Группа старшего лейтенанта с нежной фамилией Кудрявый отбыла в заданный район. Людей в отделах катастрофически не хватало. И для проведения операции «Перехват» привлекали собровцев
Остаток дня бойцы старлея Кудрявого наслаждались тишиной и чистым воздухом подмосковного леса. Расслабившись, они грелись на солнце, лениво переговаривались, курили, обсуждали тупость начальства. Каждому из бойцов элитного подразделения было что рассказать.
Отряд СОБРа только что вернулся из командировки в Чечню. Это была не первая их поездка в неспокойную горную республику, где по большому счету с годами ничего не менялось. Так же по ночам обстреливались блокпосты, рвались на фугасах машины, а с гор спускались отряды боевиков, научившихся за годы войны мастерству убивать.
Последняя командировка выдалась не особо тяжелой Отряд расквартировали в относительно спокойном районе. Старейшины окрестных сел сдержали обещание поддерживать нейтралитет. Военные оперативно оказывали им поддержку. Со снабжением проблем не было. Отряд вернулся домой с минимальными потерями. Предыдущая командировка для Федора Кудрявого выдалась куда более хлопотной. Впрочем, о войне собровцы не любили вспоминать…
— Командир, долго нам тут еще париться? — поинтересовался сержант, прозванный за длинную шею Жирафом.
— Пока отбой не дадут, — ответил Кудрявый.
— Занимаемся всякой хренью. В Чечне на блокпостах гнили, как салабоны первого года службы, дома в партизан играем, — бурчал сержант.
Командир строго посмотрел на подчиненного:
— Приказы не обсуждают.
— Да знаю! С детского садика эту бодягу в башку вдалбливали.
— Хорош, Жираф, гундосить. Отгони «уазик» в кусты. Тачку поставь на дороге. Никакой маскировки, — нашел к чему придраться Кудрявый.
— Так мы же не у «чехов». На исторической родине, можно сказать, тусуемся. Чего зря суетиться, — не унимался упрямый сержант.
Командир, которому до чертиков надоел этот пикник на свежем воздухе, тихо выматерился и, напустив на себя суровый вид, рявкнул:
— Отставить разговорчики. Выполняй приказ. А потом шуруй метров двести вперед и занимай позицию в кустах. Оттуда будешь вести наблюдение.
Длинношеий собровец подчинился без особого энтузиазма и направился к машине с натянутым брезентовым верхом. По дороге костерил начальство, дурные распоряжения, душное лето и отцов-командиров.
— Так бы в финчасти глотку драл. Пугал бы тыловых крыс, которые наши боевые заныкали. Финансисты долбаные. Начальникам деревянные в зубах приносят, а нам фиги крутят. Что за страна!.. Ловишь всяких уродов за бесплатно, и на тебя еще покрикивают. Кругом одна муть. Хоть бы с лялей какой-нибудь познакомиться, чтобы крыша не поехала… — теперь уже громко ворчал сержант, удалившись от командира на безопасное расстояние.
Отогнав машину подальше в лес, собровец побрел на позицию. Старлей Кудрявый задумчиво смотрел ему вслед. Он не держал зла на подчиненного. Жираф был прав на все сто. Деньги, положенные за боевые выходы, подолгу не платили. Начальство долбало мелочными придирками. Жена, у которой нервы от этой жизни совсем расшатались, закатывала истерики.
Проводив бойца взглядом, старлей потер виски. То ли от свежего воздуха, то ли от перемены погоды разболелась голова. А может, давала себя знать контузия, полученная в бою.
Еще в первой командировке их отряд напоролся на засаду, не доезжая километра до спасительного блокпоста. Боевики взяли колонну в клещи и долбили из гранатометов. Потом за дело взялись снайперы, засевшие на склонах гор.
Лейтенанту Кудрявому повезло. Взрывной волной его сбросило с брони БТРа, который уже через секунду полыхнул, словно коробок спичек. Теряя сознание, собровец отполз подальше от смрадного костра. Не видя перед собой цели — глаза застилал кровавый туман, — Кудрявый пускал длинные очереди в сторону гор, пока его не подхватили чьи-то сильные руки…
Уже позже, в госпитале, Кудрявому рассказали, что с блокпоста засекли бой. Старший поста вызвал «вертушки». Вертолеты прилетели мгновенно и принялись утюжить склоны гор. «Чехи» стали спускаться. Они надеялись, что «вертушки» прекратят обстрел, боясь задеть своих. Но летуны продолжали молотить из всех стволов и ракетных установок. Группа солдат под командованием какого-то отчаянного контрактника прорвалась к пылающим машинам Этот контрактник, отстреливаясь от наседавших боевиков, и вынес контуженого лейтенанта на своем горбу
Позже Кудрявый пытался разыскать своего спасителя. Он смутно помнил его лицо, только голос не мог забыть. Задыхаясь, парень хрипел сквозь зубы:
— Держись, мент. Где наше не пропадало…
Этот хрип еще долго звучал в ушах собровца. А потом пришел черед новых командировок на войну. Поиски оказались безуспешными. Лихой контрактник как сквозь землю провалился. Постепенно воспоминания стали бледнее. Но — иногда во сне перед глазами возникала пылающая колонна, а в ушах звучали предсмертные крики товарищей, и кто-то, вытаскивая его из ночного кошмара, говорил:
— Не дрейфь, мент. Прорвемся…
Вечерело. Затянувшийся пикник утомил собровцев. Где-то в кустах попыхивал сигаретой Жираф. Он курил, спрятав по военной привычке сигарету в кулак. Так дымят солдаты и заключенные. Стараются не привлекать к себе внимания. Подошедший к Кудрявому рослый боец, прозванный в шутку Гномом, тихо сказал:
— Слышь, командир. Жираф там совсем мхом покрылся. Пусть к нам идет. Вместе веселее.
Раздраженный бессмысленным ожиданием, старлей заупрямился:
— Не барышня. На него одиночество положительно действует. Вернется, опять будет скрипеть, как несмазанное колесо.
Великан поправил ремень автомата и тяжело вздохнул:
— Придираешься, командир.
— Гном, хорош грузить. И так на душе тошно. Болтаемся тут как г… в проруби, — вяло огрызнулся старлей.
— Это точно. Зэчары в Москву попрут. В большом городе затеряться легче. Запрыгнут в какой-нибудь товарняк. Доедут до первой товарной станции — и ищи ветра в поле. А нас к ночи комары сожрут, — авторитетно заявил Гном, показывая расчесанную руку с пунцовым свежим укусом.
Кудрявый не сдержал улыбки. Уж слишком комичной выглядела жалоба гиганта. Старлей понимал, как тягостно для собровцев безделье, они привыкли к молниеносным операциям, стремительным броскам и рискованным акциям. Перекрывать собровцами глухие дороги все равно, что с волкодавами ходить на утиную охоту — понта много, а эффект нулевой. У каждого свое предназначение. Но кабинетное начальство распорядилось по-своему.
Хлопнув великана по плечу, старлей пошутил:
— Переходи на дешевые сигареты. Без фильтра. Комаров от их вони тошнит. А вообще, Гном, у тебя кровянки, что пива в бочке. На всех подмосковных кровососов хватит и еще останется.
Боец элитного спецподразделения милиции отреагировал на шутку старшего группы с детской непосредственностью. Он шмыгнул носом, опустил закатанный рукав и, аккуратно забычковав окурок о ствол сосны, уверенно заявил:
— Все-таки, командир, у нас дело через задницу делается. Что в Чечне что здесь. Одна бестолковка по жизни.
«Совсем мои пацаны скисли. Может, кислород по мозгам бьет. А может, как у меня дома, наезды достали. Жены рассчитывали прибарахлиться за боевые. И действительно, что за жизнь. Облом за обломом».
Мрачные мысли долго еще вились в голове у старшего лейтенанта Кудрявого.
Деревья жалобно заскрипели под внезапно налетевшим порывом ветра. От неприятного, режущего ухо звука старлей поежился. Потом выпрямился и посмотрел на дорогу. Реакция командира не осталась незамеченной. Вставший рядом Гном настороженно спросил:
— В чем дело?
— Кажись, тачка к нам катит, — прислушался старлей.
— Ничего не слышу.
Ветер усилился. Кроны деревьев заколыхались, как морские волны.
— Показалось, командир, — уверенно произнес боец.
Старший дозора отвернулся от дороги. В минуту опасности слух, зрение и даже обоняние обостряются. Это Кудрявый знал по личному опыту. Когда человек мается от безделья, в мозгу возникает то, что сейчас принято называть глюками. Кудрявый не любил этого слова из жаргона наркоманов. Но еще больше не любил ошибаться.
Поправив берет, он повернулся к подчиненному:
— Ладно, Гном. Жми за нашим лесным братом. Скажи Жирафу — пусть возвращается. Не хрен нам тут ловить. Запакуемся в «уазик» и будем кимарить.
Услышав это, великан приободрился, перехватил автомат с укороченным стволом и, широко улыбаясь, сказал:
— Толково придумал. Скоро дождь польет. А под шум дождя особенно сладко массу топить… Так я рванул за Жирафом?
Старлей машинально кивнул, но тут же жестом остановил бойца. Из кустарника, где находился в дозоре долговязый собровец, донесся звук, похожий на уханье филина. Это был условный сигнал, отработанный еще во время первой командировки на войну.
— Стой. Кажись, к нам гости, — полушепотом произнес старлей.
Охотничий азарт мгновенно передался гиганту, гном отпрянул к обочине и махнул рукой четвертому собровцу, сидящему под разлапистой сосной:
— Давай к нам. Гости пожаловали.
Тот, быстро поднявшись, присоединился к товарищам.
Вскоре из-за поворота показался джип. Машина уверенно двигалась по лесной дороге до тех пор, пока собровцы не вышли на свет. Заметив патруль, водитель стал притормаживать.
— Эге, а водила-то дерганый, — пробасил Гном.
— Тачка дорогая. А по лесу разные люди шныряют. Может, испугался, — предположил товарищ.
Старлей Кудрявый в беседе не участвовал. Он смотрел на приближающийся автомобиль, стараясь разглядеть за лобовым стеклом лицо водилы. Особых надежд собровец не питал. Во-первых, слишком близко до места аварии. Захвати беглецы машину — не стояли бы так долго на месте. Во-вторых, машина слишком заметная. Для поездки в Москву зэки выбрали бы что-нибудь попроще. Хотя всякое может случиться. Для изнывавших от скуки собровцев проверка, помимо исполнения служебных обязанностей, будет еще чем-то вроде развлечения.