Не без труда Кэмпион заставил себя переключиться на другое и стал думать о происходящем в Башне. Ему представился спокойный и торжественный обед. Во главе стола – сэр Персиваль, по правую руку от него – сын, Пенни сидит напротив брата, а Пемброк, старый викарий, – рядом с ней. Хотя за столом только свои, атмосфера слегка напряженная. Над всеми витает тень потайной комнаты – комнаты, в которой находится настоящая Чаша Гиртов и что-то еще, и это что-то вечно не дает покоя сэру Персивалю. Кэмпион гадал, как отреагирует на раскрытую тайну молодой Гирт и испытает ли старший Гирт облегчение, поделившись с сыном.
От размышлений его отвлек рокот мотора во дворе: Сандерсон вывел машину из гаража.
Это совершенно рядовое событие крайне встревожило мистера Кэмпиона. Надвигалась буря, и жара, которая днем была тягостной, стала невыносимой. Сандерсон ушел в дом, а Кэмпион от нечего делать стал разглядывать автомобиль. На переднем сиденье лежал моток веревки с навязанными через небольшие промежутки узлами.
На бледном лице Кэмпиона, маячившем за решетками, появилось выражение почти детской растерянности. Здесь явно что-то затевалось. Скрежет ключа в замке заставил его быстро повернуться к двери.
В каморку решительным шагом вошла миссис Дик. Она была все в той же одежде и с хлыстом. Прислонившись спиной к двери и слегка расставив ноги, она презрительно смотрела на пленника.
Кэмпион ощутил исходящую от нее силу, причем сейчас эта сила была направлена исключительно на него. За время своей недолгой, но разнообразной карьеры он уже встречал сильных и неприятных людей, однако никогда – женщин, что и выбило его из колеи, лишив обычной для него галантности.
– Вы сегодня не брились, – сказала она вдруг. – Мужчина должен быть опрятен. Идемте-ка отсюда.
Кэмпион с обиженным видом подчинился и позволил провести себя через несколько помещений в маленькую, устланную сеном чердачную комнатку, еще более пыльную и тесную, чем та, из которой его увели. Зато маленькое окошко, выходившее на пустошь, было без стекла, только с решеткой.
Миссис Дик вошла следом и закрыла дверь.
– Здесь будет надежней, потому что обе двери запираются снаружи на засовы, – сообщила она. – Так зачем вы ко мне явились?
Кэмпион ответил не сразу:
– Вы меня обидели своим замечанием по поводу небритости. Никто из ваших приятелей не дал бы мне бритву. Вообще-то, раньше я носил бороду. Я называл это «наглость на лице растет» – метко, правда?
Миссис Дик кисло улыбнулась:
– Я тут о вас понаслушалась. Наглость, видимо, одна из ваших сильных сторон. Жаль, что вы вмешались в мое дело. Так-то вы, наверное, забавный. Однако вам явно нечего сказать, и мне совершенно ясно, для чего вы сюда явились. Поскольку вы пленник, у вас будет прекрасное оправдание перед нанимателями за вашу неудачу.
Кэмпион усмехнулся:
– Послушайте, отличная мысль! Как вы пришли к такому потрясающему выводу?
– Умный поступок, – рассудительно произнесла миссис Дик. – Жаль только, что вам это не пригодится. По мнению Санди, вы слишком много знаете и отпускать вас нельзя. Никогда не платила шантажистам и не собираюсь в дальнейшем.
– Ваше окружение на вас плохо влияет, – с достоинством парировал Кэмпион. – Моя организация шантажом не занимается. Не думал я, что придется гостить у вас вечно. Надеюсь, вы не заставите меня носить железную маску, – жизнерадостно закончил он.
Миссис Дик выразительно подняла брови, но не ответила, и Кэмпион продолжил:
– Вы намерены держать меня здесь, пока не уладите все со своими лондонскими агентами?
Дама смотрела на него пронизывающим взглядом.
– Вы отлично знаете, мистер Кэмпион, что желаемое мы не получили, – сказала она. – Хитро было с вашей стороны устроить возню вокруг фальшивой Чаши. Немного по-детски, но сработало. Мы потеряли много времени.
Кэмпион моргнул. Удар он получил сильный.
– Так, значит, вы поняли, – пробормотал он. – Быстро же разобрались. А малыш Альберт оплошал. Ах, ах, ах! И что вы будете делать? Объявите охоту за сокровищем и назначите призы? Ладно, я вам скажу, когда будет «тепло».
– Подобный вздор меня не смешит. И вообще, у меня плохо развито чувство юмора, – добавила она с настораживающей откровенностью.
– Что ж, оригинально, я бы и сам лучше не сказал, – вежливо заметил Кэмпион. – Могу я внести предложение? Оставьте ту чашу, которая уже у вас. Она ведь хранилась в Доме Чаши с момента ее изготовления. Отдайте ее вашим нанимателям, а если им не понравится, так и скажите: это, мол, по вашему мнению, единственная подлинная Чаша Гиртов. Может, они даже заплатят.
– Вот теперь действительно смешно. – Миссис Дик достала из кармана бриджей пачку сигарет и закурила. – Ваши сведения устарели. Фальшивку позавчера отослали в Башню. Я отлично знаю, где находится настоящая, и я ее добуду.
– С помощью Хокинса, Нэтти Джонса, Майора, дядюшки Тома Могги и прочих. На вашу долю придется не так уж много, да? Стоит ли оно того?
Миссис Дик перестала курить, и сигарета повисла у нее в пальцах.
– Я разберусь. Наняли меня, отвечаю за все я, и деньги выплатят мне.
