– Привет, – прошептал Кэмпион Джайлзу. – Наверняка он привез пару картин на продажу. Держу пари, Барбер уверяет, что они кисти Котмана. Всякий раз, видя такую вот кожаную коробку, я говорю: «Привет, Великий покойник снова взялся за старое».
К этому моменту Марлоу и эксперт уже приблизились. Мистер Барбер степенно поклонился дамам, а узнав Кэмпиона, поприветствовал его, как родного брата.
– Мы снова встретились, мой друг! – прогрохотал он. – Вы думаете, я вас не помню? – продолжал он тем же порывистым ревом. – Но я никогда не забываю ни имен, ни лиц! От меня ничего не ускользает. Нет-нет, не напоминайте мне, я сам. Вы назвались мне, как раз когда я уходил. Ах да, вот оно, вспомнил! Мистер Мемориал! Альберт Мемориал.
Все осуждающе посмотрели на Кэмпиона. Но тот, казалось, нисколько не смутился:
– Как нелепо с моей стороны. Я случайно назвался неточным именем. Меня зовут Кэмпион. Альберт Кэмпион. Легко было спутать.
Хоть он и поддерживал идеально серьезный вид, остальные все же изменились в лице, и турок подозрительно взглянул на них. Бидди покраснела и легонько пнула мистера Кэмпиона, чтобы справиться с негодованием.
– Желаете видеть судью Лоббетта, не так ли? – обратилась она к мистеру Барберу. – Он изучает здешний лабиринт. Я сейчас его позову.
Мистер Барбер, казалось, заинтересовался:
– Лабиринт? Ах да, теперь я вижу! Все в кустах, как говорят австралийцы.
– Что ж, все мы сегодня в некотором роде украшения этого сада, – обронил мистер Кэмпион.
Марлоу спешно представил остальных, и Джайлз вежливо поинтересовался, хорошо ли гость сюда добирался.
– Великолепно! – Мистер Барбер протянул ему пухлую руку. – Я и не думал, что вы забрались так далеко. Вот почему я немного опоздал. Затем угодил в полицейскую засаду прямо на дальней стороне перешейка, который соединяет это место с материком. Я так и не понял, за что меня остановили. И то же самое заявил полицейскому. На главной дороге – да, еще понимаю, но на въезде в маленькую деревню? В этом нет никакого смысла. Хотя постойте, отчего же, понимаю! – Его лицо расплылось в улыбке. – Они защищают судью Лоббетта.
Как только он это произнес, так сразу понял, насколько бестактно прозвучало последнее замечание. Едва он открыл рот, чтобы усугубить ситуацию извинениями, как вмешался Кэмпион.
– У вас есть права? – спросил он. – Для нас это немаловажно, – продолжил он со смущающей серьезностью. – Фонды полиции довольно скудны, нам нужен хороший штраф или два, чтобы снова встать на ноги. Или хотя бы пять шиллингов, – отметил он задумчиво.
– Какая шутка, какая шутка! – Мистер Барбер громко рассмеялся. – Но я в порядке. Я ведь неприкосновенен во всех смыслах слова! Да, я тоже шучу, – добавил он с некоторой гордостью.
– Ну где же папа? – задался вопросом Марлоу, которому, кажется, уже надоел этот лабиринт. – Эй, папа! Еще полминуты – и вылезай!
Его ясный голос разнесся во все концы залитого солнцем сада. В том месте, где он стоял, создалось эхо, и его собственные слова насмешливо загуляли по полям.
Ответа не последовало.
– Он заплутал, – предположила Изопель. – Заблудился, должно быть.
– Идем туда, нужно вывести его, – сказала Бидди. – Держу пари, он так и не нашел центр лабиринта.
– Но это невозможно, – качнул головой Джайлз. – Я прокричал ему, как оттуда выбраться. Позови еще раз, Марлоу.
– Эй, папа! – крикнул тот. – Ну серьезно. – И еще более повысив голос: – У тебя посетитель! Пора выходить!
И снова единственным ответом было эхо.
– Надеюсь, с ним все в порядке? – В глазах Изопель мелькнул испуг.
Ее тревога передавалась от одного к другому.
Кэмпион поспешил к проему в тисовой изгороди.
– Мистер Лоббетт! – Улыбка сошла с его лица. – Ответьте нам, пожалуйста, вы нас пугаете!
Теперь они слушали с еще большим беспокойством, растущее предчувствие опасности все больше и больше проникало в их сознание.
– Он не отвечает, – отметил очевидное мистер Барбер.
Бидди поспешила вперед.
– Идем, Джайлз! – воскликнула она. – Уж мы-то сможем найти путь сквозь лабиринт. Я пойду прямо в центр, а ты обследуй тупики.
Она исчезла в зеленой твердыне, Джайлз шел за ней по пятам. Остальные, собравшись у входа в лабиринт, слушали, затаив дыхание.
Изопель, не выдержав напряжения, внезапно позвала пронзительным и умоляющим голосом:
– Папа! Папа! Ответь мне!
Марлоу с сильно побледневшим лицом обнял сестру.
– Это безумие, – сказал он. – Он должен быть там. Другого выхода оттуда нет, не так ли?
– Не думаю, что есть. – Кэмпион заговорил с непривычной серьезностью. – Из лабиринта всегда выход только один.
– Я здесь, в центре! – Голос Бидди заставил его замолчать. – Его тут нет, Джайлз.
– Ищу, дайте мне полминуты! – ответил ей голос брата. – Пока безуспешно. Попробуй проверить ложный выход из центра.
Поиск продолжался в лихорадочной тишине. Мистер Кэмпион, который до сих пор бесполезно торчал перед входом в лабиринт, теперь повернулся к Марлоу и Изопель.
– Вы обойдите с той стороны, – распорядился он, – а я – с этой. Возможно, он нашел какой-то проход.
– А что делать мне? – спросил мистер Барбер.
– Вы останетесь здесь и крикнете, если увидите, что кто-то выходит, – велел Кэмпион и двинулся в обход лабиринта с восточной стороны.
Он с трудом перелез через изгородь и пошел по канаве у поля. Минуты летели, точно секунды. Кэмпион наткнулся на Марлоу, который как раз огибал четвертую сторону тисовой головоломки. По их лицам было понятно, что оба не преуспели в поисках.
– Бред какой-то! – бухнул Марлоу, словно отвечая на невысказанный вопрос. – Мы явно нервничаем из-за ерунды. Стены в лабиринте жесткие, как стенки холодильника, и оттуда нет других выходов. Отец должен быть внутри. Он просто нас разыгрывает. Думаю, он не понимает, насколько мы встревожены… – Но по его тону было ясно: он сам не верит в то, что говорит.
– Вернемся к остальным. – Мистер Кэмпион казался ошеломленным. – Он, вероятно, уже с ними.
Легкие шаги позади заставили обоих обернуться. Их догоняла Бидди. Ее лицо было бледным, карие глаза – потемневшими и испуганными.
– Альберт, – сказала она, часто дыша, – он исчез. Мы с Джайлзом прочесали весь лабиринт и не нашли ни следа. Он как сквозь землю провалился…
Глава 12Тупик
– Бесполезно и дальше торчать в лабиринте, – беспомощно проговорила Бидди. – Мистера Лоббетта здесь нет и быть не может.
Она и Изопель стояли у входа в тисовые заросли. Альберт Кэмпион отправился допрашивать полицейских в засаде на другой стороне Страуд-стрит. Джайлз с неиссякаемым упорством все еще обыскивал каждый уголок лабиринта, а Марлоу прочесывал территорию парка. Мистер Барбер с неизменным удивлением на лице сидел в шезлонге на лужайке, положив свою ношу на колени. Происходящее основательно сбило его с толку.
Глупыш, как и во всех других случаях, когда он мог быть полезен, испарился.
Изопель сильно побледнела. Она стала похожа на своего брата больше, чем когда-либо. Ее черты лица заострились, а глаза расширились, и все это за каких-то десять минут.
Бидди была откровенно взволнована.
– Но это невозможно, – говорила она, акцентируя последнее слово. – Он не мог исчезнуть вот так, словно по волшебству.
Изопель покачала головой.
– Они последовали за нами сюда, – прошептала она, с трудом шевеля губами. – Я знала, что мы не сможем уйти от них. Я знала… я…
Она протянула руку, словно пытаясь за что-то ухватиться, и Бидди, мельком увидев ее закатившиеся глаза, успела подхватить девушку как раз вовремя, не дав ей рухнуть на землю.
Столкнувшись с вполне посильной проблемой, практичная натура Бидди вновь заявила о себе. Осторожно усадив бесчувственную Изопель на траву, Бидди опустила ее голову между колен, а затем громко позвала Джайлза.
Он выскочил из лабиринта на зов сестры и, увидев Изопель, сидящую в неестественной позе, ахнул и подбежал к ним.
– Боже мой, она ведь не умерла, да? – выдавил Джайлз, испуганно глядя на Бидди.
– Конечно нет, дурак! – возмутилась та, чья нервозность уже переросла в раздражение. – Подними ее и отнеси в дом. Она просто упала в обморок. Бедняжка до смерти напугана. Кстати, и я тоже, Джайлз. Где судью носит, черт возьми?!
Джайлз, казалось, не слушал ее. Подхватив на руки несчастную Изопель, голова которой тяжело свесилась ему на плечо, он ни за что не поведал бы сестре, о чем подумал в данный момент. Он отнес девушку в дом, положил на кровать и, оставив на попечение подоспевшей Бидди, вернулся в лабиринт, куда тянула его собственная вера в здравость человеческого рассудка.
Джайлз шагнул в темные кусты и по узким тропинкам снова пошел по земле, которую уже обыскивал ранее. Наконец, замерев в тупике на западной стороне квадрата, он некоторое время задумчиво рассматривал изгородь перед собой. Один из тисовых кустов засох, в результате чего у самой земли образовалось подобие дыры, ведущей в канаву, которая тянулась вдоль примыкавшего к саду сенокосного поля. Джайлз протиснулся сквозь отверстие, и это далось ему сравнительно просто. Открытие в некоторой степени заставило его вздохнуть с облегчением, так как оно поставило крест на том, что Бидди назвала волшебством.
Канава, в которой он оказался, была сухой и явно недавно расчищенной. Джайлз мог беспрепятственно осмотреть ее слева, до дороги, и справа – до конца поля, которое растянулось примерно на двести ярдов. Сухая трава была готова к покосу, и сейчас, пока он стоял на дне канавы, ее концы развевались у него над головой. В этой широкой канаве могла бы остаться незамеченной небольшая армия, однако следы борьбы отсутствовали.
Неудовлетворенный, Джайлз вернулся в лабиринт тем же путем, которым вышел, и тщательно обыскал тупик.
– Эй! Есть там кто-нибудь? Как успехи? – раздался с дороги голос Кэмпиона.
– Ни следа отца. Прежде я с таким безумием еще не сталкивался, – ответил ему голос Марлоу. – Как дела у вас?