— Третий звонок за сегодня, — отвечает он. — Признайся, ты не можешь жить без меня.
— Да-да, — бормочу я. — Эти ублюдки убрали Харлана Дэвиса.
— Черт. Как дела у Скайлер?
— Не очень. Ты посмотрел фотографии, которые я тебе прислал?
— Да. Мне удалось опознать одного из четырех. Энрике Вальверде. Он прилетел из Великобритании два дня назад под другим именем. Остальные пока не опознаны. О, подожди, я только что получил сообщение.
Я жду, пока Дарио проверяет информацию, и через минуту он возвращается: — Тот, кто стоял у двери, - Альберто Гонсалес. Кстати, оба этих человека разыскиваются Интерполом, так что я предполагаю, что они занимают высокое положение на тотемном столбе.
Господи, надеюсь, это их забрали на склад.
— Спасибо, брат. Я твой должник, — говорю я, глядя на Скайлер, которая все еще сидит, склонив голову и закрыв глаза.
— Не волнуйся. Я пришлю тебе счет, как только вернусь.
Я с облегчением слышу, что он возвращается домой. — Позвони мне, когда приземлишься в Нью-Йорке.
— Обязательно. Передай Скайлер, что я сожалею о ее потере.
— Обязательно.
Мы завершаем разговор, и, убрав телефон, я беру ее за руку. — Дарио просил передать свои соболезнования.
Она поднимает голову и смотрит на меня, ее глаза тусклые, как будто из них выкачали всю жизнь. — Он что-нибудь узнал?
Я киваю. — Ему удалось опознать двух мужчин.
— Хорошо, — шепчет она, а потом прислоняется головой к моему плечу. — Надеюсь, ты найдешь их всех и заставишь страдать.
— Обязательно, — обещаю я.
***
Когда Фабрицио останавливает машину перед складом, мы выходим, и, взяв Скайлер за руку, я переплетаю наши пальцы, пока мы направляемся внутрь.
Когда я замечаю Антонио, я подаю ему сигнал, чтобы он шел ко мне. Он бежит по открытому участку бетонного пола, затем говорит: — Да, босс?
— Пусть Бьянка придет сюда. Она должна принести что-нибудь, чтобы помочь Скайлер справиться с шоком.
— Со мной все будет в порядке, — бормочет Скайлер.
Не обращая внимания на Скайлер, я добавляю: — Я также хочу, чтобы Бьянка провела полный осмотр.
— Хорошо, босс.
Когда мы продолжаем идти, я бросаю взгляд на Скайлер. — Ты не в порядке, и я хочу, чтобы тебя проверили. Если из-за этого твое тело отторгнет почку, я сожгу весь мир к чертовой матери. Считай, что, пройдя обследование, ты спасла человечество от вымирания.
На ее лице мелькает эмоция, которую я не могу определить, и когда мы поднимаемся по ступенькам, она вырывает свою руку из моей.
Как только мы достигаем площадки наверху, она переходит на бег.
Скайлер проверяет первую комнату, а затем бежит во вторую, где останавливается в дверном проеме.
Когда я подбегаю к ней сзади, слышу, как один из мужчин хихикает: — Привет, симпатичная мамочка.
За его словами следует хрюканье, а затем Скайлер подходит к нему и бьет этого ублюдка.
— Ой! — шипит она, прижимая руку к животу.
Я двигаюсь вперед и оттаскиваю ее от мужчин, которых Карло и Эмилио поставили на колени на полу.
Я проверяю ее руку и, увидев покрасневшие костяшки пальцев, бормочу: — Оставь пытки мне, amo. Я не хочу, чтобы ты прикасалась к этим мерзавцам.
— Заставь их страдать, — шепчет она, слова горят гневом.
Я стягиваю с себя куртку и протягиваю ей. — Отойди.
Когда Скайлер отходит к двери, я обращаю свое внимание на стоящих на коленях мужчин. Улыбка расплывается по моему лицу, когда я вижу, что среди них Энрике Вальверде.
Его глаза прикованы ко мне, и я вижу страх, который он пытается скрыть.
Подойдя ближе, я приседаю перед ним и, наклонив голову, смотрю ему прямо в глаза.
— Мы не знали, что этот человек - твой брат. Я бы остановил его. Мы не ищем проблем с Коза Нострой, — говорит он с авторитетным тоном в голосе.
— Тогда вам не следовало ступать в наш город, — бормочу я. — Это была ваша первая ошибка.
Поднявшись на ноги, я смотрю на другого мужчину. Он смотрит на Энрике, словно тот может ему помочь.
— Как тебя зовут? — спрашиваю я.
— Мигель, — шепчет он.
— Он просто солдат, — сообщает мне Энрике.
Достав пистолет из-за спины, где он спрятан в поясе, я подхожу к Мигелю и прижимаю ствол к его лбу.
— Где Сервандо Монтес?
Глаза Мигеля наполняются слезами, и он говорит: — Я не знаю.
Видя правду на его лице, я спускаю курок, даруя человеку милосердную смерть. Солдаты делают то, что им говорят, а его преступление заключалось в том, что он работал не на ту организацию.
— Отнесите его в сторону, — приказываю я.
Эмилио хватает Мигеля за плечи и тащит его в конец комнаты, чтобы тело оказалось в стороне от меня.
— Если я скажу, где находится Сервандо, пообещаешь, что обеспечишь мне безопасный проезд в Индию?
— Почему в Индию?
— Страна достаточно большая, чтобы я мог исчезнуть.
— Хорошо. Скажи мне, и я позабочусь о том, чтобы ты добрался до Индии.
— Ренцо! — вздыхает Скайлер.
Когда я слышу, как она подходит ближе, я оглядываюсь через плечо и кричу: — Не подходи!
Она замирает на месте, ее глаза наполняются слезами, а на лице появляется выражение предательства.
Заправив пистолет обратно в пояс брюк, я снова обращаюсь к Энрике. — Где Сервандо?
— Он перемещается между Испанией, Перу и Аляской под псевдонимом Хильберто Варела. Он только что покинул Испанию и уже должен быть в Перу. Он проводит в одном месте всего две недели, а потом переезжает в другое.
Дарио действительно шел по пятам Сервандо. Иногда моему другу удается поразить меня своими способностями.
Протянув руку, я жду всего пару секунд, прежде чем Эмилио кладет мне в ладонь нож.
Глаза Энрике становятся широкими, как блюдца: — Мы же договорились!
Уголок моего рта приподнимается в ухмылке. — Да. Я согласился сделать так, чтобы ты добрался до Индии. Но я не говорил, живой ты будешь или мертвый.
— Нет! Я сказал тебе, где находится Сервандо.
— Я ценю информацию, — бормочу я, прежде чем приказать: — Разденьте его до нижнего белья.
— Нет! — кричит он, борясь с Карло и Эмилио, пока они срывают с него одежду.
Когда они снова поставили его на колени, я говорю: — Мало того, что ты распотрошил моего брата, как мешок с мясом, так ты еще, черт возьми, разозлил меня, отправившись за отцом моей женщины.
Энрике дико трясет головой, в его глазах дикий страх.
Я быстро двигаюсь и валю ублюдка на спину, сильно вдавливая колено в его пах.
— Она смотрела, как ты его убиваешь, — шиплю я, держа нож наготове над его животом. — А я смотрел, как она, блять, ломается.
Я вонзаю нож ему в брюхо, вырывая у него мучительный вопль.
— Я хочу, чтобы ты увидел то, что увидел я, когда нашел своего брата, — рычу я, протыкая ножом его кожу до самых лобковых волос. Его крики наполняют воздух, пока не превращаются в бессвязное хныканье, а тело содрогается от боли.
Как и в случае с Кастелланосом, я просовываю руку в его кишки и, ухватившись за то, что нащупаю первым, вырываю это из него, убедившись, что он видит свои кишки и органы, пока впадает в шок перед смертью.
Поднявшись на ноги, я бросаю уже остывшие кишки и стряхиваю кровь с руки.
— Положите все на место, закройте его и отправьте в Индию, — приказываю я, прежде чем повернуться.
Мой взгляд падает на Скайлер, на бледном лице которой застыло странное выражение. Это смесь отвращения, ужаса и облегчения.
Подойдя к ней ближе, я протягиваю ей свою чистую руку.
Она смотрит на нее мгновение, а затем удивленно отстраняется и берет мою окровавленную руку. Она поднимает голову, но ее глаза все еще тусклые, когда встречаются с моими.
Переплетя наши пальцы, я вытаскиваю ее из комнаты и направляюсь в уборную, чтобы смыть кровь с наших рук.
Не думаю, что Скайлер полностью осознает, что она только что сделала.
Взяв мою окровавленную руку, она шагнула в мой мир и оставила свой собственный.
Глава 32
Скайлер
После того как Бьянка провела полный осмотр, заверила Ренцо, что физически я в порядке, и напомнила о биопсии на следующей неделе, он привез нас домой.
Каким-то образом мне удалось принять душ и надеть чистое платье, прежде чем отправиться на кухню.
Я достаю все овощи из холодильника и кладовки и раскладываю их на острове. Достаю из шкафа все пластиковые контейнеры и расставляю их в аккуратный ряд.
Взяв разделочную доску и разделочный нож, я начинаю с весеннего лука, мелко нарезаю его, а затем кладу в контейнер.
Подтаскиваю поближе упаковку моркови и приступаю к ее нарезке.
Кошмарный день постоянно повторяется в моей голове.
Я вижу, как застрелили Луизу и отца... их тела в особняке.
Вижу, как Ренцо убил двух мужчин... как он расчленил Энрике.
Несмотря на то, что это было отвратительно, это также дало мне некоторое чувство облегчения. Я должна чувствовать себя плохо, но я не чувствую.
Я ничего не чувствую.
— Что ты делаешь? — неожиданно спрашивает Ренцо.
— Готовлю, — пробормотал я без эмоций.
Он подходит, выхватывает нож из моей руки и, взяв меня за плечи, поворачивает так, чтобы я оказалась к нему лицом.
Наклонившись, он ловит мой взгляд и мгновение смотрит на меня, прежде чем заключить в объятия.
— Я знаю, что сейчас тяжело, но все наладится, — пробормотал он, проводя рукой по моим волосам.
— Наладится? Правда? — шепчу я. — Потому что не похоже, что тебе стало лучше.
— Боль уменьшается. Уже не так плохо, как в первую неделю после смерти Джулио.
Я качаю головой, не веря ему. Я видела его душевную боль в ресторане. Он лжет, чтобы мне стало легче.
— Как только тела будут готовы к погребению, я помогу тебе с организацией похорон, — говорит он.
— Похорон. Во множественном числе, — поправляю я его. — Я должна похоронить Луизу и моего отца. — Мое дыхание сбивается, и разрушительные эмоции возвращаются с такой силой, что сбивают меня с ног.