Мистер Кэмпион снял очки, его светлые глаза смотрели на гостя с откровенным изумлением.
– Ради вашего же блага, я надеюсь, что ваше предположение неверно. Если банда Симистера преследует вашего отца из гневных побуждений, то есть из-за мести, как вы сказали вначале, – это одно. В этом случае у него есть шанс на спасение. Но если, как вы сейчас предположили, он все же потянул за ниточку, я боюсь, баснословные суммы, затраченные на наем мистера Кэмпиона, пропадут втуне. Сами подумайте, – продолжал он, – ну что от меня можно здесь ожидать? Я заявляю совершенно откровенно: ваш единственный шанс – поместить старика в тюрьму Брикстона, но это будет отнюдь не увеселительная прогулка.
– Я вас понял. – Марлоу Лоббетт поднялся на ноги. – Но, как я уже сказал, вы моя последняя надежда…
Мистер Кэмпион немного замялся.
– Разумеется, я, как и все, хотел бы поймать Симистера, – наконец произнес он.
– Так это же ваш шанс, – быстро обернулся молодой американец. – Может, случай и выглядит безнадежным, но, в конце концов, самого страшного пока удалось избежать.
– Мой дорогой юный оптимист, – предостерегающе проговорил мистер Кэмпион, – по сути, вы говорите мне: «Намечается славная война, давайте к нам, в первые ряды!»
Что бы он ни хотел сказать дальше, его прервал стук во входную дверь.
– Половина второго, – заметил мистер Кэмпион. – Прошу меня извинить.
Он вышел из комнаты и вскоре вернулся со свежим выпуском вечерней газеты, улыбаясь и весело щебеча:
– А вот теперь можно и подобающе одеться. Жаль, архидьякон одолжил мою рубашку…
Его взгляд скользнул по колонке экстренных новостей, и внезапно выражение лица у него изменилось. Он протянул газету своему гостю.
«Известный американец чудом избежал смерти!» – гласил заголовок заметки.
Судья Крауди Лоббетт едва не угодил в аварию возле отеля в Стрэнде! Его такси выехало на тротуар и врезалось в витрину магазина сегодня в полдень. Пострадавших нет.
– Боже мой! – Марлоу Лоббетт спешно направился к двери. – Мои родные не знают, где я. Я не оставил им вашего адреса! Изопель будет в ужасе. Нужно немедленно с ними связаться.
– Подождите меня! – крикнул мистер Кэмпион и скрылся в спальне. – Я не собираюсь быть секундантом.
– Не думаю, что я вас понял, – вновь возник в дверях Марлоу Лоббетт.
– Я лично выйду на эту дуэль, – был ответ.
Глава 3Мистери-Майл
Посреди серого заболоченного побережья Саффолка, в пятнадцати милях от железнодорожной станции, лежала деревенька Мистери-Майл, соединенная с материком лишь узкой главной улицей в окружении непроходимых илистых равнин и светло-серого солончака.
Деревню назвали так потому, что летом и зимой в долинах у подножия небольшого холма, на котором она обреталась, появлялось кольцо непроглядного тумана. Как и многие деревушки Саффолка, Мистери-Майл была скорее поместьем с кучей пристроек, чем населенным пунктом. Полдюжины коттеджей, почта, пасторский дом относились к предместьям Мэнора – местной хозяйской усадьбы.
В прежние времена земли вокруг Мэнора позволяли сквайру без каких-либо трудностей кормить и содержать армию слуг; и, за исключением сожжения ведьм во время правления Якова I, когда почти треть населения была казнена за практики более странные, чем некромантия, деревушка Мистери-Майл наслаждалась долгим мирным временем. Хотя постепенно она все же пришла в упадок.
Местные семьи переженились и образовали один большой род, где все были той же крови, что и Пейджеты, управители Мэнора. После смерти отца нынешний сквайр Джайлз Пейджет и его сестра еще в юном возрасте получили в наследство усадьбу и бесполезные земли, а также скромное либо почти отсутствующее содержание, а вдобавок – два-три десятка жителей деревни, которые смотрели на молодых господ как на своих традиционных кормильцев.
В поместье, опоясанном раскидистыми вязами, горела всего одна люстра, ее свет мерцал в гигантских окнах. Это было длинное, с низкой многоскатной крышей здание, вероятно построенное в начале шестнадцатого века и с тех пор поддерживаемое в хорошем состоянии. Нависающий фасад укрывал розовые кусты под карнизами, перемычки окон располагались довольно низко, своим черным цветом подчеркивая красоту окружавшей их лепнины.
В библиотеке, сидя в глубоких креслах вокруг камина, молодой сквайр и его сестра развлекали господина пастора.
Двадцатитрехлетний сквайр Джайлз Пейджет и его сестра Бидди были двойняшками. Сидя вместе в библиотеке, оба выглядели поразительно современно на фоне темной дубовой мебели, которая не менялась на протяжении столетий.
Джайлз, светловолосый крупный молодой человек крепкого телосложения, не мог похвастаться красотой своего квадратной формы лица, зато его улыбка была поистине чарующей.
Бидди обладала живостью характера, совершенно удивительной для деревенской девушки. Высокая, как ее брат, с мальчишеской фигурой, она отличалась более практичным взглядом на жизнь, чем многие ее предки.
