Я погрузился в размышления. Похоронить девять великанов будет непростой задачкой! Я, конечно, мог обратиться к ковену Родомилы, но не хотел связываться с ведьмами, которым я не слишком доверял.
– А что ты с ними сделаешь? – полюбопытствовал я.
Лейф пожал плечами.
– У меня есть приятели вурдалаки. Позвоню им, они приедут пообедать, и проблема решена.
– Ну и аппетит! Они смогут сожрать девять великанов?
– Может, и нет, – признался Лейф. – Но они заберут с собой остатки.
Я изумленно посмотрел на вампира.
– Это что-то вроде подарка от шеф-повара, да?
Вампир просиял и кивнул.
– У них есть рефрижератор, Аттикус. Они – практичные ребята. Я часто их нанимаю, да и Магнуссон иногда так поступает. Удобно, правда?
– Теперь за мной три стакана, – сказал я.
– Спасибо. Но я хочу их получить как можно раньше, поскольку ты явно помечен смертью.
– Угу, – пробормотал я, пытаясь выиграть время.
А офицер Бентон уже выписывал озадаченному мистеру Семерджану штраф. Ложный вызов – это вам не шуточки.
– Я выдам тебе первую порцию сегодня вечером, а остальное ты получишь завтра, Лейф, – заявил я.
– Почему бы тебе не отдать все три сегодня? Ты быстро исцеляешься.
– Как раз этим я сейчас и занимаюсь, – пояснил я. – У меня разорваны брюшные мышцы и сильно пострадало плечо. Фир болги чуть не утащили меня в могилу.
– А почему ты не воешь от боли? – спросил Лейф и скептически на меня посмотрел.
– Я умею блокировать рецепторы. И мне потребуется жизненная сила, если я хочу утром быть в порядке.
– И каковы твои шансы дожить до рассвета?
– Полагаю, они у меня есть. Меня предупредили, что появится Брес, а затем фир болги, но я со всеми справился.
– Брес мертв? Бывший король Туата Де Дананн?
Какой же я болван! Мне не следовало откровенничать с Лейфом, но отступать было поздно. Я понимал, что, если начну врать, вампир сразу же заподозрит неладное.
– Он лишился головы за несколько минут до того, как я вернулся домой.
– Это сделал ты?
– Увы, я виновен.
– В таком случае я хочу получить три порции дивного напитка сегодня ночью, Аттикус, и плевать на твое исцеление. Бригит тебя прикончит, и это будут мои последние стаканчики.
Я тяжело вздохнул, признавая поражение. Я не собирался делиться с вампиром деталями моего соглашения с Морриган.
– Сперва подождем, когда офицер Бентон уедет, после чего займемся телами, – проговорил я. – Когда я окажусь в безопасности и мой двор будет чист, ты получишь свой любимый напиток. Я тебе обещаю.
– Согласен, – ухмыльнулся Лейф. – Сейчас я все равно наелся до отвала, и мне нужно поработать, чтобы израсходовать лишнюю энергию. – Он достал из своего – точнее, моего – нагрудного кармана телефон и, воспользовавшись быстрым набором, позвонил некоему Антуану. – У меня в Митчелл-Парке, в Темпе, имеется чудесный обед для вашей команды. Возьмите грузовик… да, хватит на всех, поверь мне. До встречи!
Ну и ну! У Лейфа – вурдалаки на быстром наборе.
У меня крутой адвокат!
Глава 12
Ой-ой-ой!
Я проснулся на заднем дворе. Все мои мышцы затекли, а кожа жутко зудела после ночи, проведенной на земле. Оберон свернулся клубком возле моих ног, положив голову мне на колени. Я попытался осторожно высвободиться, чтобы не потревожить волкодава.
Однако ночлег на свежем воздухе ускорил мое исцеление. Я отдал Лейфу три стакана крови, и мне требовался контакт с природной стихией, а это стоило всех неудобств на свете.
Я сел и пощупал живот – неприятные ощущения, но боли нет, да и эпидермис стал как новенький. Прекрасная регенерация кожи! Плечо тоже исцелилось. Я выпрямился во весь рост и довольно ухмыльнулся.
Древняя магия друидов – потрясающая штука.
Оберон вскинул голову, зевнул и, последовав моему примеру, принялся потягиваться.
‹Доброе утро, Аттикус!›
‹Доброе утро. Хочешь, почешу живот? Соглашайся, пока я не передумал›.
‹Давай!›
Оберон послушно плюхнулся на траву и поднял вверх лапы, чтобы мне было удобнее. Я присел на корточки и несколько минут энергично чесал брюхо волкодава, а он упоенно бил хвостом по моей ноге.
– Что будешь есть на завтрак?
‹Колбасу›.
– Ты всегда хочешь колбасу.
‹А она всегда вкусная›.
– Но у меня нет колбасы. Как насчет свиных отбивных?
‹Не знаю. А Чингисхан их ел?›
– Сомневаюсь, дружище. Вероятно, он любил конину или какую-нибудь дичь, которую его воины жарили на вертеле в течение целого дня.
‹Тогда можно мне конину?›
– У меня нет таких деликатесов, кроме того, данное блюдо требует знатных кулинарных навыков. Может, согласишься на отбивные и дашь волю своему воображению?
‹Ладно. А потом мы отправимся покорять Сибирь!›
– Не сегодня, Оберон, – рассмеялся я. – Мне нужно выполнить договор, заключенный с ведьмами. И наверняка к нам заявятся незваные гости, которые будут мне угрожать и пожелают меня прикончить. Кстати, мы должны проверить, все ли в порядке у вдовы. Мы вчера вечером слишком быстро покинули ее владения. – Я встал и стряхнул траву с колен. – Беги в дом, и я приготовлю завтрак нам обоим.
‹Знаешь, я думаю, нам следует прямо сейчас начать собирать орду, и пусть они тренируются в монгольской степи. Мы присоединимся к ним весной! Уверен, нас ждет слава!›
– И где ты намерен собрать орду? – спросил я, когда мы вошли в дом.
Фрагарах лежал на кухонном столе, где я оставил его несколько часов тому назад.
‹Понятия не имею. Ты ведь у нас друид, а не я. И вообще тебе надо обеспечить меня достаточным количеством французских пуделих! Объявления найдешь в специальном разделе в газете. Подожди, сейчас принесу!›
– Нет, Оберон, – остановил я волкодава. – Ты у нас – очень важная персона и живешь под прикрытием. Забыл? Я сам принесу.
Я все равно хотел посмотреть, что можно увидеть при дневном свете после вчерашнего сражения. Сбросив с лужайки заклинание невидимости, я обнаружил несколько пятен крови, которые я не заметил ночью. Вытащив садовый шланг, я стал избавляться от последних улик. Напор воды почти сразу смыл кровь, но вот трава после побоища приобрела нездоровый розоватый оттенок. Я вздохнул: при помощи магии я бы мог сотворить только охапку такой же психоделической травы в качестве камуфляжа. В итоге я решил придумать правдоподобное объяснение, на случай если мне станут задавать вопросы. Можно сказать, что громадный пакет «Кулейда»[22] ожил и встретил здесь безвременный конец.
К счастью, никаких других следов насильственной смерти девяти монстров на лужайке не было.
Я поднял газету, лежащую около подъездной дорожки, и вернулся в дом, где меня ждал Оберон.
Волкодав взволнованно махал хвостом.
‹Есть объявления о продаже французских пуделих?› – с надеждой спросил он.
– Я не успел посмотреть.
Мы обсудили маршруты и припасы, которые нам потребуются для вторжения в Сибирь, пока я варил кофе и готовил два разных блюда: полную сковороду отбивных в расплавленном масле для Оберона и омлет с сыром и луком для себя. Я также сделал тосты из цельнозернового пшеничного хлеба, намазав их маслом и черничным джемом.
Это были минуты домашнего уюта и покоя, наполненные звяканьем посуды, печальным воркованием голубей на заднем дворе и разговорами, представлявшими собой упражнения в глупости. Способность Оберона отвлекать меня от жизненных проблем и неприятностей стала одной из причин, по которым я его обожал.
Зато когда я начал листать газету, мои заботы вернулись.
На развороте была напечатана статья, посвященная недавнему происшествию в парке Папаго. Заголовок гласил: «В ГИБЕЛИ ЕГЕРЯ ВИНОВАТА СОБАКА», а ниже стоял подзаголовок следующего содержания: «У полиции имеется несколько зацепок».
Еда, которой я так наслаждался, стала казаться мне совершенно безвкусной. Я погрузился в чтение статьи, механически отправляя пищу себе в рот.
«В лаборатории получены отчеты, доказывающие, что местный егерь парка Папаго убит собакой, а не зарезан ножом, как считалось ранее.
Доктор Эрик Меллон, патологоанатом округа Марикопа, обнаружил на горле Флореса рваные раны, оставленные зубами животного. Тесты ДНК, проведенные на образцах, собранных в ране, выявили присутствие собачьей слюны.
По словам детектива Карлоса Хименеса, существуют и другие явные улики, в частности, несколько волосков шерсти, найденные под ногтями Флореса. Все это указывает на то, что на Флореса напала крупная собака, возможно, ирландский волкодав».
– Прыткие ребята! – воскликнул я, и Оберон поинтересовался, что я имел в виду. – Они вышли на твой след, приятель. – Я пошелестел газетой. – Они просекли, что егеря загрызли! И они каким-то образом догадались, что это ирландский волкодав! Удивительно! Насколько мне известно, нет такого теста, который определяет породу собак. Бьюсь об заклад, полиции кое-кто помогает.
Оберон выставил уши и насторожился.
‹Кто-то собирается постучать в дверь›, – доложил он.
‹Не вздумай лаять. Не издавай ни единого звука и затаись! Я снова тебя спрячу›, – мысленно сказал я.
А в дверь уже забарабанили. Я накрыл Оберона плащом невидимости и, громко топая, направился в прихожую. Наклонившись к двери, я поглядел в замочную скважину. Потрясающе! У меня на крыльце околачивались двое подозрительных типов. Я быстренько активизировал очки фэйри и просканировал незнакомцев. Пока удача была на моей стороне: я не заметил ничего магического в их облике. Значит, ко мне заявились люди: либо копы, либо проповедники. Но поскольку было воскресенье и все проповедники находились в церкви, я сделал ставку на полицию.
Я распахнул дверь и выскочил наружу, застав их врасплох. Они даже попятились, а я обезоруживающе улыбнулся.
– Доброе утро, джентльмены! – произнес я. – Что привело вас сюда?
Я изо всех сил старался выглядеть дружелюбно и мирно. А еще я сделал шаг вл