Бет поспешила сменить тему:
– А вы, мистер Кэмпион, разведали, что хотели? Узнали кого-нибудь из нападавших?
– Как говорят юристы, и да и нет. Неприятный маленький субъект, который облокотился на наш багажник, – это Нэтти Джонсон, вечная головная боль моего камердинера Лагга. Еще двое – мелкие сошки, просто воры, а джентльмен, тыкавший в меня пистолетом, – Пальчики-Хокинс, давний подельник Патнэма-Сандерсона. Все считаются надежными ребятами, чьи услуги покупаются по умеренной цене. Водителя я не разглядел, а сработал он виртуозно. Сейчас они, наверное, потягивают пивко и играют в игру «Кто крепче выругается». Поэтому расправы пока можно не бояться. Да и личной вражды они к нам не испытывают. Прежде чем приступить к дальнейшим действиям, будут ждать указаний. К сожалению, это нам ни о чем не говорит.
Вэл подался вперед:
– Детишек отошлем домой?
– Можно было выразиться поделикатней, – кротко заметил мистер Кэмпион. – Я надеялся, что мы убедим наших юных дам уехать поездом на Хэдли в двенадцать тридцать, а мы прогуляемся дальше на их машине и с их сокровищем. – Он с сомнением перевел взгляд с одной девушки на другую. – Или вы рассердитесь?
Пенни была разочарована, а Бет фыркнула.
– Они от скромности не умрут, – сказала она подруге. – И все же, я думаю, пусть поступают как хотят. «Это задачка для мужчин». – Она явно изображала Вэла, и он рассмеялся.
– Бет меня всю дорогу поддразнивала, – пожаловался он. – Вот кончится эта суматоха, я ей покажу хорошую сторону жизни в деревне.
– Я уже немножко увидела, – улыбнулась Бет и протянула ему сверток.
– А как же грузовик? – спросила Пенни.
– Все в порядке. Я пообещал оставить его здесь. Он из гаража Маддса в Ипсвиче. Так мы договорились?
Вэл настоял на том, чтобы проводить девушек до станции, которая была через дорогу, а Кэмпион вывел машину и положил в нее другой чемодан.
– Когда вы вернетесь? – спросила Пенни, стоя в дверях.
– Завтра, если все пойдет как надо. Вы тем временем можете рассчитывать на Лагга, мое второе «я». Вряд ли будут неприятности, но если случится плохое, то он не хуже полиции и почти такой же красивый. После моей смерти он отойдет государству. Кстати, скажите ему, пусть не берет мои носки и мой студенческий пуловер. У меня везде соглядатаи.
Пенни засмеялась и вышла. Кэмпион задумчиво посмотрел ей вслед.
– Какая милая девушка, – заметил он. – И почему только Марлоу Лоббетт не мог чуть-чуть подождать и жениться на ней, а не на Бидди?
Меньше чем через двадцать минут они были уже в пути. Гирт заметно повеселел.
– Знаете, эта Бет, она особенная, – доверительно сказал он после долгого молчания. – У нее есть обаяние. Я так долго ненавидел женщин… Прекрасно встретить такую, которая рассеяла мои предубеждения. Хотя вы шутник, но должны понимать.
– Вы забыли, что я женат на своем ремесле, – торжественно заявил Кэмпион. – С тех пор как я взялся плотничать, женщинам в моей жизни места нет.
– Я ведь серьезно. – Вэл был слегка задет.
В светлых глазах Кэмпиона появилось выражение усталости.
– Если серьезно, старина, – отозвался он, – в моем «Гамлете» Офелия вышла замуж за Макбета. А теперь, бога ради, давайте думать о нашем деле.
Вэл откинулся назад со словами:
– Вы водите просто волшебно… Не знаю, что в ней лучше – голос или глаза… А как по-вашему?
Ответа не последовало, и маленький автомобиль продолжал нестись к городу.
– Поедем прямо туда, если не возражаете, – предложил Кэмпион почти через час, когда уже ехали по Олдгейту к старой и мрачноватой части Лондона под названием Полтри.
– Отличная мысль. Только скажите, Кэмпион, по-вашему, это безопасно?
Кэмпион пожал плечами.
– Мелхиседек вполне надежен, – ответил он. – Его фирме покровительствуют важные люди еще со времен Георга Первого. Он будет нем как могила. И он мой старый друг. Однако вряд ли он пуленепробиваем. Мне нужно его мнение – можно ли создать неотличимую копию. А вообще, Вэл, сколько лет Чаше?
– Точно не известно. В любом случае она старше нормандского вторжения.
Мистер Кэмпион едва не затормозил. Лицо у него было изумленное.
– Послушайте, вы хотите сказать, что этой штуке в чемодане тысяча лет?
– Друг мой, именно так. – Вэл даже обиделся. – Вы же знаете легенду не хуже меня.
Кэмпион молчал, и Вэл спросил:
– Почему вы так удивляетесь?
– Просто вдруг осознал – и обомлел. Мы тут с утра возимся с этой вещицей, и только теперь до меня дошло все ее значение. Вот мы и приехали.
Он ловко въехал в узкий тупичок и остановился перед одноэтажным домиком с витриной, частично закрашенной золотистой и черной краской, и неотличимым от многочисленных ближайших магазинчиков. Тяжелая дверь, обитая блестящими медными полосками, была открыта. Кэмпион вышел из машины и, взяв чемодан, вошел в дом. Вэл последовал за ним.
