Очевидно, что по объективным показателям деятельность Рика как лидера группы заслуживает неудовлетворительной оценки. Что же не так с Риком? Прежде всего, он обладает невероятным талантом разрушать любую социальную общность, с которой ему только приходится иметь дело. Давайте вспомним, чем закончились абсолютно все истории противостояния группы Рика с другими коллективами или даже попытки сотрудничества. Неизбежной смертью лидеров, разрушением основ уже сложившейся социальной жизни и, как следствие, ослаблением охраны, что, в свою очередь, приводило к нападению «ходячих». Ответ на вопрос о том, почему происходит так, а не иначе, кроется в лидерских качествах Рика. Несмотря на то что он руководствуется принципами общего блага и прокламирует то, что он делает все для спасения людей, за которых несет ответственность, его подводят нерешительность и неосознанное желание экспериментировать со стилями управления.
Рик не может принимать решения. Ему нужно все тщательно обдумать, посоветоваться с окружающими, прислушаться к их мнению, снова все обдумать, попытаться претворить решение в жизнь, передумать, снова все взвесить, пока наконец ситуация не разрешается сама собой. Часто самым худшим образом, что влечет за собой плачевные последствия. Конечно, с течением времени Рик черствеет, но и это не идет на пользу коллективу. Наконец, решения, принимаемые Риком, обычно оказываются неверными. А это уже результат того, что Рик становится неспособным прислушиваться к другим. То есть он не может выбрать золотую середину между крайностями. Давайте зададимся вопросом: сколько локаций сменила группа Рика за восемь сезонов сериала? Фактически каждый сезон – это новая локация. В то же время другие коллективы ведут устоявшуюся жизнь на одном месте. Разумеется, до тех пор, пока рядом с ними не появляется Рик. Дело в том, что иные группы выбирают одну модель социального развития и неуклонно следуют выбранному пути. Это зависит от лидеров коллектива: приняв решение раз и навсегда, они добиваются поставленной цели – организовать общество так, чтобы оно сохраняло жизнеспособность и производило материальные блага. При этом не так важно, насколько те или иные модели авторитарны или ущербны. Главное в том, что они работают.
Итак, Рик, во многом неосознанно, экспериментирует со стилями управления. Внезапно осознав, что демократия в новом мире не работает, он решает стать авторитарным лидером и принимать решения, не прислушиваясь к кому-либо. И это бы работало, если бы он не был «слишком человеческим». Так, он спокойно может уйти в депрессию, если ему так заблагорассудится, подбивать людей на сопротивление, которое не сулит ничего хорошего, и т. д. В последних сезонах Рику столь невыносимо быть под властью кого-либо, что он делает все возможное, чтобы поднять восстание – уговаривает другие группы принять участие в борьбе, хотя всем, и особенно им, ясно, что это ничего хорошего не принесет. И, заметим, все это в условиях постапокалипсиса, когда на земле осталось очень мало людей и человечество рискует исчезнуть вообще. И, как всегда, эффективно функционирующую общность, кажется, ожидает крах, а Рик, добившись желаемого, отправится дальше, чтобы найти себе достойного противника. В каком-то смысле Рик очень похож на капитана Флинта – главного героя сериала «Черные паруса» (о чем речь шла в первом разделе), который готов пожертвовать вообще всем и всеми, лишь бы сделать так, как ему хочется. Все устремления Рика упираются в дурную бесконечность конфронтаций с каждым, кто с ним не соглашается. Ну, и если Рик отказался от демократии, то чем он лучше других лидеров, которые изображены не в самом приглядном свете?
При этом, подчеркнем еще раз, самое забавное в том, что другие модели управления, избавившиеся от демократических интенций, работают эффективно. Дело не в том, что создатели шоу считают, что демократия – это плохо или неверно, а в том, что в новом мире войны всех против всех ей нет места. Почему не работает демократия? Собственно, такова сама логика функционирования вселенной «Ходячих мертвецов». В мире, где все живут по волчьим законам, сложно оставаться идеалистом. Конечно, есть те, кто не может за себя постоять, но для того и нужны лидеры, чтобы охранять интересы этих людей, по большому счету оберегать их от насильственной смерти.
Во втором сезоне прежний мир символизирует Дейл (Джеффри ДеМанн) – милый старик, который хорошо знает и людей, и самого себя, чтобы понять, что он в этом мире чужой. Его смерть, конечно, предельно символична: вместе с ним окончательно исчезает старая цивилизация, которая во многом строилась на принципах гуманизма, а следовательно, и вера в человеческое, а не волчье отношение людей друг другу. Дейл признается, что у него нет качеств, которые помогли бы ему выжить в новых условиях, но каждый раз он отчаянно хватается за всякую возможность напомнить окружающим о гуманности. И если эта гуманность ранее воплощалась в одном из главных достижений западной цивилизации – современной демократии, то как она может сохраняться в ситуации, когда демократия исчезла? В конце концов смерть Дейла оказывается предельно нелепой: роковая случайность – и его внутренности выворочены наружу. Так вот примерно умер и прежний мир: нелепо, неожиданно и очень быстро. Но что насчет нового?
