Но мистер Кеттл, решивший проявить услужливость любой ценой, гордо отказался от предложенной монеты:
– О нет, сэр! Я только рад помочь вам с чем угодно. В любое время дня и ночи, сэр.
И, повернувшись, он пустился назад бегом по высокой траве, хлопая себя руками по бокам.
Судья и доктор присоединились к остальным. Все собрались вокруг Джайлза.
– О да, итоговое заключение – «самоубийство в ходе временного помешательства», – говорил он. – Топлисс повел себя очень грамотно, и дело не заняло много времени. Элис была там, вся измученная. Жена Джорджа отвела ее домой. А я пригласил доктора на обед, Бидди. Как давно вернулся Альберт?
– Всего десять минут назад. – Это ответил сам Кэмпион. – Часть консервной банки из-под сардин, которая не дает течь карбюратору, соскользнула со шнурка. Я буду через минуту или около того. Нужно приладить на место сорванный такелаж.
Джайлз подоспел на помощь, и вместе они наклонились над разнообразной коллекцией шпилек и веревок, которые, по всей видимости, держали машину Кэмпиона на ходу.
– Ну? – пробормотал Джайлз. – Ты виделся с ним? С Алариком Уоттсом?
– Да, – кивнул Кэмпион, выпустив из карбюратора небольшой фонтанчик бензина, – но его подозревать нет смысла. Он был очень опечален смертью своего старого приятеля, и это все. Знал он не больше, чем мы.
– Значит, святой Свитин действительно писал нам, страдая от помутнения…
– Да, – снова кивнул Кэмпион, – либо это, либо… – Он задумчиво взглянул на своего друга поверх очков. – Либо «серьезные неприятности» еще на подходе.
Джайлз не ответил. Кэмпион выпрямился и теперь глядел вслед остальным, которые по приглашению Бидди заходили в дом.
– Джайлз, как тебе этот американец? – внезапно спросил он.
– Марлоу? Отличный парень и очень мне нравится. Мы с Бидди обсуждали его как раз сегодня утром. Ее восхищают такие, как он.
– Вот и я об этом, – заявил Кэмпион. – А если бы я отрастил бороду, – продолжал он с явной серьезностью, – какой цвет ты бы предложил? Что-нибудь отвлекающее внимание вот от этого? – Он указал на свое лицо жестом. – Пойдем, ладно? Ненавижу сидеть без дела.
Они дошли до гостиной, где все собрались за хересом, распивая его в качестве аперитива. Войдя, они услышали судью Лоббетта:
– Мне очень жаль. Я забыл, что вообще писал в эту фирму. Картина меня заинтересовала, и я, по предложению мисс Бидди, написал им с просьбой прислать эксперта; это было прямо перед тем, как мы прибыли в Мистери-Майл. Все, что произошло потом, затмило в моей памяти это письмо. – Он положил на стол отпечатанное на машинке послание. – В записке говорится, что их эксперт прибудет сюда на машине завтра днем. Я могу легко отправить его обратно. Мне кажется, это как-то неуместно – решать подобные дела в столь неподходящее время.
– Это о псевдо-Ромни? – Бидди вышла вперед. – Ведь если да, то, пожалуйста, не позволяйте этому – всей этой трагедии – вам помешать. Святой Свитин старался жить, никому не мешая, и я знаю, что сейчас он сказал бы то же самое. – Она говорила тихо, но с такой убежденностью, что судья не стал возражать ей.
– Это правда, – кивнул Джайлз. – Бидди права насчет святого Свитина. Лично я считаю, что тут уж ничего не поделаешь. Давайте постараемся отвлечься от этого ужаса, если сможем.
Марлоу взял письмо:
– Здесь написано: «Знаменитый международный эксперт мистер А. Фергюссон Барбер».
– Как?! – воскликнул мистер Кэмпион.
– Ты его знаешь? – с любопытством спросила Бидди.
– Встречал как-то раз, – со вздохом ответил мистер Кэмпион. – Он был на «Элефантине». Что касается полотен, то он может быть пусть даже лучшим экспертом в мире, но как проводник, философ и друг он – нешуточная угроза.
– Он что, скучен? – усмехнулся Марлоу.
– Скучен ли он? – отозвался мистер Кэмпион. – Он хуже мемуаров кинозвезды.
Глава 11Лабиринт
На следующий день они пили чай на лужайке в усадьбе. Судья Лоббетт настоял, чтобы «владельцы» (как он их называл) Дауэр-хауса присутствовали в тот момент, когда прибудет эксперт по искусству. Старик стремился сделать все возможное, чтобы развеять мрак, окутавший поместье, и поскольку сам Джайлз выразил желание продолжать жить как ни в чем не бывало, судья еще больше стремился помочь в этом.
Мистер Кэмпион, разумеется, также сопровождал двойняшек, как и Глупыш.
Они долго сидели за чаем и встали, лишь когда пробило шесть часов. Солнце садилось за домом, последний отблеск желтого света сиял над садом, золотя зеленые листья и согревая светло-коричневые стволы деревьев. Ощущение покоя и чувство удовлетворения вечером окутали людей.
– Разве здесь не хорошо?! – с энтузиазмом вопрошала Изопель.
Кэмпион проследил за ее взглядом, который скользнул вдоль широкого, окруженного кустарником газона, через высокие деревья к парковой зоне.