Их гость – преподобный Свитин Куш, он же отец настоятель Мистери-Майл – весь сиял в обществе хозяев поместья. Это был худой старик с крючковатым носом и глубоко посаженными мерцающими черными глазами, окруженными тысячью морщинок. Его длинные шелковистые седые волосы стригла сама Бидди, едва они начинали выбиваться из-под воротника. Одеяние преподобного состояло из видавшего виды шерстяного костюма с брюками на четыре дюйма ниже колена и заплатками на коленях и локтях. Единственным приметным элементом его облачения был блестящий церковный воротничок-ошейник, а единственным дорогим элементом – огромный перстень с печаткой из кровавика, который тускло сиял на корявом указательном пальце.
Почти пятьдесят лет святой Свитин крестил, венчал и хоронил людей с этого перешейка. По своим религиозным верованиям жители деревни были консервативными, если не сказать средневековыми, так что древняя, окованная цепью Библия в поздненормандской церквушке была неизменным сводом законов, который хоть как-то уважали в Мистери-Майл.
Сейчас у камина в библиотеке обсуждали бумагу, которую Джайлз Пейджет держал в руке.
– Ну же, Джайлз, покажи святому Свитину телеграмму, – попросила Бидди. – Это первая телеграмма, пришедшая в Мистери-Майл с тех пор, как ты выиграл забег на полмили. Ума не приложу, как Альберт доберется сюда: таксисты из Ипсвича ненавидят ездить по ночной Страуд-стрит.
Пастор взял телеграмму и зачитал ее, поднеся бумагу к камину так, чтобы осветить строки:
СЛУШАЙТЕ ДЕТИШКИ ЗПТ СДАЛ ДОМ ТЧК БЕЙТЕ В КОЛОКОЛА ТЧК ЦВЕТОВ НЕ НАДО ТЧК ПРИБУДУ В ДЕВЯТЬ ТРИДЦАТЬ ТЧК ОЖИДАЮ УЖИН И ВИНТАЖНЫЕ ВИНА ТЧК ПОКОРНО ВАША ЕВА БУТ
– Если я что-то знаю об Альберте, – улыбнулся пастор, – то он летит сюда на помеле.
Бидди вздохнула:
– Вы и правда думаете, что он нашел для нас арендатора? Я полагала, он не воспринимает нас всерьез. Надеюсь, прибудет с гостинцами. Третья дочь Кадди разродится очередным ребенком уже в сентябре. Придется еще и его кормить. Эти древние обычаи несколько обременительны для бюджета.
– К сожалению, фразы «Бог даст» нет в латинской версии Библии, – с сожалением отметил пастор. – Но я всей душой верю в Альберта.
– Святой Свитин, – усмехнулась Бидди, – Альберт – подозрительная личность и неподходящая компания для сановника церкви.
Старик улыбнулся ей, его маленькие черные глаза замерцали танцующими в свете пламени огоньками.
– Дочь моя, нет худа без добра. И нет причин, которые запрещали бы нам сидеть в тени Лаврового Дерева, покуда оно цветет. Хотя, – серьезно продолжил он, – наш очень хороший друг Альберт – истинный сын Церкви. Во времена Ришелье он, несомненно, был бы кардиналом. Вдобавок не все его компаньоны из числа преступников. Взгляните, к примеру, на нас!
– О нет, – вмешался Джайлз, – сам он не мошенник. Вернее, не преступник, вот что я имею в виду, – добавил он, подумав.
– Но он и не детектив, – высказала свое мнение Бидди. – Честно говоря, он скорее этакая универсальная тетушка, раз снимает с людей треволнения за небольшую плату. О, обожаю Альберта!
– Уж это точно, – ухмыльнулся Джайлз. – Святой Свитин, Бидди приготовила ему его любимые школьные лакомства и прячет их в соседней комнате. Однажды она сдаст нас на попечение и уедет с ним.
Бидди рассмеялась и проницательно посмотрела на них карими глазами.
– Может быть! Но, увы, в отношениях с женщинами Альберт – совершенный профан, – вздохнула она.
– Как и во всем остальном, – отметил Джайлз. – Говорю вам, святой Свитин, в последний раз, когда я его видел, мы шли вместе по Риджент-стрит, и от перекрестка с Кондуит-стрит вплоть до самого цирка мы встретили пятерых его знакомых, включая виконтессу и двух епископов! Каждый из них останавливался и приветствовал его как старого приятеля. И все они называли его разными именами. Бог знает, как он это делает.
– Глупыш будет рад его видеть, – улыбнулась Бидди, поглаживая гладкошерстного, каштанового окраса пса, только что положившего голову ей на колени.
Услышав свое имя, песик обрадовался и с лихорадочным весельем завилял обрубком хвоста.
Джайлз повернулся к пастору:
– Альберт когда-то пытался натаскать Глупыша на поиск улик, но потом бросил свою дурную затею и подкинул собаку нам. Плоть послушна, сказал он об этой псине, но разум слаб. Никогда не забуду, – продолжал Джайлз, посасывая трубку, – как, будучи в Кембридже, мы услышали, как Альберт после полуночи доказывал швейцару, что он оборотень, вышедший на ночную охоту и неожиданно обернувшийся вновь человеком до того, как успел перепрыгнуть через ограду. Он тот еще старый…
Его прервал звук автомобильного гудка, послышавшийся снаружи сквозь листву вязов.
– Это он! – вскочила Бидди и выбежала, чтобы самой открыть Альберту дверь.
Оба мужчины последовали за ней.
В темноте меж шелестящими деревьями им едва удалось различить очертания небольшой двухместной машины, из которой выбралась знакомая им худощавая фигура.