Главное, что мы не должны обманываться внешними формами тех или иных групп, которые можно было бы принять за экзотические политические режимы. Так, в седьмом сезоне общность, в которой живут одни женщины, не является группой амазонок: просто-напросто все мужчины там были истреблены авторитарным и всемогущим лидером Ниганом, и теперь женщины пребывают в страхе за свою жизнь. Но это лишь «колония», подчиняющаяся общей власти Нигана. Или, например, появление в том же седьмом сезоне короля (Хари Пэйтон), у которого есть тигр и облаченные в доспехи рыцари, конечно, не символизирует то, что во вселенной «Ходячих мертвецов» вдруг оказалась возможной и востребованной монархия. Этот король остается таким же мягким авторитарным лидером, нашедшим символические основания для поддержания своей власти: люди, которые идут за ним, готовы видеть в нем не просто лидера, но эдакого чудака с бессмысленными прибамбасами. Но его «королевство» – это лишь инструмент, который помогает ему управлять людьми.
А вот режим, проповедуемый Хершелом Грином (Скотт Уилсон), нуждается в пристальном внимании. В XVI веке британский политический теоретик Роберт Филмер[94] написал трактат, который в итоге стал очень влиятельным для своего времени. Настолько, что первый из двух легендарных «Трактатов о правлении» политический философ Джон Локк посвятил полемике с Филмером. В «Патриархе» Роберт Филмер заявил, что власть короля над своими подданными является властью отца над детьми. Все, кто подчиняется королю, суть его дети. Хершел представляет собой такого патриарха. Под его началом живут две семьи – его дочки и семейство Отиса (Прюитт Тэйлор Винс). Хершел проповедует отеческую власть и даже по-отцовски относится к живым мертвецам, тщетно полагая, что они могут вернуться к нормальной жизни, вновь обретя человеческий облик. Кроме того, он ведет переговоры только с Риком, потому что видит в нем такого же патриарха – мужа и отца, опекающего целую общность. Когда же Хершел лишается своей земли, где был хозяином и отцом, то полностью подчиняется власти Рика, оставляя за собой право давать ему советы. Не появись Рик и его группа в имении Хершела, кто знает, сколько просуществовал бы такой режим. Факт, однако, в том, что этот режим был эффективным.
Или защищенная зона Александрии, возглавляемая Дианой Монро (Това Фелдшух), в принципе работала без сбоев. Сама Диана в старом мире была конгрессменом от штата Огайо и поэтому кое-что знает об управлении и политике. Она довольно жесткая и ввела конкретные правила в своем поселении, что говорит о том, что община живет в условиях мягкого авторитаризма. По сюжету общине нужны люди, чтобы улучшить обороноспособность поселения, чем и обусловлено появление там группы Рика. Но именно Диана принимает решение оставить в Александрии Рика и его группу. И все же, если бы она сделала по-другому, тогда в общине не было бы конфликта, который возникает благодаря Рику и его людям, и, возможно, в итоге многие, кто там жил, не погибли бы, включая родных Дианы и ее саму.
Еще более интересен режим Губернатора (Дэвид Моррисси), подопечные которого живут, не зная забот. Хотя сам Губернатор – сложная личность и мы видим, что он порочен, главное, что его поселение функционирует без перебоев. Более того, согласно книжному спин-оффу «Ходячих мертвецов» «Ходячие мертвецы. Восхождение губернатора» нам известно, что Губернатор пережил личную трагедию (впрочем, об этом говорится и в сериале) и ему пришлось через многое пройти, прежде чем возглавить людей, в том числе противостоять настоящей тирании. И хотя аннотация книги гласит: «Теперь вы можете узнать о том, как Губернатор стал одним из самых деспотичных персонажей сериала»[95], мы вправе усомниться в деспотизме правителя Вудбери. Он приветлив со своими людьми, дает им то, чего они хотят, и в целом знает, как править. Аристотель в «Политике» называет похожий режим не обычной тиранией, но такой, которая является наполовину царской властью[96]. Правление Губернатора – это не просто голое стремление к власти, но тяжелая ноша, которую он взял на себя сам. Его мудрость (а он мудрый) в том, что он понимает, что по-другому выжить его община не сможет. И если сравнить его режим с деятельностью группы «волков», убийц и мародеров, нельзя сказать, что он такой уж отрицательный персонаж. В конце концов, не теми же ли самыми принципами руководствовался, скажем, Фрэнк Андервуд? Он приветлив с коллегами и всегда мил во время публичных выступлений, в то время как сам хранит страшную тайну. И в этом смысле Губернатор лучше Фрэнка. Последний всего лишь играется с властью, в то время как для Губернатора она – средство спасения людей, за которых он несет ответственность.