органического соединения с органикой. И если Чужой в том числе и органика, то в действительности он является чужим для людей лишь наполовину. Это подтверждается тем фактом, что в фильме настоящим «чужим» для людей оказывается вовсе не инородное чудовище, придуманное Гигером, а андроид Эш, об инородной сущности и скрытых намерениях которого его коллеги долгое время не догадываются. То есть экипаж «Ностромо» вообще до последнего не знает, что Эш – андроид.
Главная героиня фильма, по большому счету, на протяжении всего действия вступает в два ключевых противостояния. Первое самое очевидное и, вероятно, даже более простое – это противостояние монстру. Второе противостояние, которое возникает еще до того, как появится чудовище, – это конфликт с Эшем. Сначала, пока мы не выяснили, что Эш – андроид, это конфликт ученого, нарушившего устав, и офицера, приказу которого не подчинились. Это также конфликт мужчины и женщины. Более того, командующей женщины и мужчины, который не подчинился ее повелениям и пускает на борт космического судна членов команды, представляющих потенциальную угрозу для всех остальных. Очевидно, никакого конфликта не было до того, пока не возникла спорная ситуация, однако теперь конфронтация практически моментально входит в острую фазу. После напряженного диалога, в котором Эш утверждает, что он действовал в соответствии со своими компетенциями, хотя и нарушил приказ, почти сразу следует сцена, когда капитан Даллас (Том Скеррит), Рипли и Эш входят в помещение, где лежит Кейн – как уже упоминалось, член команды, к лицу которого за пределами корабля присосалась та самая инородная форма жизни. Они не обнаруживают существа, присосавшегося к лицу Кейна, и начинают его искать. Мы видим, как Эш целеустремленно двигается к определенному месту и, с опаской озираясь, тыкает указкой в темный верхний угол. Из этого угла в следующей сцене монстр падает на Рипли. Рипли кричит и сбрасывает чудовище, которое, судя по всему, уже не опасно. Мы вправе предположить, что Эш наверняка знает местоположение монстра и нарочно подталкивает его к Рипли, надеясь, что тот нападет и на нее. Это первая попытка Эша убить Рипли.
Однако впоследствии, когда вырвавшийся на свободу монстр уже начинает убивать героев фильма, Эш, вновь конфликтуя с Рипли, пытается ее убить. В этот момент выясняется, что Эш – андроид. Примечательно то, что в финальной битве Эша и Рипли и он, и она выделяют жидкости. У Рипли течет кровь из носа, у Эша по виску стекает белая капля «пота». Вероятно, сторонники феминистской стратегии интерпретации фильмов могли бы заметить, что кровь женщины может означать ее женственность и т. д., связать ее с менструальной кровью, в то время как жидкость белого цвета, которую выделяет Эш, могла бы символизировать мужскую сперму[117]. Может быть, это было бы чересчур смелым или даже спорным утверждением, если бы не то, что мы увидим дальше. Цвет пота говорит, что перед нами, скорее всего, не человек. Но если даже это человек, почему его пот белый? Но если это робот, то почему тогда он вообще вспотел? Совершенно очевидно, что это пот даже не от жары, а от сильного напряжения – эмоционального и физического. Но разве у роботов могут быть эмоции? Факт в том, что у андроида-мужчины Эша откуда-то берется чувство ненависти к женщине-человеку.
Более того, еще одним врагом человека оказывается бортовой компьютер. Следовательно, основные враги человека в фильме – это две машины, андроид Эш и компьютер «Мать». Эш и Мать в сговоре. Обе машины являются инструментами корпорации, приказы которой они выполняют. Отсюда приказ 937, которым руководствуется Эш и Мать, – изменить курс корабля, взять образцы новой формы жизни и обеспечить доставку на Землю. Мать отказывается обосновать, почему присутствие на корабле иной формы жизни необходимо. Приоритет для нее – доставить новые форму жизни для анализа. «Выживанием команды можно пренебречь». Предполагается, что новые формы жизни могут быть опасны или даже непременно опасны. В таком случае по сравнению с компьютером и андроидом чудовище Чужой оказывается заложником ситуации. Вместо того чтобы поддаться людям (а как он должен воспринимать их? Вероятно, еще и как угрозу, а не жертву), он вынужден бороться за свою жизнь и, более того, производить новую жизнь, чтобы выжить. В новой, монтированной в 2000-х версии фильма мы видим, что он похищает членов команды, чтобы из тех вылупились его детеныши. Он производит жизнь, пускай опасную и отчасти отвратительную, но именно эта жизнь куда дороже машинам жизни людей.
Итак, главное в сюжете фильма в том, что проблемы у экипажа «Ностромо» возникают из-за бортового компьютера и андроида. Фактически, Эш решает конкретную задачу – он должен доставить Чужого на Землю. Когда сержант Рипли обращается к капитану, почему тот доверяет Эшу принимать принципиальные решения (оставить инородное тело на корабле), капитан отвечает, что все, что касается науки, в сфере полномочий Эша. Вместе с тем вопрос о границах этой самой науки так и остается неразрешенным. Очень важно, что робот нарушает как минимум два закона робототехники, сформулированных Айзеком Азимовым: не повинуется приказам человека и не просто причиняет вред другому человеку, но пытается его убить, причем излишне насильственным образом. Вместо того чтобы просто душить Рипли, Эш пытается засунуть ей в рот глянцевый журнал с, что характерно, эротическим содержанием. Интересно прежде всего то, что даже если в нем заложена возможность убить членов команды, то он делает это неоправданно жестоким образом. Эш ненавидит людей и желает им смерти, преимущественно, конечно, женщине. В то время как Чужой, вместо того чтобы кровожадно убить оставшуюся в живых женщину, когда они остались один на один на спасательном челноке, просто решает мирно поспать. Хищник по природе, он спокойно отдыхает в укромном месте. Может быть, потому, что просто устал, или же он не хочет убивать эту женщину, которая якобы ему больше не угрожает?
Выходит, что Чужой в некотором смысле оказывается большим киборгом за счет своей механики, чем сами киборги, и менее опасным врагом человеку, чем машины. Принципиально во всем этом то, что, в отличие от машины, Чужой никогда не будет человеком и максимально далек от человеческого, в то время как Эш – почти человек. И, видимо, чем больше он – человек, способный проявить свою волю, тем больше он ненавидит людей. Агрессия Чужого абсолютна и отчасти оправданна, в то время как остается загадкой, откуда у Эша ненависть к людям и, главным образом, к женщине. Правда в том, что Эш мог научиться агрессии и желанию убивать у Чужого. Агрессии Эша предшествовало чувство восхищения Чужим. Перед тем как члены экипажа окончательно отключат останки поломанного андроида, Эш описывает, что именно ему нравится в гигеровском творении. Более того, когда то, что осталось от киборга, собираются отключить от питания, он произносит: «Я не могу обманывать вас касательно вашего шанса выжить, но я вам симпатизирую». Однако Эш обучился лишь ограниченному набору эмоций – жестокости, а также выработал в себе некое эстетическое чувство, но он не может сочувствовать, сожалеть. Отсюда можно сделать вывод, что Эш культивирует в себе эстетическое чувство и жестокость, но презирает этику. В таком случае он мало чем отличается от человека. Лучшим примером здесь может служить главный герой «Заводного апельсина», в котором уживаются чувство прекрасного и стремление к насилию, в то время как моральные представления отсутствуют и механическое ограничение его свободной, хотя и злой воли делает его фактически «заводным апельсином». И поскольку Эш сам выбирает себе эмоции, у него имеется то, что можно было бы назвать «свободой воли», хотя эта свобода воли, видимо, ограничена некоторыми факторами.
И поэтому, может быть, вообще все образы, созданные Гигером, на самом деле не такие страшные и не такие жуткие, как кажутся нам на первый взгляд. В конце концов, прочие монстры, с которыми мы так или иначе знакомы, хотя часто и могут привести нас к отвращению, но не вызывают такого отторжения и одновременно интереса, как андроид Эш. Монстры, которые находятся в таком же сочетании, как механика и органика у Чужого. Собственно, проблема сводится к тому, является ли андроид из «Чужого» провозвестником восстания машин, причем его мотив – ненависть, желание убить человека – куда более ужасный, нежели просто желание добиться классового равенства.
Отличие роботов в фильмах Скотта от тех, про которых речь шла ранее, в том и состоит, что они развили в себе сознание, краеугольным камнем которого является стремление к уничтожению людей. Таким образом, до революции подобным андроидам остается один шаг. Собственно, ключевая характеристика всех революций – это необратимость движения вспять. В рассматриваемых фильмах мы наблюдаем рождение движения нового (не)социального типа: из ненависти к людям роботы даже не поработят, а просто уничтожат все человечество. Если судить о динамике развития сознания у киборгов в периоде 2019–2122 годов, то это точно необратимый процесс. Курцвейлу стоило бы рискнуть дать прогноз до 2122-го, чтобы человечество понимало, чего же ему ожидать от андроидов. Председатель Мао был отчасти прав. Революция – это насильственный акт. Только уничтожено этим актом будет не классовое неравенство. Нет, революция будет исправлять ошибку эволюции – уничтожать нас, людей. Чему и посвящен сериал «Мир Дикого Запада».
Заключение: в поисках главного сериала
Мир, в котором мы живем, стал местом, где премьера нового сезона популярного шоу – новость едва ли не более важная, чем все остальные. Сериалы прочно обосновались в жизни современного человека. Не только того, который презирает телевизор – место обитания шоу прежних эпох, но и того, который предпочитает Интернет любым другим медиа.
Пару лет назад в момент очередного обмена санкционными любезностями между Россией и США по Сети циркулировала смешная новость. Журнал The New Yorker опубликовал утку, будто американские власти заблокировали аккаунт президента России на известном сервисе, который предоставляет доступ к популярным американским сериалам. Надо заметить, шутка эта богата подтекстами: здесь и неспособность Штатов навредить России, и превращение сериалов в мощный инструмент западного влияния, и демократичность российской политики, позволяющей всем спокойно наслаждаться лучшими иностранными шоу. Авторы шуточной новости в The New Yorker’е привели фальшивое высказывание госсекретаря Джона Керри: «Уверен, не стоит напоминать президенту Путину, что скоро начнется новый сезон „Игры престолов“». То есть из всего многообразия сериалов американские журналисты выбрали именно «Игру престолов», лишив российского президента гипотетической возможности увидеть продолжение актуального шоу. Американцы, видимо, просто забыли, что в России есть свои сериалы – «Глухарь», «Дальнобойщики» и «Физрук», а еще музыка группы «Любэ». Мы никогда не узнаем, смотрит ли президент России сериалы, а если смотрит, то какие именно – западные или отечественные. Но это и к лучшему, потому что, если он вдруг действительно смотрит «Игру престолов», шутка про санкции рисковала обернуться реальной угрозой национальной безопасности.