Banh xeo, пикантный вьетнамский блинчик со свининой, креветками, луком и ростками фасоли. — Я жестом показываю на другую тарелку. — А это yukhaejang, корейский острый суп из грудинки. — Мои глаза встречаются с глазами Ренцо. — Скажи мне, какое из этих блюд тебе нравится больше всего.
Он кивает, переключая внимание на блюда, и, откусив от первого, сосредотачивается на вкусе.
Я придвигаю его бокал с итальянским просекко поближе, чтобы он мог использовать его как средство для очищения вкусовой палитры.
Когда он пробует корейский суп, мое сердце учащенно бьется, а в животе закручиваются нервы.
Откинувшись на спинку стула, его глаза встречаются с моими, и я клянусь, что этот человек хочет меня помучить, если сразу не выскажет свою точку зрения.
— Острая корейская грудинка - твое фирменное блюдо, — говорит он. — Ты занервничала, когда я попробовал именно его, значит, оно для тебя важно. — Уголок его рта приподнимается. — Неважно, какое блюдо мне нравится больше.
Он прав.
Слезы наполняют мои глаза, и прежде чем я успеваю попытаться остановить их, они текут по моим щекам.
Я только что выбрала свое фирменное блюдо.
Он встает со стула и крепко обнимает меня.
Этот момент готовился с тех пор, как я начала свою карьеру шеф-повара. Я так потрясена, потому что после аварии я никогда не думала, что у меня будет возможность приготовить свое фирменное блюдо.
— Для протокола, — пробормотал Ренцо. — Суп из говяжьей грудинки - мой любимый.
Я хихикаю и, отстранившись, смотрю на него.
Он вытирает слезы с моих щек большими пальцами, а затем целует меня в губы. — Поздравляю, amo.
— Спасибо. — Я улыбаюсь, глядя на два блюда.
Banh xeo - отличное дополнение к меню, но yukhaejang - особенное, потому что оно было одним из любимых папиных блюд.
— Я придумала название для ресторана, — говорю я.
— Какое?
— Yukhaejang.
Улыбка расплывается по лицу Ренцо. — Я должен был догадаться. Я сделаю вывеску. Только напиши его для меня, а то я не смогу произнести это слово.
Обхватив его за талию, я смотрю на него снизу вверх. — Спасибо, что ты такой замечательный.
Он целует мои губы, а затем говорит: — Ты заставляешь меня быть удивительным.
Его телефон начинает звонить, и я отпускаю его, чтобы он мог ответить на звонок.
— Привет, — отвечает он.
Он слушает мгновение, затем его глаза переходят на меня, и я наблюдаю, как черты его лица меняются с любящих на холодные и безжалостные.
Мой желудок сжимается, а сердцебиение учащается, потому что к такому взгляду я никогда не привыкну. Честно говоря, его жестокость до сих пор пугает меня до смерти.
Ренцо поднимает руку и обхватывает пальцами мою шею, бормоча тому, кто на другом конце провода: — Я буду у тебя через тридцать минут.
Он заканчивает разговор и, покачав головой, подходит ко мне ближе и говорит: — Не бойся меня, amo. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого.
— Рефлекторная реакция, — пробормотала я. Я вдыхаю воздух, а затем спрашиваю: — О чем был звонок?
— Дарио нашел Монтеса. Мы летим в Мексику. Этот ублюдок затаился в какой-то деревне в глуши.
Это объясняет причину безжалостного выражения на его лице.
Ренцо собирается убить лидера группировки, ответственной за всю ту душевную боль, которую мы пережили. Человека, который приказал убить отца.
От осознания происходящего меня бросает в дрожь, и мой голос становится хриплым, когда я говорю: — Иди и положи конец этому кошмару для нас обоих.
— Я должен вернуться до того, как ты ляжешь спать, — бормочет он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня.
— Пожалуйста, будь осторожен. — Я обхватываю его руками, прежде чем он успевает уйти. — Я не переживу, если потеряю и тебя.
Он усмехается. — Ты не потеряешь меня. Я делал это сотни раз, и у меня есть Дарио на подстраховке. Он хорошо владеет снайперской винтовкой.
— Я люблю тебя, — говорю я, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать его еще раз.
— Я тоже тебя люблю, amo.
Он отстраняется от меня, и я смотрю, как он идет к лифту. Пока он ждет, пока откроются двери, он делает еще один звонок.
— Подготовь людей. Мы едем в Мексику, чтобы убить Монтеса.
Он в последний раз оглядывается на меня, а затем заходит в лифт.
Стоя на кухне, я медленно выдыхаю, прежде чем начать приводить себя в порядок.
Я всегда думала, что мне достанется какой-нибудь бизнесмен, который работает с девяти до пяти, а по выходным играет в гольф. Вместо этого мой мужчина работает все время и убивает людей направо, налево и в центре.
Я складываю остатки еды в пластиковые контейнеры на случай, если Ренцо проголодается, когда вернется, и, когда на кухне становится чисто, сажусь за остров и подтягиваю поближе ноутбук.
Стараясь быть занятой, чтобы не сидеть и не беспокоиться о нем, я просматриваю различные концепции меню.
Я работаю некоторое время, пока мои мысли не переключились на Ренцо.
С ним все будет хорошо. Не начинай волноваться. Это сведет тебя с ума.
