– Идите же! – Кэмпион схватил судью за руку. – Просто смотрите на лодку и идите к ней. Передайте Джайлзу, чтобы греб к пляжу Херон, а если света будет недостаточно, плывите на середину реки и будьте там.
Только когда оторопевший судья успешно достиг лодки, он вдруг понял, что Кэмпион все еще стоит на берегу с фонарем.
– Иди сюда! – позвал Джайлз громче.
– Заткнись, кретин! Греби, или я тебя прихлопну из моего водяного пистолета. – У шепота Кэмпиона было одно свойство: его можно было услышать с любого расстояния.
– Что за вздор! – почти взвыл Джайлз.
– Плыви, ради всего святого! Нечего геройствовать, – умолял Кэмпион. – У вас время на исходе, ты все испортишь! Доверься дядюшке Альберту!
– Вы не посмеете этого сделать, юноша, – угрожающе и упрямо процедил судья.
– Греби прямо, Джайлз, – скомандовал Кэмпион, – если не хочешь, чтобы нас всех убили, и не вылезайте из лодки, что бы ни услышали! А если этот твой чудесный безбилетник издаст хоть какой-то звук, вспомни о его дочери и дай ему по голове веслом!
Джайлз знал Кэмпиона много лет. До сих пор он ни разу ему не перечил. Времени на колебания больше не было. Он принял решение.
Мягко окунув весла в воду, он погреб на середину реки.
Кэмпион с энтузиазмом помахал ему фонарем. В последний раз обернувшись, Джайлз увидел на берегу нелепую, долговязую фигуру, застывшую с фонарем над головой.
– Скажи Офелии: я любил ее! – драматически проревел его друг. – Табак – все, что имеет значение!
С этим загадочным высказыванием Кэмпион тихо пошел назад вдоль края берега, спустился в туманный туннель и направился к хижине. Он поднялся по деревянным ступенькам и осторожно повесил ураганный фонарь на угол двери, так чтобы свет хорошо был виден с расстояния. Затем вынул из кармана свой собственный фонарик и вошел внутрь.
В хижине, выстроенной на сваях высотой около четырех футов, имелся грубый плоский стол на одной ножке, привинченный к стене. Низкая полка возле него служила сиденьем.
Молодой человек внимательно огляделся. Если не считать лодочных снастей и пустого деревянного ящика, хижина пустовала. Еще он нашел чрезвычайно любопытным то, что доски пола в задней части хижины были сняты, чтобы море не унесло ее во время высокого прилива.
Кэмпион устроился на полке и, положив зажженный фонарик на стол, достал детскую книгу «Синдбад-мореход и другие истории». Он перелистывал страницы одну за другой, пропустив фронтиспис, посвящения, предисловие и примечания редактора. Его внимание привлек список книг серии, в него входили сказки, знакомые ему с детства. Абсурднее занятия, чем чтение, в такой момент и представить было нельзя.
Его взгляд блуждал по списку: «Синдбад-мореход…», «Волшебная лампа Аладдина»… И тут взгляд застыл, уткнувшись в одно название.
Кэмпион положил руку на страницу и уставился в темноту. Его лицо казалось пустым, глаза за очками потускнели.
– Вот я и сошел с ума, – сдавленно произнес он. – Наконец-то. Я официально спятил. Ибо это «Али Фергюссон Баба и сорок разбойников».
Глава 27Финал поздней ночи
Кэмпион, сидя в одиночестве в хижине на болотах, вслушивался в замирающее звучание собственного голоса. Затем он снял очки, вытер лицо огромным носовым платком и уставился в слабую дымку света, которую создавал ураганный фонарь за дверью. Прошло несколько минут, а он все сидел, тупо глядя перед собой. Тишина его пытала. Но потом в темноте перед лучом света что-то шевельнулось. Кэмпион мгновенно выпрямился, вытянув шею, и напряженно прислушался.
Сначала ему казалось, что он слышит не то поступь какого-то дикого зверя в солончаках, не то зловещее хлюпанье грязи. Но вот звук раздался снова, на этот раз ближе и более отчетливо – звучали шаги по короткой, жесткой траве.
Кэмпион сунул книгу в карман куртки, затем туда же – фонарик. Он молча сидел и ждал.
Кто-то тихо поднимался по деревянному крыльцу; он слышал, как под чьим-то весом поскрипывает старое дерево.
В следующую секунду фонарь сорвали с двери, и в дверном проеме возникла по-слоновьи массивная фигура. Мистера Барбера было почти не узнать. Вместо добродушного и беспечного старого джентльмена Кэмпион встретился взглядом с разъяренным, насмешливым исполином.
– Вы один? – спросил он. – Это очень умно, мой друг.
Кэмпион ухмыльнулся, сделав самое глупое лицо, на какое был способен.
– Слова истинного джентльмена! – воскликнул он. – Если подпишете для меня книжку, я смогу ее хорошо продать.
Человек, называвшийся Али Фергюссоном Барбером, подошел к столу, поставил на него фонарь и встал во весь рост, возвышаясь над бледным молодым человеком, который рядом с ним казался крохотным, незначительным.
– Возможно, – отозвался он. – Мне кажется, пора нам с вами немного подискутировать, мистер Рудольф К.
Это имя так поразило молодого человека, что он ахнул. Его соперник тонко улыбнулся.
– Здесь у меня, мой юный друг, – вынул он из кармана бумагу, – очень интересное досье. Увлекательнейшее чтение, уверяю. Мы с вами совершили одну и ту же ошибку, недооценив друг друга, мистер…
– Пусть будет Кэмпион, – сказал молодой человек и снова глупо улыбнулся. – И раз уж мы теперь такие друзья, перейдем к другому вопросу. Кто вы, черт побери, такой?