Мистер Кэмпион некоторое время молчал. Потом прокашлялся и очень серьезно посмотрел на миссис Дик:
– Если за это небольшое дельце отвечаете вы, положение складывается крайне скверное. Грубо говоря, одному из нас придется уйти со сцены.
– Я уже поняла, – равнодушно отозвалась его собеседница. – Вы, друг мой, живым отсюда не выйдете.
– Вот беда! – К мистеру Кэмпиону вернулась его беспечность. – Кажется, пора меня освистать. У вас есть преимущество: вы-то для своей роли одеты должным образом. Наклейте мне усы, и я тоже сыграю злодея.
Быстро темнело, и хотя Кэмпион видел бледное лицо собеседницы, выражения его он не мог различить, и это мешало ему вести разговор.
– Хотела бы я знать, кто вас нанял, – усмехнулась женщина. – Наверное, Гирты. Интересно, откуда им стало известно? Жаль, напрасно потратились. Видит бог, они и так небогаты.
– У вас, я так понимаю, тоже нужда в деньгах, – миролюбиво заметил Кэмпион.
– Разумеется. В свое время я спустила два состояния… – Миссис Дик не жаловалась, но и не гордилась. – Поэтому мне нужно еще одно. Вы же понимаете, я не позволю гаденышу вроде вас испортить мне игру.
– Вы меня недооцениваете, – вежливо, но твердо возразил мистер Кэмпион. – У меня имеются и сильные стороны: мужество, ум, находчивость. – Здесь он впервые повысил голос.
Внизу вдруг раздались громовые удары копыт в деревянную перегородку, от которых, казалось, сотряслось все здание.
– Это Алоэ, – многозначительно сообщила миссис Дик. – Она прямо под нами. Милое общество. Говорите потише: чужих она не любит.
– Да и с хозяйкой не слишком дружит. – Кэмпион понизил голос. – Я наблюдал, как вы резвились во дворе, словно котята. Думал, она вас затопчет.
– В прошлом году убила одного юнца, – без всякого выражения сказала миссис Дик. – Ее полагалось пристрелить, но я выкрутилась. Мальчишка выскочил прямо ей под ноги. Я сама видела. Неприятная смерть. У нее копыта – все равно что кувалды.
Кэмпион пожал плечами:
– Ну и зверушек вы себе заводите. Пальчики-Хокинс и Алоэ – славная парочка. Давайте покончим с мелодрамой и перейдем к делу. Итак, спрашиваю из чистого любопытства: как вы вообще намерены выкрутиться?
– Что же мне помешает? Вы, видно, не понимаете, почему мне вообще предложили заниматься подобным бизнесом. Мое положение неуязвимо. Благодаря разведению лошадей я могу повсюду разъезжать и встречаться с самыми разными людьми, не вызывая никаких подозрений. Это преимущество моей профессии и репутации.
– Понятно. И ваша репутация вкупе с отчаянным финансовым положением и подвигла вас на такое крупное дело? Но я не о том спрашивал. Как вы заметете следы, чтобы спокойно жить здесь и дальше?
– А в чем трудности? Простое подозрение устоявшуюся репутацию не испортит. Пусть бы даже меня арестовали, – какая у меня причина красть Чашу? Продать ее нельзя, и я не из тех, кто набивает комнаты безделушками. А моим нанимателям полиция не страшна. Как только добуду товар, могу делать что хочу. Гирты о пропаже кричать не посмеют, а чувство местного патриотизма меня давно оставило. Я уже пережила куда худшие скандалы, чем может породить теперешнее дело.
Мистер Кэмпион молчал.
– Ну? – вопросительно посмотрела на него миссис Дик.
– Все-таки они очень умные, ваши наниматели, – медленно произнес он. – Вы правы: ваша позиция неуязвима. В их плане есть только один неучтенный фактор.
– А именно?
– Я, – скромно ответил мистер Кэмпион. – Я не хуже вас знаю правила Общества. Вы подумываете меня убить?
– Не могу же я позволить вам вмешиваться в мои дела. Будь от вас хоть какая-то польза… Но вы просто досадная помеха. И я не «подумываю» вас убить, а готовлюсь.
– Мы же в Саффолке, а не в Чикаго. Не люблю спорить, однако наличие здесь моего тела разве не причинит вам некоторых неудобств? Полицейские – народ незлопамятный и дружелюбный, но труп – это уже перебор. Хотелось бы знать, вы намерены закопать меня в саду или бросить в реку?
Дама не отвечала.
– Тогда, прежде чем вы приступите, я поупражняюсь в вокале. Вам стоит услышать мое верхнее «ми». – Он запрокинул голову, и пронзительный птичий крик, который раздавался вчера на пустоши, огласил каморку.
Направлен он был прямо в незастекленное окошко. Кэмпион крикнул еще раз, и кобыла внизу яростно затопотала.
– Вы надеетесь на цыган, – рассмеялась миссис Дик. – Лучше сразу скажу: утром я их выгнала с пустоши. Вы остались один. Плохо вы разыграли эту партию. Вы такой неудачник, что мне даже противно, – неожиданно серьезно закончила она.
Глаза Кэмпиона смотрели тревожно, но он ухитрялся сохранять бессмысленное выражение лица.
– Если уж говорить о неудачах, то где же ваши успехи? – парировал он. – Вы ничуть не продвинулись. Чаши у вас нет.
– Зато мне известно, где она. Можно было и раньше догадаться. В потайной комнате, о которой столько болтают. Я поняла это, когда узнала, что в часовне хранится подделка. Сегодня я добуду настоящую.