Сацума бурно разорялся на родном языке.
Бледный молодой человек в очках был словно на грани обморока от пережитого потрясения. Даже самодовольный мистер Барбер был так ошеломлен, что утратил свою обычную приветливость, его тяжелая челюсть отвисла, а водянистые глазки стали бессмысленными от удивления.
Все это время шкаф продолжал светиться, теперь уже зловещим сиянием, странным и жутким; приспособление для фокусов стало предметом всеобщего ужаса.
Появление в салоне главного инженера вывело всех из оцепенения. Это был долговязый ирландец из Белфаста, светловолосый, с вытянутой челюстью и глухой как пень. Он отдавал приказы ревом, какой мог издавать лишь плохо слышащий человек, и вскоре благодаря ему завертелась почти обыденная суета.
– Макферсон, просто очистите салон от людей, вам ясно? Мне здесь нужны только люди, имеющие непосредственное отношение к происшествию. При установке временной арматуры произошел небольшой инцидент, – успокаивающе заверил он растерянную толпу, которую энергичный молодой шотландец с помощниками вежливо, но настойчиво вынуждали покинуть помещение.
– С изоляцией вашего шкафа что-то не совсем в порядке, – сурово заявил главный инженер, обращаясь к японцу. – Это, без сомнений, очень опасно. Разве у вас раньше не было с ним проблем?
Сацума яростно протестовал, но его птичий щебет на английском остался бы непонятен инженеру, даже если бы он мог его услышать.
Тем временем в дело вступила небольшая армия техников. Главный инженер ввязался в малопонятную остальным профессиональную дискуссию. Растущее изумление и испуг среди экипажа говорили яснее, чем что-либо другое: несчастный Хейг самоотверженно предотвратил поистине ужасную трагедию.
Японского фокусника хотелось только пожалеть. В том, что он искренне убит горем, не могло быть никаких сомнений, – он кружил вокруг столпившихся электриков, равно напуганный как случившимся на сцене, так и состоянием своего драгоценного реквизита.
Марлоу Лоббетт, чье терпение все это время медленно таяло, подошел к главному инженеру и крикнул ему прямо в ухо:
– Не знаю, в курсе ли вы, но в Нью-Йорке несколько раз покушались на моего отца! Все это очень похоже на очередное покушение! Помогите найти виновника!
– Мой дорогой сэр, – повернулся к нему главный инженер, – мы все знаем, в чем тут дело. Необычайное совпадение, и только! Видите кабель на полу? – Он указал на неизолированный кабель, пролегавший по паркету сцены. – Если бы при перемещении пианино шкаф не придвинули тем углом, с которого стерлась изоляция, непосредственно к кабелю, трагедии не случилось бы. И если бы не совершенно случайное короткое замыкание, этого можно было бы избежать! – Он указал на темное пятно на полированной решетке шкафа. – Но, – пристально взглянул он на молодого американца ярко-голубыми глазами, – вы же не думаете, что кто-то все подстроил из-за незначительного шанса заманить внутрь вашего отца?
Главный инженер был озадачен более, чем осмеливался признаться. Но поскольку никто из пассажиров не пострадал, он не желал излишне тщательно вникать в произошедшее, чтобы уберечь судно от дополнительных проверок.
– Не время обсуждать это, мой мальчик. – Старик Лоббетт коснулся сыновней руки. – Кто-то знал, что я не смогу устоять перед фокусником. Но не думаю, что нам следует говорить об этом здесь.
Он обернулся, и главный инженер, проследив за направлением его взгляда, внезапно увидел бледного молодого человека в роговых очках, который все еще без толку сновал у разобранного шкафа.
– Я отдал приказ очистить зал от посторонних, – нахмурился инженер. – Могу ли я узнать, сэр, какое отношение вы имеете к этому делу?
Молодой человек вздрогнул и смущенно покраснел:
– Ну, это была моя мышь…
Главный инженер не сразу понял, о чем это он, и не проявил ни малейшего сочувствия.
– Как бы там ни было, вы нам тут без надобности, – без обиняков заявил он.
Бледному молодому человеку ясно указали на дверь, и он с растерянной улыбкой извинился, спустился со сцены, сам в этот момент напоминая испуганную белую мышь. Он уже был в дверях, когда его догнал нетерпеливый Марлоу Лоббетт, оставив отца и сестру на сцене. Смуглое лицо и пронзительный взгляд придавали ему почти свирепый вид, а бледный очкарик производил впечатление человека, изобилующего энергией, и не только физической.
– Я хотел бы поблагодарить вас, – сказал Марлоу Лоббетт, протягивая руку. – И я также не прочь побеседовать о случившемся. Моя семья очень обязана вам, но я не совсем понимаю, какое отношение вы ко всему этому имеете. Что за игру вы ведете? Кто вы?
Очкарик принял еще более несмышленый вид, чем до этого.
– Игру? Что-то я не соображу, о чем вы. Я неплохо играю в метание бревна, иногда устраиваю партию в блошки, а еще навострился двигать полупенсовики…
– Поверьте, для меня все это гораздо серьезнее, чем для вас. – Взгляд Марлоу Лоббетта был очень пристальным.