– Здесь просто очаровательно, – ответил он. – Но я знал человека, сказавшего, что страна без разбросанных всюду бумажных пакетов – это не страна. В то время он был миллионером, заработал все свои деньги на производстве заливного из угрей. Единственная страна, которую он знал, – это Бернем-Бичес и Эппинг, куда он катался на Дни банкира. Когда он разбогател и купил большое поместье в Суррее, ему там не очень нравилось. Он кошмарил весь штат прислуги, пока один из секретарей не придумал доставить в поместье полтонны апельсиновых корок, скорлупу арахиса и множество бумажных пакетов. Место полностью преобразилось, и с тех пор старикан жил там припеваючи. Все дело в идеалах, знаете ли.
– Как насчет прогулки по поместью? – Судья Лоббетт поднялся со своего шезлонга. – Джордж поведал мне, что на восточной стороне парка есть лабиринт.
– Еще как есть, – отозвался Джайлз. – Хотя, боюсь, он не в лучшем состоянии. Его не стригли уже около года.
– Но он все еще там, – сказала Бидди. – Пойдемте и посмотрим на него?
Они двинулись по лужайке к узкой мощеной дорожке – та, окруженная низкими изгородями, вела через парк ко второму, самому крупному фруктовому саду и огороду на восточной стороне. В дальнем конце широкой полосы травы, над которой высились фруктовые деревья, они увидели лабиринт, еще не доходя до него. Густые тисовые кусты, высаженные в форме квадрата, некогда были аккуратно подстрижены, а теперь превратились в неровные заросли.
– Он довольно большой, – повела рукой Бидди. – Тянется вниз по всему полю с одной стороны, а в конце есть дорожка. Мы часто играли здесь, когда были детьми.
Она повернулась и обнаружила, что разговаривает лишь с мистером Кэмпионом. Судья Лоббетт шел впереди, Джайлз и Изопель отстали, а Марлоу и вовсе отказался идти. Стоило Бидди увидеть рядом Кэмпиона, как ее лицо посерьезнело и она взяла молодого человека под руку.
– Ты ничего нового не узнал о святом Свитине или о красной шахматной фигуре? – спросила девушка.
Рука Кэмпиона сжала ее руку.
– Бидди, обещай мне… – тихо проговорил он, – никогда и никому не говорить о красной шахматной фигуре. Никогда. Обещай мне.
Она воззрилась на него, в ее глазах мелькнул страх.
– Не волнуйся, дорогая, – ободряюще улыбнулся Кэмпион. – Тут не о чем беспокоиться. Но ты должна пообещать. – Он и не пытался скрыть серьезность своего тона.
– Я обещаю, – кивнула она. – А как же Джайлз?
– С ним все в порядке. Он мудр и даже между нами не будет упоминать об этом. – Тут мистер Кэмпион позволил своему бессмысленному выражению лица на миг исчезнуть. – Послушай, Бидди, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за то, что я втянул тебя в это?
Она бросила на него один из своих острых вопросительных взглядов:
– Значит, ты думаешь, что святой Свитин как-то связан… с другим твоим делом?
Мистер Кэмпион на нее не смотрел.
– Разве связан? – переспросил он, но как-то растерянно и без убежденности.
Крик судьи Лоббетта заставил их обоих поднять глаза.
– Это вход в лабиринт?! – Старик стоял у тисовой изгороди, его легкий фланелевый костюм резко выделялся на мрачном фоне.
– Верно! – крикнула в ответ Бидди. – Боюсь, местами вам придется продираться сквозь заросли. Хотите, расскажу, как найти обратный путь?
– Нет, я выберусь сам. – Сказав так, он исчез внутри с криком, лишь слегка приглушенным живой изгородью: – Это будет легко!
– Мою собственную экскурсию, – говорил мистер Кэмпион, – которую пропустит наш импульсивный друг, лично проведет величайший из ныне живущих экспертов в баратрии, тригонометрии и движении «Киббо Кифт». За небольшую плату…
– Нашли центр, мистер Лоббетт?! – крикнул Джайлз, подоспевший вместе с Изопель.
– Как раз ищу. – Ответ пришел из середины густого квадрата тиса. – Он не очень зарос. Здесь, должно быть, много птичьих гнезд!
– Они не любят тисовых деревьев, – заметила Бидди.
– Я не верю, что где-то здесь середина, – раздался голос судьи. – Вы идете?!
– Идем! – Это отозвался Джайлз. – Главное, все время поворачивайте налево!
– А ну не жульничать, – смерил его холодным взглядом мистер Кэмпион. – Не забывай гордый девиз нашего колледжа. Что сказали бы мальчики из колледжа Святой Агаты? «Цвети, фауна!» – что означает, конечно же, «Растите, маленькие звери!».
Джайлз собирался возразить, когда Бидди, которая смотрела в ту сторону, откуда они пришли, прервала его:
– Смотрите-ка, вот и он!
Они обернулись и увидели Марлоу, спускающегося к ним по тропинке, а рядом с ним, улыбаясь и беспрестанно болтая, важно вышагивал мистер Фергюссон Барбер.
– О, теперь я его вспомнила, – со смятением отметила Изопель. – Тот зануда, что подсел к нам за столик на «Элефантине». Вы только взгляните на лицо Марлоу…
Остальные улыбнулись. Отвращение молодого американца к собеседнику было очевидно. Его проницательное смуглое лицо выражало сомнение, и он даже не пытался встрять в поток слов мистера Барбера. Эксперт нес под мышкой большой кожаный футляр, но даже он не мешал турку активно жестикулировать.