистрирован на имя Теренса Коула, – сообщил он.
Согласно имевшейся в Суонси адресной базе данных, собственник упомянутого мотоцикла, Теренс Коул, проживал в Шоредиче, береговом районе Лондона, на Чарт-стрит. И если один из детективов Скотленд-Ярда согласился бы разобраться с уходящей туда ниточкой, то Ханкен послал бы его обратно в Лондон, чтобы выяснить, нет ли у того, кто живет по этому адресу, сведений о неопознанном трупе, найденном в Девяти Сестрах.
Линли взглянул на Нкату.
– Вам придется немедленно отправляться обратно, констебль, – сказал он. – А я останусь здесь. Мне нужно переговорить с Энди Мейденом.
Нката явно удивился.
– Неужели вам самому не хочется съездить в Лондон? На вашем месте я бы еще приплатил мне кругленькую сумму, чтобы я остался здесь.
Ханкен непонимающе поглядывал на приезжих. Он заметил, что Линли слегка порозовел. Это его удивило. До сих пор этот мужчина выглядел совершенно невозмутимым.