Бледный молодой человек внезапно покраснел и почувствовал себя неуютно.
– У меня где-то тут была визитка… – Он извлек из кармана пальто горсть всякой всячины и, выудив оттуда визитную карточку, с серьезным видом протянул ее Марлоу. – Если я могу чем-то помочь, просто позвоните мне. Не думаю, что нам повезет снова встретиться на борту. Мы, простые кондукторы, в море чувствуем себя ужасно не в своей тарелке. – Затем, глупо ухмыльнувшись, он поклонился и исчез в дверном проеме, оставив собеседника недоуменно смотреть вслед.
Весь их разговор занял не более тридцати секунд.
Так и не определившись, был ли этот незнакомец полным сумасбродом или нет, молодой Лоббетт взглянул на безупречную, с красивой гравировкой визитную карточку, которая гласила:
Деликатно разрешаю проблемы.
Не берусь за грязные, вульгарные или бесчестные дела.
Отдаю предпочтение неординарным случаям.
Пользуюсь доверием полиции.
На обороте был нацарапан номер телефона:
Риджент-стрит 01300
Глава 2Легендарный Симистер
После получасовой битвы с капризной телефонной службой Лондона Марлоу Лоббетту все же удалось дозвониться в одну из далеких резиденций большого города, который, казалось, сжимал кольца вокруг его отеля, словно пытался выжать из него жизнь до капли.
Наконец он услышал долгожданный щелчок на другом конце провода, за которым последовал хриплый, совершенно незнакомый голос:
– Клеевая мастерская «Афродита» слушает.
– Звоню по номеру Риджент-стрит ноль-один-три-ноль-ноль, – вздохнул Марлоу Лоббетт.
– Все верно, – ответил голос. – Чего желаете?
Молодой человек взглянул на визитку, и его захлестнула волна разочарования. Он-то лелеял надежду, что может положиться на человека, который так успешно пришел на помощь его отцу на борту «Элефантины».
– Нет-нет, – сказал он. – Я просто хотел поговорить с мистером Альбертом Кэмпионом.
– О? – В мгновение ока голос в трубке зазвучал заговорщицки. – Могу ли я узнать ваше имя, сэр?
Весьма озадаченный Марлоу Лоббетт назвался. Теперь голос выражал всевозможное почтение.
– Слушайте внимательно, сэр, – громко зашептали в трубке. – Вам необходимо добраться до полицейского участка на Боттл-стрит. Вам известно, где это, не так ли? На Пикадилли. Боковая дверь слева. Вверх по лестнице, не сворачивая. Поднявшись, увидите табличку. И нет, мы никак не связаны с полицейским участком – просто ищите квартиру наверху. Будем рады видеть вас безотлагательно. До свидания, сэр.
Раздался щелчок, и звонок прервался.
Девушка, сидевшая у телефона на краю стола, с нетерпением взглянула на брата. Она была смуглой, но, в отличие от него, высокого, крепко сложенного, да еще с широкими плечами профессионального боксера, она была миниатюрной, изящной и стройной.
– Тебе удалось связаться с ним? – спросила она с тревогой. – Мне страшно, Марлоу. Страшнее, чем было дома.
– Крошка, все будет хорошо! – обнял ее брат. – Упрямство нашего старика совсем не облегчает нам заботу о нем. Я был полон надежд относительно этого Кэмпиона, но теперь не знаю, что и думать. Как бы там ни было, посмотрим, сумею ли я его найти.
– Будь осторожен. – Девушка прижалась к нему. – Ты здесь никого не знаешь. Это может быть ловушкой, расставленной специально для тебя.
– Я так не думаю, – покачал он головой, но сестру это не успокоило.
– Я поеду туда с тобой!
– Не стоит. Поиски могут оказаться безуспешными. Оставайся здесь и присматривай за отцом. Никуда его не отпускай, пока я не вернусь.
– Хорошо. – Изопель Лоббетт кивнула. – Только ты не задерживайся.
Дорога от Стрэнда до Пикадилли оказалась не такой уж длинной, и такси доставило Марлоу до узкого тупика у полицейского участка скорее, чем он ожидал.
«Дверь слева», – вспомнил он, увидев желтую распахнутую створку, а за ней – пролет выскобленной добела деревянной лестницы, ведущей в темноту.
После первого пролета он увидел под ногами ковер; на третьем на стене обнаружились картины; и едва у него создалось неприятное впечатление, что он по ошибке вломился в чей-то дом, как вдруг перед ним возникла красивая, резная дубовая дверь с небольшой латунной табличкой. «Мистер Альберт Кэмпион, отдел торговли» – гласила простая, аккуратная гравировка. Один лишь вид этой таблички вселил в Марлоу разочарование: он понял, насколько безнадежным было его предприятие. В дверь он постучал громче, чем намеревался.
Ему немедленно открыл тот самый молодой человек в роговых очках. Он был одет в то, что, по всей видимости, было халатом – монструозным изделием из разноцветных турецких полотенец.
– Здравствуйте! – произнес хозяин. – Удалось посмотреть Лондон? Я всегда знал, что моя квартирка – следующая по значимости после Тауэра. Входите.