Прямо над маленькой бронзовой табличкой с выгравированной надписью «И. Мелхиседек» висел старинный шнур, за который следовало дернуть, чтобы позвонить в звонок.
Судя по всему, других фирм в здании не было. Вслед за своим спутником Вэл вошел в большую приемную, разделенную хлипким деревянным барьером. В этом пустом и тихом помещении ничто не намекало на то, чем занимается фирма. Здесь лишь стояло несколько витрин с прекрасно выполненными копиями каких-то неведомых медалей и ценных сувениров.
Из-за бюро в дальнем углу комнаты поднялся навстречу посетителям стройный и изящный юноша. Мистер Кэмпион вынул из кармана визитную карточку и протянул ему:
– Узнайте у мистера Мелхиседека, не уделит ли он мне несколько минут.
Юноша взял карточку и прочел имя вслух:
– Мистер Кристофер Твелвтриз?
– Эй, – вмешался Вэл, – вы…
К его удивлению, Кэмпион сделал ему знак молчать и кивнул служащему:
– Именно так. Мистер Мелхиседек меня знает.
Когда юноша вышел, Кэмпион с виноватым видом пояснил:
– Мне следовало вас предупредить о своих многочисленных noms de guerre[10]. Не хочу лишний раз светиться. Вы запомните? В этом помещении я – Кристофер Твелвтриз.
Сбитый с толку, Гирт успел только согласно кивнуть, как дверь тут же открылась, и вошел человек, каких Вэл, можно сказать, еще не видывал.
Мистер Израэль Мелхиседек был невероятно породистый, утонченный и интеллигентный еврей. Глядя на него, невольно думалось о том, что предки предков этого человека разговаривали с Яхве. Ему было под семьдесят. Высокий, стройный, лицо с тонкими чертами, кожа цвета слоновой кости; чисто выбрит, седые волосы аккуратно приглажены.
Мелхиседек шагнул вперед, протягивая руку:
– Мистер Твелвтриз, рад вашему приходу. – Бархатный голос подчеркивал восточную экзотичность его облика.
Кэмпион пожал руку и представил Вэла.
Старик метнул на юношу взгляд небольших черных глаз, и Вэлу показалось, что тот видит его насквозь.
Мелхиседек посмотрел на чемодан:
– Идемте ко мне в кабинет, мистер Твелвтриз, там нас не подслушают и не помешают.
Он провел их через другую дверь по коридорчику и затем – в небольшую, роскошно обставленную комнату, которая отлично дополняла своего хозяина.
На полу лежал старинный персидский ковер, на стенах висели картины Давида и Зоффани, а над камином – портрет какой-то красавицы работы де Ласло. Бо́льшую часть комнаты занимал огромный письменный стол, за который Мелхиседек уселся после того, как усадил гостей.
– Итак, мистер Твелвтриз, чем могу служить? – Он сделал паузу. – Хотите заказать копию? Возможно, некоей известной чаши?
Кэмпион поднял брови.
– Желаете выбрать длинный путь? – вежливо спросил он.
Старик покачал головой, и его губы раздвинулись в улыбке.
– Нет, мой друг. У меня слишком много клиентов, нужно идти собственным путем.
– Ну и слава богу, – вздохнул Кэмпион. – Конечно, вы правы. Вижу, вы понимаете серьезность положения. У нас с собой не больше и не меньше как Чаша Гиртов.
Он поднял чемодан и с благоговением положил на стол. Мелхиседек встал и подошел поближе.
– Никогда ее не видел, – сообщил он. – Хотя, разумеется, хорошо знаю ее историю, точнее, легенду. Мистер Гирт, для меня это будет серьезным испытанием: за последние двести лет нам приносили разные сокровища, но чтоб такое… Прямо знаменательное событие.
– Ей тысяча лет, – проникновенно заметил Кэмпион.
Вэлу это показалось чуточку неумно: его спутник как будто желал произвести на хозяина впечатление.
– Больше тысячи, – поправился Кэмпион.
Он аккуратно открыл чемодан и вынул Чашу, все еще завернутую в одеяльце.
Мистера Мелхиседека явно удивила и даже потрясла столь неподходящая упаковка, но он промолчал. Кэмпион развернул Чашу и отдал Мелхиседеку.
Вэл подумал, что никогда не забудет этой картины: высокий, сурового вида старик поворачивает в тонких пальцах великолепное произведение искусства. Мелхиседек долго разглядывал Чашу через ювелирную лупу – с боков, снизу, сверху. Наконец он поставил ее на стол и повернулся к посетителям с крайне обеспокоенным видом.
– Мистер Твелвтриз, – медленно заговорил он. – Мы ведь с вами старые приятели…
Кэмпион посмотрел ему в глаза и с нарочитым равнодушием произнес:
– Мы с мистером Гиртом готовы поклясться, что это подлинная чаша Гиртов. А ваше мнение?
И тут Вэл, впервые заподозрив неладное, встал со стула и подошел к Мелхиседеку. Тот опять взял Чашу:
– Отличная вещь. Выполнена прекрасно, а рисунок почти целиком повторяет кубок церкви святого Михаила в Веккья. Только она не средневековая. Я не уверен, однако, если посмотрю свои записи, смогу сказать вам точную дату изготовления.
Вэл издал невнятный звук и собрался уже возмутиться вслух, но мистер Кэмпион его остановил:
– Погодите, старина. Дело усложняется с каждой минутой. Думаю, мы сейчас на пороге открытия.
Наступило молчание. Затем раздался спокойный голос мистера Мелхиседека: