– Кого я, по-вашему, видел в пивной?
– Кого-нибудь из своих прежних приятелей, ясное дело, – предположил Кэмпион, ловко увертываясь от подрезавшего их фургончика.
– Я вам скажу: коротышку Нэтти Джонсона! Такой мерзкий, скользкий, паршивый типчик из тех, кто промышляет на скачках.
– Из шайки Кливера? – Кэмпион навострил уши. – С ним кто-то был?
– А я к чему веду? – укоризненно покачал головой Лагг. – Вечно вы меня торопите. Он беседовал с каким-то странным бородатым типом. Такой… вроде художника. Напомнил мне тех, из Блумсбери, которые умащивались у нас на полу и посылали меня за селедкой и кьянти. Так вот, они вдвоем сидели у окна и тараторили друг с дружкой. Не будь я глуховат на одно ухо, расслышал бы больше. Но интереснее другое. Тот художник, а с ним и другие, вроде него, живут сейчас в Башне, мне так сказал бармен. Они, мол, друзья леди Петвик – как будто это все объясняет.
– Интересно… – Светлые глаза мистера Кэмпиона заблестели. – И тот человек…
– Да! – перебил его Лагг. – Секретничал с Нэтти Джонсоном. Я знаю фараонов, которые уже за одно это могли бы арестовать бородача.
Глава 5Пенни, что скажете?
Деревня Сэнктуэри располагалась в той части Саффолка, которую железные дороги обошли стороной, а автомобилисты еще не обнаружили. Более того, долина с обрывистым краем, где располагалась деревня – с приземистой норманнской церковью на одном возвышении и поместьем Башня – на другом, – лежала в стороне от каких-либо больших дорог. Поэтому в узкую вишневую аллею с южного края долины сворачивали только те, кто направлялся именно в деревню. Сама же местность была так красива, что ни один художник не устоял бы перед искушением ее написать и никакие запасы рома не сбили бы его с пути.
Меж холмами протекала небольшая речушка, а вдоль дороги стояли, словно задремавшие на лугу овечки, домики елизаветинских времен. И хотя рядом с кузницей располагалось бензохранилище, сооруженное из старого бойлера, добытого явно на свалке, оно тоже имело пасторальный вид. Словом, это была деревня из сказки, и местные поселяне пусть и не носили холщовых рубах, в каких изображают их киношники, зато каждое воскресенье исправно шагали по грубо вытесанным ступеням в церковь, напялив на головы древние цилиндры.
Гостиница «Три кролика» скособочилась на склоне холма, и потому одна ее сторона сидела на добрых два фута ниже другой. Дом был дубовый, выкрашенный в желтый цвет, с решетками на окнах и красной черепичной крышей. У него имелось три входа: главный, на уровне дороги; через бар, куда люди поднимались на четыре ступеньки; и через пивную, куда приходилось на две ступеньки спускаться.
Около пяти часов, когда деревня нежилась в теплых лучах солнца, к главному входу «Трех кроликов» подъехал «бентли», и из него вышли Гирт и Кэмпион. Лагг отвел машину в гараж при кузнице. Молодые люди вошли в прохладный коридор, наполненный вкусными запахами.
Вэл поднял воротник.
– Не хочу, чтобы меня сразу узнали, – пробормотал он. – Мне лучше поговорить с Пенни, прежде чем я увижусь с отцом. Нужно найти миссис Буллок, она все устроит.
Они тихонько миновали коридор и заглянули в кухню.
– Булли! – негромко позвал Гирт.
Раздался приглушенный вскрик и грохот сковороды, упавшей на каменный пол. В следующий миг появилась хозяйка – крупная румяная женщина в цветастом хлопковом платье с закатанными рукавами и большом голубом фартуке. Ее каштановые волосы растрепались, и вся она сияла. Повариха схватила Гирта за руку, хотя явно предпочла бы крепко обнять.
– Приехали-таки! А я ведь знала, все ж у вас день рождения скоро!
Голос у нее был низкий и звучный, и местный акцент в речи почти не слышался.
– Может, пойдете в бар, покажетесь людям? – спросила она после небольшой паузы.
– Знаете, Булли, ничего еще не улажено, – покачал головой Вэл. – У вас найдется комната для моего друга мистера Кэмпиона и место, где мы могли бы поговорить? Мне нужно отправить записку Пенни. Как дела в Башне?
Миссис Буллок сразу прониклась серьезностью положения и не стала задавать вопросов. Она была верной наперсницей детей из поместья с тех самых пор, как начала работать в «Трех кроликах», и принимала их заботы близко к сердцу.
Она отвела гостей наверх, в роскошную старинную спальню, к которой примыкала небольшая гостиная.
– Пишите пока записку, сэр, а я вам чего-нибудь принесу. – Она открыла окно, и в комнату полился свежий вечерний воздух. – Вы вот спросили про ваших, мистер Вэл. Отец-то здоров, только немного нервный. А Пенни – она прелесть. Копия матери – и глаза, и походка, и вообще все.
– А как тетя? – поинтересовался Вэл.
Миссис Буллок кашлянула:
– Про нее вы тут наслушаетесь. Сфотографировалась с этой штукой… – последнее слово она произнесла тихо, словно стеснялась упоминать Чашу.
– Я слышал, – кивнул Вэл. – А в остальном у нее все хорошо?
– Неплохо, если не считать, что наприглашала в поместье кучу ненормальных, которые и одеваются-то не пойми как, будто актеры. Ваша матушка в могиле перевернется, если еще не перевернулась.
– Художники? – уточнил Вэл.
– Художники? Ну нет! – бурно возразила миссис Буллок. – Художников я видала. Они тут, у меня, жили. Опрятные ребята и в еде разборчивы. Не знаю, кто там вашу тетю заморочил, и знать не желаю. Бумага и ручка – вот здесь.
Прошуршав юбкой, она вылетела из комнаты.
Вэл уселся за большой стол в гостиной и набросал несколько слов:
Дорогая Пенни!
Я здесь, в «Трех кроликах». Можешь заскочить на минутку?
Он сложил листок, сунул в конверт и вышел на лестничную площадку. Миссис Буллок высунулась из-за двери внизу.
– Кидайте сюда, – сказала она. – Джордж отнесет.
Вэл вернулся к Кэмпиону:
– Послушайте, а Лагг не сболтнет лишнего?
– В жизни не дождетесь! – развеселился мистер Кэмпион. – Лагг сейчас в пивной, развесил уши, наслаждается местным пивом и шуточками.
Вэл подошел к окну и полюбовался садиком: заросли вьющихся роз, яркий дельфиниум на фоне красной кирпичной стены и небольшой ручеек.
– Невозможно, – произнес он. – И у вас-то дома история звучала достаточно странно, а здесь, в глуши, где все так же привычно и спокойно, она вообще кажется абсурдной. Господи, как я рад, что вернулся!
Кэмпион ничего не сказал, зато открылась дверь, и вошла миссис Буллок, неся на подносе две большие пивные кружки, хлеб, масло и плоскую тарелку с зеленью.
– Домашнее, – доверительно сообщила она. – Наливаю только своим. То, которое нам привозят, уже не такое, как прежде. И тут правительство постаралось. Когда мисс Пенни придет, сразу приведу ее к вам.
Проходя мимо Вэла, она ласково похлопала его по плечу большой красной ладонью, вышла и прикрыла дверь.
– Выпьем за упитанного тельца, – провозгласил Кэмпион, поднимая кружку. – Знаете, Вэл, чувствуется в вас некий патриархальный дух, и кажется, того и гляди явится толпа поселянок, увитых цветочными гирляндами и с небольшим таким майским шестом. Ну-ка, сэр Перси, еще кружечку!
Вэл резко повернулся к собеседнику и глянул на него не без подозрения:
– Послушайте, Кэмпион, а может, все это просто спектакль, чтобы вернуть меня в лоно семьи? Вас не Хэпплуайт нанял, а?
Мистер Кэмпион изобразил обиду:
– Нет-нет. Я сам себе хозяин. Больше я собой не торгую, по крайней мере, пока не кончилось дядино наследство. Я теперь богатей-бездельник. Не каждому так повезет.
Вэл усмехнулся.
– Простите, – сказал он. – Но давайте рассудим хладнокровно: реликвия хранится в часовне Дома Чаши, и взломщику туда не попасть. Никакой обычный вор ее не добудет.
– Обычный и не попытается, – значительно заметил Кэмпион. – Вы, кажется, позабыли о своем приключении в такси. Наверняка вы врезали тому парню основательно, а он в больнице даже не упомянул о пассажире. Думаете, если пару дней нас никто не пытался убить, так нам ничего и не грозит? Будьте пай-мальчиком и пейте пиво, а старый дядюшка Ал постарается найти вам еще какого-нибудь жулика, чтоб вы его отлупили. Меня одно беспокоит: пока мы тут болтаемся, они уже действуют. Скорей бы ваша сестра пришла. До Башни ведь недалеко?
– Поместье на вершине холма. Его просто за деревьями не видно. Погодите… Кажется, вот и она.
На лестнице раздавались женские голоса.
– Не буду мешать трогательному воссоединению родных, – заявил Кэмпион и направился в спальню.
– Вот глупости, – брюзгливо отозвался Вэл.
Продолжить он не успел, потому что дверь открылась и вошли сразу две девушки, а позади них возвышалась фигура миссис Буллок.
Сестру Вэла всякий узнал бы с первого взгляда: такая же высокая, с такими же правильными чертами лица и ярко-голубыми глазами. Волосы, даже более золотистые, чем у брата, были заплетены в толстые длинные косы и уложены вокруг головы. Она была без шляпки, в белом платье с красными узорами.
Пенни улыбнулась брату. Улыбка делала ее совсем юной.
– Здорово, старина! – Она подошла к Вэлу и взяла его под руку.
Более сдержанное приветствие трудно и вообразить, но Пенни явно ликовала: ее глаза и улыбка лучились радостью.
Вэл поцеловал сестру и вопросительно посмотрел на ее спутницу.
Пенни объяснила:
– Мы как раз шли на почту, а юный Джордж попался нам навстречу с твоей запиской, вот мы и пришли сюда вместе. Бет, это мой брат Вэл. Вэл, это Бет Кэйри. Ой, ты же не знаешь ее семью?
Бет на свою подругу ничуть не походила: миниатюрная, подвижная, густые иссиня-черные волосы расчесаны на прямой пробор и собраны на затылке в узел. Круглые карие глаза искрились весельем, казалось, она с трудом сдерживает смех. Бет выглядела на несколько лет старше Пенни, которой едва дали бы двадцать.
Мистера Кэмпиона тоже представили, и повисла пауза. Они с Бет переглянулись, словно были знакомы, но никто из них ничего не сказал. Пенни почувствовала всеобщую неловкость и, чтобы спасти положение, попыталась завести непринужденную беседу: