Кащей исправно выплачивал обещанные деньги и давал новые задания. Но что-то в поведении старика настораживало. Иногда Кашей бросал на молодого подручного странные, тяжелые взгляды. Так смотрят на вещь, которую собираются отправить на свалку.
Мармелад знал о судьбах киллеров. Наступал однажды момент, когда столь опасных свидетелей пускали в расход. Но любой человек до последнего момента не хочет поверить в плохое. Каждому свойственно заигрывать с судьбой. Надеяться обмануть рок и избежать неизбежного.
Тем не менее, Мармелад старался быть начеку. Он контактировал только с Кащеем. Встречались они, за исключением первой беседы, или в укромных местах, или в церкви, где, кроме подслеповатых старух и столь же древнего батюшки, их никто не видел.
Следующей жертвой киллера оказался прелюбопытнейший субъект.
Представляя его, Кащей опять напирал на патриотические чувства, круто замешенные на ненависти к особям иной расы. Показывая фото мужчины с физиономией, похожей на печеный картофель, бубнил:
— Задолбали инородцы. Травят русский народ дурью, а таньгу в карман складывают. Вот, к примеру, Малахай, — палец старика уткнулся в фотографию. — Скупает тут паленые тачки и переправляют к себе в Киргизию. Слыхал про Чуйскую долину?
— Рай для наркоты. Конопля под самое небо растет, — проявил недюжинные познания Мармелад.
— Вот, вот, — поддакнул дед, — травки полна коробушка. Так они еще заводик сляпали. Чистейший героин гонят. А наши менты все об афганской дури вопят. У них под боком, в братской, можно сказать, республике, «герыч» тоннами банкуют, а они все за бугром войну ведут. Тупари... — дед горестно поцокай языком, словно сожалея о близорукости правоохранительных органов и политиков. — Короче, сынок. Надо отправить Малахая на беседу с Аллахом. Пассажир серьезный. Тертый калач. На зоне морда обуглилась. Кто-то толково поработал над киргизом. С той поры охранников вокруг него — орда беспредельная. Но ты не гужуйся. Вали чурку как в голову придет. На небе Аллах разберется, если кого лишнего вместе с Малахаем пустишь в расход. Но амбец киргизу должен быть конкретный…
Готовясь к покушению, Мармелад чувствовал за собой слежку. А может, он просто устал и это ему кажется? Уж слишком напряженный график работы организовал старик. Впервые Кащей потребовал полного отчета о ходе подготовки к операции.
Столь мелочная опека еще больше насторожила Мармелада.
Покушение на киргиза должно было состояться прямо возле дома, где он жил. Малахай снимал апартаменты в обычной пятиэтажке. Предприимчивый делец скупил все квартиры на лестничной клетке четвертого этажа, пробил в стенах дверные проемы и сделал в расширенной квартире евроремонт.
По плану Мармелад должен был выстрелить из гранатомета в машину, на которой рассекал Малахай. Идеальной огневой точкой была выбрана крыша соседнего дома. Параллельно, почти впритык, стояла еще одна крупнопанельная пятиэтажка. Дома разделяла неширокая улица, обсаженная молодыми деревцами
В день акции странное спокойствие овладело Мармеладом. Сложив в длинную спортивную сумку гранатомет «Муха», он засунул за пояс пистолет «ТТ», спрятал во внутренний карман куртки две запасные обоймы и сканер, позволяющий прослушивать эфир.
Сканер был настроен на частоту «мобилы» киргиза. За эту хитрую штуковину Мармелад отдал полштуки «зелени». В два раза больше заплатил бородатому рахиту, умеющему подключаться к коммутаторам сотовой связи GSM. Компьютерщик по своим каналам в компании мобильной связи пробил номер телефона киргиза, определил частоту и помог настроить сканер. Теперь Мармелад имел возможность контролировать телефонные разговоры жертвы в любое время суток.
Такую же шутку он хотел сыграть и с Кащеем. Но дед оказался на высоте. Сигнал с его мобильника шел искаженным. Внутри навороченной трубки стоял миниатюрный генератор помех, делавший прослушку практически невозможной. Бородатый умелец крепко запал на это техническое новшество и пообещал Мармеладу:
— Я эту фишку тоже разгрызу. Дай срок.
— Чтобы только поздно не было, — в задумчивости ответил киллер…
На огневую позицию Мармелад пробрался без помех за час до рассвета. Все было загодя подготовлено — вырван замок на двери чердака, разостлан картон, чтобы не холодно было лежать, определена точка, с которой открывался наилучший обзор территории…
Киргиз вставал рано. В восемь выезжал в город.
Скорее ради любопытства, чем по необходимости, Мармелад включил сканер и вложил в ухо наушник. Ровно без четверти восемь будущая жертва позвонила какому-то Тофику.
— Тофик. Сегодня полный облом. Я в берлоге отлеживаюсь после вчерашнего. Коза попалась — сущий зверь. Заездила меня. Легче верблюдицу удовлетворить, чем ее. Она чуть мой балдометр вместе с бейцалами не проглотила. До сих пор ходули трясутся.
Собеседник киргиза резко оборвал разговор:
— Малахай, хорош грузить. Завязывай ты под бухалово марафетом баловаться. В нашем бизнесе это полное западло.
«Так. Сегодня не выгорело. Этот мудак целый день собирается на койке валяться», — подумал Мармелад, особо не анализируя услышанное.
Долго оставаться на крыше было опасно. Мало ли кто может подняться. Собираясь уходить, он заметил, что на крыше соседнего дома в утренних лучах солнца что-то блеснуло. Дом находился у него за спиной.
Спускаясь по лестнице, он все думал о солнечном зайчике на крыше соседнего дома. Повинуясь инстинкту самосохранения, Мармелад задержался между первым и вторым этажами.
Народ потихоньку начинал тянуться на работу. Услышав детский плач, Мармелад спустился ниже. Из квартиры на первом этаже мать тащила розовощекого бутуза лет четырех.
— Не хочу в садик. Отвези меня к бабушке в деревню, — голосил ребенок.
Раздраженная мамаша пыталась урезонить крикуна:
— Митенька. Скоро поедем, не плачь, мой маленький. Глазки покраснеют.
Мгновенно сориентировавшись, Мармелад подхватил ребенка на руки.
— Ну, что, допризывник, не хочется в садик идти? Мне тоже утром неохота вставать, — улыбаясь притихшему от неожиданности бутузу, сказал киллер.
Столь же ослепительную улыбку подарил он молодой мамаше. Не давая опомниться ни ребенку, ни женщине, Мармелад вышел на улицу. Он что-то говорил без остановки, острил и улыбался. Но при этом мальчишка и оставленная с нужной стороны мать, надежно прикрывали Мармелада.
Дойдя до угла дома, Мармелад опустил ребенка на землю и нырнул в ближайший подъезд. Он пробежал по лестнице, поддерживая сползавшую сумку. Миновав пятый этаж, проник на чердак и вылез на крышу. Двигался осторожно, приближаясь к месту, где видел отблеск. Добравшись, вновь спустился в чердачный проем.
На чердаке пахло голубиным пометом и сыростью. Мармелад присел, давая глазам привыкнуть к темноте. Сумку поставил у входа. Бесшумно ступая, продвинулся в глубь чердака.
Предчувствия не обманули киллера.
Возле вентиляционного проема, опустившись на колено, замер мужчина. В руках у него была снайперская винтовка с оптическим прицелом, известная у специалистов как «эсвэдэшка». Блик от линз и выдал снайпера.
Рука Мармелада скользнула в карман. Достав удавку, сделанную из стальной рояльной струны, киллер метнулся к снайперу. Тот не успел обернуться. Струна обвила ему горло, а сильные руки принялись закручивать смертельную петлю.
— На кого охотишься, сука? — прошипел Мармелад, упираясь коленом в спину снайперу.
Тот запрокинув голову, хрипел. Розовая пена хлопьями падала с синеющих губ.
— Пусти, — просипел снайпер.
Завернув потуже петлю, Мармелад задал наводящий вопрос:
— Кащей приказал концы обрубить?
Струна впилась в кожу снайперу. Из раны на горле засочилась кровь. Мужчина издал клокочущий звук.
— Да… Кащей. Ты стал слишком опасным. Старик приказал снять тебя на выходе, — мычал снайпер, хватая воздух ртом.
Немного ослабив петлю, Мармелад подарил мужчине еще несколько мгновений жизни. Снайпер, ощутив живительный приток кислорода в легкие, схватился за окровавленное горло.
Нависший над ним Мармелад ухмыльнулся:
— Снимают девочек на дискотеках.
— Пощади… — сипел снайпер.
— Пусть Кащей за тебя свечку в церкви поставит… Если успеет, — негромко произнес Мармелад.
Его руки резко провернули концы удавки. Струна почти перерезала глотку снайперу. Он запрокинул голову, а его ноги забарабанили по бетонной стене.
Когда глаза снайпера, так и не увидавшие цель, вылезли из орбит, Мармелад снял удавку. Пнув труп, отошел в сторону, помочился, и, подхватив сумку, направился к выходу с чердака…
Церковь быстро опустела. Утренняя служба закончилась. Через час для продолжения реставрационных работ в храм должна была прибыть бригада строителей.
Устроившись возле притвора, Кащей ждал телефонного звонка. Лики святых скорбно взирали на него с еще свежих настенных росписей и богато отделанного позолотой и резьбой иконостаса.
Утренняя дремота допекала. Прикрыв глаза, Кащей привалился спиной к холодной стене. Неожиданно чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо.
— Пойдем на воздух, — раздался вкрадчивый голос.
Кащей открыл глаза. Рядом с ним на скамейке сидел Мармелад. Старик подпрыгнул от неожиданности и уронил лежавший на коленях мобильник.
— Кеша… — прошамкал он, натужно улыбаясь.
— Пойдем, Кащей. На колоколенку поднимемся. Полюбуемся на божий свет, — недобро ухмыляясь, произнес киллер.
Уголовник понял, что произошла осечка. Мармелад не должен был появляться в церкви. Он вообще не должен был нигде появляться. Почуяв недоброе, Кащей заюлил. Потирая сухие ладошки, спросил:
— Ну, как все прошло?
— Отлично… — ухмыльнулся киллер.
Рывком Мармелад поставил старика на ноги. По узкой винтовой лестнице они поднялись на колокольню. Колокола, привезенные из литейного цеха, уже успели поднять, но еще не закрепили. Они стояли на деревянных лагах, сияя медью. В них отражался сгорбленный старик.
— Решил, Кащей, избавиться от меня? Выбросить, как рваный носок? Попользовался, и хватит? — ненависть клокотала в голосе Мармелада.