– Давайте поедем, – сказал он. – Вэл расплатится по счету, и они нас догонят.
Пенни удивленно огляделась:
– А где же второй автомобиль?
У бара стоял лишь грузовой «форд», и ни одной легковой машины.
– За домом, – поспешно объяснил Кэмпион. – Там у них заправка.
– Ну, теперь погнали! – уложив чемодан в машину и забравшись сам, радостно воскликнул он. – Не хотите пустить меня за руль? У меня есть рекомендации от всех магистратов графства.
Девушка не совсем охотно пересела, но вскоре успокоилась. Кэмпион вел машину легко, как опытный водитель, и притом весело плел что-то бессвязное, не давая ей возможности спокойно подумать.
– Люблю машины, – с упоением болтал он. – Знавал я одного – вообще-то, он мой родственник, – так он владел одной из самых первых моделей. Изначально это было что-то вроде доски с колесиками, но он ее то и дело улучшал, и все шло прекрасно. К тысяча девятьсот четвертому получилась отличная штука. Куча всяких приспособлений. Наверное, он перестарался: от любой трубки под капотом можно было прикурить, в радиаторе он делал чай, а потом еще приделал сзади корзину для пикника. И вот однажды она у него заглохла прямо на Трафальгарской площади. И таким образом, – изменил Кэмпион тон на торжественный, – появился первый передвижной ларек для кофе. Но может, вам неинтересно? – Он испытующе поглядел на Пенни. – Наверное, я вас сегодня утомил?
– Ничего, – ответила Пенни со слабой улыбкой. – Продолжайте. Некоторым легче вести машину, когда они разговаривают, правда?
– Вот так и должна поступать настоящая леди, – одобрил Кэмпион. – А современные манеры достойны сожаления. В дни моей юности, за несколько лет до того, как я уехал в Индию, женщины были женщинами. О да. При виде меня они краснели… – Он вдруг заговорил слегка протяжно, подражая англичанам, живущим в Индии.
Пенни искоса взглянула на собеседника. Лицо у того было как всегда: глупое и абсолютно серьезное.
– Вы пытаетесь меня развлечь или у вас потребность высказаться? – спросила она.
– Эмансипированные, вот вы какие, – продолжал Кэмпион уже в обычной манере. – Эмансипированные гордячки. Лопни мой корсет, Амелия, ты, я вижу, решила, что из тебя мужчина лучше, чем из меня!
Пенни рассмеялась:
– Вы, вообще-то, ничего. А когда же начнется веселье?
– В любой момент, – беспечно отозвался Кэмпион, сворачивая на главное шоссе.
Девушка нервно оглянулась:
– А наших пока не видно.
– Ничего не поделаешь… – Кэмпион как будто слегка обеспокоился.
Была половина двенадцатого, и обычная дневная сутолока на дороге еще не началась. Кэмпион яростно рулил, обгоняя все, что попадалось на пути.
Недалеко от Уитэма он опять завел свой обычный монолог:
– А теперь – немного поэзии. Это из современных перлов:
Майор отставной, сидя в будке,
Играл очень скверно на дудке.
Дудел и дудел
И всем надоел…
Не нравится мне вон та машина, старый «бенц» кажется… Сидим тихо, стараемся не стукнуться. В азарт входить можно, сбивать никого нельзя. – На последнем слове Кэмпион ударил по тормозам – и вовремя: немецкий автомобиль, тяжелый, как автобус, и быстрый, как гоночная машина, резко повернул и встал почти поперек дороги, преградив им путь.
Все было рассчитано так точно, что лишь водительское мастерство Кэмпиона спасло их от столкновения.
Далее события развивались с огромной скоростью, как и положено хорошо спланированному налету. Из «бенца» выскочили четверо – внутри остался только шофер – и окружили спортивный автомобиль. Враждебности они не проявляли, и, лишь увидев лицо человека, который вскочил рядом с ней на подножку, Пенни поняла, что намерения у них нехорошие. Она метнула тревожный взгляд на Кэмпиона. Тем временем налетчик, стоявший со стороны водителя, совершенно по-дружески положил руку тому на плечо; правда, в руке этой был револьвер. Третий налетчик склонился над капотом, а четвертый встал на дороге и спокойными жестами давал понять проезжающим, что помощь не требуется.
Все четверо были здоровенные, одетые с безвкусным шиком, – подобных типов часто можно встретить на скачках.
Пенни едва замечала, что по дороге движутся и другие машины. Она хотела заговорить, но бандит схватил ее за руку.
– Помолчите, мисс, – спокойно приказал он. – Давайте без воплей. Где она?
Пенни опять посмотрела на Альберта. Он сидел неподвижно, и лицо его ничего не выражало.
– Нет-нет, – пробормотал он своим высоким голосом, – я музыку не люблю. Попробуйте поиграть у соседнего дома.
Рука с револьвером все еще лежала у него на плече.
– Никаких фокусов, – предостерег хозяин револьвера. – Где она?
– Вам не помешали бы мятные леденцы: они и связки смягчают, и дыхание освежают, – недовольно заметил Кэмпион. – И нечего кричать, я не глухой.
Его собеседник обратился к тому, кто стоял у капота:
– Здесь пусто. Посмотри на откидном сиденье.
– Нет! – в ужасе крикнула Пенни.
Человек с револьвером, по-видимому главарь, осклабился:
– Спасибо, мисс. Ну и ну. Девчонка и псих. Все равно что отнять соску у младенца.
– Там только мой завтрак, – сказал Кэмпион, но Пенни услышала, как дрогнул его голос.
– Да ладно! – Налетчик поднял чемодан. – Она здесь! Тяжелый. Больше ей негде быть.
Пенни, слишком напуганная, чтобы говорить, посмотрела на дорогу. По ней проехали «роллс-ройс» и грузовик, которым грабители сделали знак, что все в порядке.
– Тут застежку на чемодане заело, – сказал кто-то позади. – Дай-ка нож.
Бандит с револьвером озабоченно посмотрел на дорогу.
– Тащи в машину, – велел он. – Больше им негде было спрятать. Все, парни, сдернулись.
Через несколько секунд четверо грабителей сидели в «бенце» вместе с драгоценным чемоданом. Мотор взревел, и машина тронулась. Главный, с револьвером, запрыгнул в нее уже на ходу. Бандиты удачно подгадали к моменту, когда дорога пустовала, и налет в целом занял меньше пяти минут.
Кэмпион включил двигатель, но не стал поворачивать и догонять налетчиков, как того отчасти боялась, отчасти желала Пенни. Он двинулся по направлению к Лондону, и стрелка спидометра закрутилась так, словно это был секундомер.
Только на узкой улочке Уитэма Кэмпион позволил себе посмотреть на спутницу. До того все внимание занимала дорога. К его ужасу, девушка была в слезах. И впервые за день он потерял хладнокровие.
Глава 12Жена и ребеночек
– А извиниться, так дудки, – сказал Кэмпион, аккуратно свернув в большой двор за пабом «Герб гугенотов» и тормозя у заправочной колонки.
Пенни торопливо утерла слезы:
– Вы о чем вообще?
– Поэзия. Высшая радость, праздник души. Последняя строка неогеоргианского сонета, который я вам читал перед тем, как нас прервал грубый джентльмен, страдающий манией стяжательства. Помните – про майора, игравшего на дудке? Давайте я лучше с самого начала прочту.
– Нет. – Пенни сделала умоляющий жест рукой. – Ужасно мило, что вы так стараетесь меня подбодрить, но вам, человеку со стороны, не понять, насколько это серьезно. В чемодане была вещь, которая для нас важнее всего на свете. Кажется, у меня окончательно сдали нервы. Нужно идти в полицию.
Кэмпион не шевельнулся. Он смотрел на девушку глуповато-торжественно.
– В жизни не видывал, чтобы так убивались из-за пары бутылок пива. Не думал, что вы распереживаетесь.
Пенни уставилась на него. Постепенно до нее дошел смысл этих слов.
– Альберт, вы…
Он положил руку ей на запястье:
– Пенни, не портите веселье. Смотрите-ка.
До них уже доносился рокот мотора, и тут во двор медленно вполз грузовик. Разглядев, кто в кабине, Пенни испустила вздох облегчения и радости.
За рулем сидел ее брат в надвинутой на глаза кепке и дешевом желтом макинтоше с туго застегнутым воротом. На плече у него висел ремень, предполагающий наличие кожаной сумки. Картину завершал карандаш за ухом. Преображение безупречное, кто угодно поверил бы.
Настоящим шедевром была, однако, его спутница. Свой изящный беретик она сдвинула на макушку, губы намазала так, что они казались липкими, на лбу соорудила кокетливый завиток и сняла жакет. Девушка довольно улыбалась, и ее большие темные глаза сияли от удовольствия. Она крепко прижимала к груди нечто, завернутое в детское одеяльце.
– Ну вот, – сказал Кэмпион, – всего-то несколько штришков понадобилось. Гарри едет по делам и прихватил с собой супружницу и дите. Семейственность – высшая форма эффективности. Или так: моя работа – моя забота.
Пенни хихикнула:
– Вы просто чудо. А ребенок, конечно…
– На вес золота, скажем так. Ну а теперь, поскольку наше путешествие свелось к прогулке по пивным, давайте сядем в отдельном кабинете, который, я надеюсь, Вэл нам забронировал по телефону, и перетасуем нашу колоду.
Минут десять спустя в старой и душной комнатке придорожного паба Кэмпион принес Пенни свои извинения.
– Я вел себя как последний паршивец, – сказал он с видимым раскаянием. – Но вы понимаете, там, в Когшелле, вдаваться в объяснения было некогда, да вы могли и не согласиться. А мне хотелось посмотреть друзей Плохого Дяди в действии. Я знал, что опасность нам не грозит, и ничего ведь и не случилось. Вы меня простите?
Пенни села в расшатанное плетеное кресло.
– Все нормально, – слабым голосом произнесла она. – А что теперь?
Бет, приводившая себя в порядок перед зеркалом, повернулась к подруге:
– Знаешь, когда мы подъехали, а тот тип махнул нам, чтоб не останавливались, я думала, умру. Будь здесь настоящий ребенок, он у меня задохнулся бы, так я сжала сверток. Но они ничего не заподозрили, а потом вы нас обогнали, и мы поняли: все обошлось.
– А кто это спланировал? – спросила Пенни, потирая лоб. – Получается, у вас и одежда была приготовлена, и остальное.
Вэл кивнул:
– Когда ты вышла проверить, достаточно ли в баке бензина, мы быстро подменили содержимое чемодана, а потом я все объяснил Бет. Она молодчина! – Он бросил на маленькую черноволосую девушку восхищенный взгляд.