Мужчина рассмеялся, отчего на мгновение стал похож на знакомого эксперта-искусствоведа. Однако спустя мгновение его место снова заняла новая, угрожающая личность.
– Я сам в себе и не допускаю такой ошибки, как использование псевдонимов. С моей стороны было бы глупо, да еще очень утомительно пытаться замаскироваться, так что я живу под своим именем.
– Вам виднее, – пожал плечами Кэмпион. – Тем не менее я мог бы предложить вам другое имя. Садитесь, устраивайтесь поудобнее. Не забудьте помыть руки перед едой.
Мистер Барбер сел за стол и легко произнес:
– Полагаю, вы увезли Лоббетта морем, как и до этого. Это и впрямь очень умно, мистер Кэмпион. Но у нас все равно не возникнет трудностей с этим старым джентльменом. Другое дело – вы.
Этот человек переменился до неузнаваемости, и Кэмпиону пришло в голову, что сам он не смог бы выбрать настолько эффектную маскировку. Никакой грим не был бы для него, Кэмпиона, так хорош, как эта личина, которую мистер Барбер то сбрасывал, то надевал в мгновение ока.
– Как вы, несомненно, догадались, я представитель одной из самых сильных организаций в мире. И кажется, именно вам мы однажды поручили довольно деликатное дело в поместье Блэк-Дадли. Тогда вы потерпели неудачу, уж не знаю, по какой причине. Но возможно, это объясняет, почему ваше участие в деле судьи мы не посчитали помехой. Вам, может быть, интересно знать, что я и мои начальники считаем целесообразным предложить вам место у нас.
– Да-да, поставьте подпись и оторвите бланк, без подписи документ не считается подлинным, – пробормотал мистер Кэмпион.
Но мистер Барбер даже не изменился в лице. Зато его голос зазвучал по-другому:
– Этот ваш раздражающий юмор… Вы ведь всегда непроизвольно шутите?
– Вы могли бы выразиться поделикатнее, – заметил молодой человек.
– Полагаю, мог бы. Но проблемы с прибылью в нашем бизнесе – это удручающе высокая цена за неискренность.
– Отвечая на вашу неискренность, – произнес Кэмпион, – я предполагаю, что вы делаете мне предложение?
– Именно. Этот человек, Лоббетт, вредит нашей организации. Мы считаем, что у него есть – или же он сам так думает – ключ к секрету, настолько важному, что я не могу обсуждать его с вами. Я уже все заключил о вашем интеллекте. Вероятно, вы понимаете, что пойти на мировую – это наилучший исход для вас в этом деле. Могу вас заверить, что, приняв мое предложение, вы об этом не пожалеете.
– То есть место хорошее? – задумчиво заметил Кэмпион. – Все расходы и стирка за счет фирмы, а в хорошие времена – премия в пару черкесов?
– Я ценю ваше чувство юмора, – серьезным тоном проговорил мистер Барбер, скрестив руки на груди. – На размер вашего гонорара вы не сможете пожаловаться. Но хочу отметить, что в случае несогласия вас ждет полное разоблачение. Что вы на это скажете?
– Что это сущая наглость. Теперь слушайте вы. Прежде всего, как так получилось, что нас уже ждали в засаде? И зачем? Так ведь честные дела не делаются, не правда ли?
– Вовсе нет. Я знал, что моя телеграмма вернет вас в Мистери-Майл. Женщины – та еще помеха в делах такого рода, мистер Кэмпион.
– О да, конечно, – торопливо произнес молодой человек, не догадываясь, о чем он.
– Признаю, вы управились быстрее, чем я рассчитывал. Я в своей глупости воображал, что вы обыщете дом в поисках леди, а затем обратитесь ко мне. Меня было бы легко «разбудить», поверьте. Нам донесли, что улика, которой старый Лоббетт придавал такое значение, была весьма громоздкой. Так что я предположил, что он оставил ее в доме, тщательно спрятав. Слепо искать то, о чем я не имею понятия, было бы бессмысленно. Я решил подождать, пока сам мистер Лоббетт не укажет нужную вещь.
Хотя разговор шел в дружеском тоне, атмосфера в маленькой хижине становилась все более наэлектризованной. Затишье перед бурей за стенами хижины теперь казалось удушающим. Вспышка молнии осветила болота.
– Здорово! – внезапно выпалил Кэмпион. – Хотя не очень. Я все лучше понимаю ситуацию. Либо мое лицо появится в светской хронике, либо я сделаю за вас всю грязную работу. – Внезапно он начал смеяться. – Как бы там ни было, даже если я и появлюсь в разделе «Золотые мальчики отбились от рук?», меня это не слишком заботит. Меня сполна вознаградит воспоминание о том, как вы сидели с нами перед вчерашней вылазкой и терпели ухаживания миссис Кнапп. По гроб жизни этого не забуду. Поверьте, это стоило видеть!
По лицу турка медленно расплывался румянец – первый допущенный признак гнева.
– Я счел за лучшее позволить вам поиграть в спасителей. Ваше доверие было ценным для меня. Это того стоило.
– Я так думаю, вы очень собой довольны? – Кэмпион немного откинулся назад. – Но вы не получите малыша Альберта в свой штат. Лучше подумайте, как вы будете отсюда выбираться. Вы сидите здесь, на болотах, вдали от родного дома и мамули. Что, если я ударю вас по голове, поеду домой и никому не скажу, где вас искать?