да речь шла о реальной опасности, его помощник мог похвастаться железными нервами.
– Вы к чему клоните? – спросил Кэмпион уже более дружелюбно. – К вам приставала белая леди с головой под мышкой?
– Нельзя смеяться над потусторонними силами. Потом-то станет не до смеха. Прошлой ночью я встретил в лесу чудовище. Это про него мне говорили в пабе. То самое, которое держат в потайной комнате.
– Замолчите. Вы ошиблись. Я просил вас об этом забыть.
– Ладно, умник. – Лагг уже сердился. – То, чего я вчера видал, оно точно не из мира сего. Слезайте на землю и послушайте как следует, а то я буду думать, что башкой тронулся.
Такие слова из уст его независимого и самоуверенного помощника доконали Кэмпиона и заставили еще более смягчиться.
– Хорошо, – кивнул он. – Животное, фрукт или камень?
Мистер Лагг открыл было рот, но тут же закрыл и, видимо пытаясь припомнить все подробности, натужно выпучил глаза.
– Чтоб я сдох, если понимаю, – начал он наконец. – Сидел я, значит, на поляне, как вы велели, трубку курил да мечтал, чтобы не такая была мертвая тишина. И вдруг слышу вроде как пение, но не настоящее, а словно зверь гудит. Я приподнялся, слегка оробев, понятное дело. И тут появилось оно, и на него падал свет от луны… – Лагг сделал эффектную паузу. – Отродясь не видал такой жути. Эта пакость была высокая, тонкая, на коротких ножках, а на голове – рога. И идет прямо на меня. Ждать я не стал, но запах учуять успел: тухлый такой, будто дохлятина. Тут уж я совсем голову потерял, понесся домой, вопя, как угорелая кошка. Я таки свалял дурака, – с сожалением признался он. – