Барбара заметила, что Нката не горит желанием взять на себя сомнительное удовольствие второй раз уведомлять ни о чем не подозревающую особу о преждевременной смерти ее приятельницы. Она решила проявить милосердие к нему и сказала:
– Мы могли бы поговорить с вами в более удобном месте?
Судя по выражению глаз, этот простой вопрос чем-то напугал Вай Невин.
– Зачем? У вас имеется ордер или какое-то постановление? Я знаю свои права.
Барбара вздохнула про себя. Недавние публичные разоблачения должностных преступлений нанесли большой урон доверию народа к полиции.
– Безусловно, у вас есть все права. Но мы пришли не для того, что проводить обыск. Мы хотим поговорить с вами о Николь Мейден.
– Почему? Где она? Что она натворила?
– Мы можем войти?
– Если скажете мне, что вам нужно.
Барбара обменялась выразительным взглядом с Нкатой. Им не оставалось ничего другого, как только сообщить несговорчивой юной особе скверные новости прямо на крыльце.
– Она умерла, – проинформировала ее Барбара. – Три дня назад умерла в Скалистом крае. Теперь-то нам можно войти или мы будем продолжать разговаривать на улице?
Вай Невин непонимающе уставилась на нее.
– Умерла? – повторила она. – Никки умерла? Не может быть. Я же говорила с ней только во вторник утром. Она собиралась в поход. Нет, она не могла умереть. Не могла.
Она вглядывалась в их лица, словно ища там подтверждения того, что все это какая-то шутка или обман. Очевидно, не найдя их, она отошла в глубину коридора и произнесла сдавленным голосом:
– Пожалуйста, проходите.
Они поднялись за ней по лестнице к распахнутой двери квартиры на втором этаже. За дверью оказалась Г-образной формы гостиная с балконом, на который вели застекленные двери. В саду под балконом журчал фонтан, и ветви грабов отбрасывали кружевные послеполуденные тени на выложенные узором плиты.
У стены поблескивал хромом и стеклом сервировочный столик на колесиках, заставленный по меньшей мере дюжиной бутылок вина. Вай Невин выбрала початую бутылку шотландского виски «Гленливет» и плеснула себе в стакан на три пальца. Она не стала разбавлять его, и любые сомнения, еще томившие Барбару относительно ее возраста, окончательно рассеялись, когда обитательница квартиры сделала изрядный глоток крепкого напитка.
Пока юная особа приходила в себя, Барбара окинула пытливым взглядом видимую часть квартиры. На втором этаже этого дома располагались гостиная, кухня и туалетная комната. Спальни, вероятно, находились выше, там, куда вела поднимающаяся вдоль стены лестница. От входной двери, где все еще стояла Барбара, были видны верхняя лестничная клетка и проход в кухню. Это помещение было оснащено всеми возможными современными удобствами: холодильником и морозильником, микроволновой печкой, кофеваркой-эспрессо, блестящими, отливающими медью кастрюльками и сковородками. Кухонный стол покрывала гранитная плита, а шкафчики, так же как и пол, были отделаны светлыми дубовыми панелями. «Мило, – подумала Барбара. – Интересно, кто все это оплачивает?»
Она посмотрела на Нкату. Тот таращил глаза на шикарные низкие диваны с хаотично разбросанными по ним зелеными и золотыми подушками. Его взгляд скользнул по пышно разросшемуся папоротнику у окна и остановился на абстрактной картине маслом, висевшей над камином. Выражение его лица говорило, что все это очень сильно отличается от обстановки квартир в его родном Брикстоне. Он глянул в сторону Барбары. Она скорчила соответствующую ситуации гримасу, и Нката ухмыльнулся.
Опустошая свой бокал, Вай Невин лишь тихо вздыхала. Наконец она повернулась к полицейским. Откинув назад длинные белокурые волосы, она завязала их на затылке лентой, что сделало ее похожей на Алису в Стране чудес.
– Какой кошмар, – заговорила она. – Никто мне не позвонил. А телевизор я не включала. Да мне даже и в голову не могло прийти… Ведь мы разговаривали с ней только во вторник утром и… Но что же случилось, скажите ради бога?
Они сообщили ей несколько подробностей: Николь нашли с пробитой головой, но ее смерть не была вызвана несчастным случаем.
Вай Невин хранила молчание. Она смотрела на них, не двигаясь, но по ее телу прошла дрожь.
– Николь убили, – заключила Барбара, поскольку Вай все еще молчала. – Кто-то проломил ей голову камнем.
Пальцами правой руки Вай судорожно вцепилась в подол своего коротенького платья.
– Садитесь, – сказала она, жестом показав на диваны.
Сама она с каким-то напряженным видом опустилась на край стоявшего напротив мягкого кресла и аккуратно свела колени, как благовоспитанная школьница. Она по-прежнему не задавала никаких вопросов. Новость явно ошеломила ее, но она так же явно продолжала выжидать.
«Но чего она ждет? – спросила себя Барбара. – Чего добивается?»
– Мы расследуем связанную с Лондоном часть этого преступления, – объяснила она Вай. – А наш коллега, инспектор Линли, остался в Дербишире.
– Часть преступления, – пробормотала Вай.
– Вместе с погибшей Николь Мейден обнаружили труп одного парня. – Нката вытащил из кармана записную книжку в кожаном переплете и выдвинул грифель автоматического карандаша. – Его зовут Терри Коул. Он снимал квартиру в Баттерси. Вам знакомо это имя?
– Терри Коул? – Вай отрицательно покачала головой. – Нет. Я не знаю его.
– Художник. Скульптор. Он работал в студии, в одном из железнодорожных складов на Портслейд-роуд. Снимал эту студию и квартиру на пару с коллегой, ее зовут Силла Томпсон.
– Силла Томпсон, – повторила Вай, так же недоуменно покачав головой.
– Может быть, Николь когда-нибудь упоминала кого-то из них? Терри Коула? Или Силлу Томпсон? – спросил Нката.
– Терри и Силла… Нет, – ответила она.
Барбаре хотелось указать, что нарциссизм сейчас неуместен, и предложить девушке выйти из роли, исполняемой ею в некой воображаемой пьесе, но она подумала, что ее замечание попадет в невосприимчивые уши.
– Мисс Невин, Николь Мейден нашли с проломленной головой. Возможно, это не разобьет вам сердце, но если бы вы помогли нам…
– Пожалуйста, – взмолилась Вай, словно ей было невыносимо еще раз услышать эти слова. – Я не видела Никки с начала июня. Она поехала на север, поработать летом, и должна была вернуться в город в следующую среду, как я уже говорила.
– Зачем? – спросила Барбара.
– Что «зачем»?
– Чем она собиралась заниматься, вернувшись в город?
Вай промолчала. Она настороженно вглядывалась в лица полицейских, словно человек, выискивающий притаившихся в водоеме пираний.
– Работать? Или отдыхать? Зачем? – опять спросила Барбара. – Раз она высказывала намерение вернуться в Лондон, то, должно быть, планировала как-то занять свое время. А поскольку вы снимали вместе с ней это жилье, то вам, я надеюсь, известны ее планы.
Барбара отметила, что у девушки умный взгляд. Ее серые глаза, обрамленные черными ресницами, изучали и оценивали, отражая несомненную работу ума, взвешивающего все возможные последствия любого ответа. Вай Невин знала о том, что могло произойти с Николь, – в этом можно было не сомневаться.
Если Барбара и научилась чему-то за четыре года работы с Линли, так это тому, что порой нужно действовать жестко, а порой проявлять мягкость. Жесткий вариант разговора допускал запугивание. Мягкий вариант предполагал обмен сведениями. Запугивание в данном случае не имело смысла, поэтому их разговор склонялся к второму варианту. Барбара сказала:
– Нам известно, что она бросила учебу в начале мая, объяснив в университете, что устроилась на работу в фирму «Управление финансами МКР». Но мистер Рив, директор той фирмы, сообщил нам, что Николь еще до этого уволилась от них, объяснив ему, что уезжает домой в Дербишир. Однако, выезжая из прежней квартиры, она оставила домовладелице в Ислингтоне этот новый адрес, а не адрес ее родителей в Дербишире. В связи с чем мы пришли к выводу, что в Дербишире она планировала лишь провести лето. Какое этому может быть объяснение, мисс Невин?
– Отсутствие определенности, – сказала Вай. – Никки никогда серьезно не задумывалась о своей жизни. Она предпочитала иметь свободу выбора.
– Бросив учебу и работу? Рассказывая истории, не подкрепленные фактами? Какая же тут свобода выбора? Все ее действия были продуманы. Судя по тому, что нам рассказали, она решила как-то изменить свою дальнейшую жизнь.
– Я не могу объяснить это. Извините. Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Она уже подыскала себе работу? – спросил Нката, отрывая взгляд от записной книжки.
– Не знаю.
– У нее имелся на примете источник дохода? – задала вопрос Барбара.
– Тоже не знаю. Перед тем как уехать, она заплатила свою часть квартирных расходов за все лето, и…
– Почему она уволилась?
– И поскольку она была при деньгах, – не обращая внимания, протараторила Вай, – у меня не было причин выяснять источник ее дохода. Послушайте, мне очень жаль, но это все, что я могу вам сказать.
«Черта с два, – подумала Барбара. – Эта милая крошка с пухлыми губками и белыми зубками врет без зазрения совести».
– А как вы познакомились с ней? Вы сами тоже учились на юридическом факультете?
– Мы познакомились на работе.
– В той финансовой фирме? – уточнила Барбара и после кивка Вай спросила: – А чем вы там занимаетесь?
– Уже ничем. Я тоже уволилась в конце апреля.
Она поведала им, что работала личным секретарем Триции Рив.
– Не думаю, что ее расстроил мой уход. Она немного… странная. Я предупредила ее в марте и ушла, как только она нашла мне замену.
– А сейчас? – спросила Барбара.
– Что сейчас? – поинтересовалась Вай.
– Чем вы сейчас занимаетесь? – пояснил Нката. – Где работаете?
Она сообщила им, что занялась модельным бизнесом. Она давно мечтала об этом, и Никки одобрила ее выбор. Вай достала папку с профессиональными фотографиями, на которых была изображена в самых разных видах и нарядах. На большинстве снимков она выглядела как беспризорный ребенок: худенькая, с большими глазами и тем рассеянным взглядом, что нынче вошел в моду в глянцевых журналах.