Понимая, что не смогу сосредоточиться на работе, я вздыхаю и закрываю ноутбук. Поднявшись с кресла, я иду к раздвижным дверям в столовой. Распахиваю их и выхожу на балкон, где Ренцо поцеловал меня в первый раз, и глубоко вдыхаю прохладный воздух.
Скоро наступит зима.
Облокотившись на перила, я смотрю вниз на дорожное движение и начинаю считать желтые такси.
Ты видела, как Ренцо справляется с этими ублюдками. Он способен обеспечить себе безопасность. С ним не случится ничего плохого, потому что он - монстр, которого все боятся.
Я поняла, о чем подумала, и разразилась хохотом.
Я влюбилась в чудовище и не хочу, чтобы он изменился. Я действительно люблю его всего, хотя его жестокая сторона по-прежнему пугает меня до смерти.
Глава 39
Ренцо
Кортеж оставляет за собой облако пыли, когда мы выезжаем к деревне, где в последний раз видели Монтеса.
Дарио, Карло, Эмилио и я сидим в первом внедорожнике, а мои люди заполняют остальные четыре. Мы воспользовались парой моих частных самолетов, чтобы доставить всех в Мексику, и мне пришлось связаться с местным картелем и предупредить их, чтобы не возникло недоразумений.
Если повезет, Сервандо Монтес умрет сегодня.
У Дарио зазвонил телефон, он быстро проверил его, а затем сказал: — У нас есть лицо, чтобы связать его с именем.
Он держит аппарат так, чтобы я мог видеть. Там фотография мужчины с сигаретой возле убогого дома. На вид ему около пятидесяти, и он очень любит тяжелые золотые цепи.
— Нулевой стиль, — говорит Дарио, как будто это самое большое преступление, которое он мог совершить.
Я хихикаю, а потом бормочу: — Не похоже, чтобы он знал, что мы уже в пути.
— Солдат, который его предал, позаботился о том, чтобы Сервандо не узнал о том, что происходит.
— По крайней мере, у одного из его солдат хватило здравого смысла сдать его, чтобы мы не убили всех до единого, — говорю я.
Это печальный день, когда твои собственные люди ополчаются против тебя.
— Нам придется действовать быстро, как только мы окажемся в деревне, чтобы Монтес не сбежал, — говорит Дарио.
— Отправь фото на мой телефон, — прошу я.
Через секунду сообщение приходит от Дарио, и я отправляю его всем своим людям.
Поднеся двустороннюю рацию ко рту, я нажимаю на кнопку и говорю: — Я отправил вам всем фото. Убивайте всех, кто похож на этого ублюдка.
— Через минуту, босс, — сообщает нам Карло.
Я в третий раз проверяю пистолет-пулемет и Глок, после чего делаю глубокий вдох, мысленно готовясь к тому, с чем мы можем столкнуться. Я готовлюсь к войне, чтобы не быть застигнутым врасплох.
— Этот чертов бронежилет впивается мне в бок, — жалуется Дарио.
— Не смей его снимать, — бормочу я.
Этот ублюдок хлопает ресницами. — Когда же ты уже признаешься, что любишь меня?
Когда мы приближаемся к деревне, я встречаюсь взглядом с человеком, который был рядом со мной на протяжении всех этих лет и помог мне пережить последние несколько месяцев.
— Я люблю тебя.
Озорное выражение лица Дарио исчезает, и он выглядит немного шокированным. Он быстро поворачивает голову и смотрит в окно.
— Если ты заплачешь, я тебя пристрелю, — бормочу я.
Он снова смотрит на меня и делает вид, что вытирает слезу под глазом, а потом, ублюдок, пытается меня обнять. Я отбиваю его руки, бросив на него предупреждающий взгляд.
Выпустив взрыв смеха, он говорит: — Я тоже тебя люблю, брат.
— Господи, — бормочет Карло с водительского сиденья. — Приготовьтесь!
Я передергиваю плечами и, как только внедорожник останавливается, распахиваю дверь и выхожу.
Я смотрю, как Карло и Эмилио бегут к входной двери. Эмилио наваливается всем своим весом на дверь, и она с треском распахивается.
Остальные внедорожники останавливаются, и мои люди вываливаются наружу.
— Шевелите задницами! — приказываю я.
Дарио остается у внедорожника, положив винтовку на крышу.
Идя к дому, я сжимаю рукоятку своего Глока, не переставая смотреть по сторонам. Люди выглядывают сквозь занавески, но на улицах никого нет.
Я слышу выстрелы и, ускорив шаг, захожу в дом и оглядываю гостиную.
— Карло? — зову я.
— Сзади, — кричит он. — Этот ублюдок в подвале.
Я направляюсь в сторону его голоса и обнаруживаю своих людей, стоящих по обе стороны двери.
Увидев меня, Карло говорит: — Свет погашен, и там чертовски темно. Он будет убивать нас по одному.
— Я сейчас вернусь, — бормочу я, прежде чем выйти из дома. Открыв заднюю дверь внедорожника, я роюсь в сумке с оружием и нахожу то, что искал.
Я хватаю две дымовые гранаты, и, когда я выпрямляюсь, Дарио зевает и спрашивает: — Что происходит?
— Этот ублюдок в подвале, так что нам нужно его выманить оттуда.
Когда я возвращаюсь в дом, он говорит: — Ладно, тогда я подожду здесь.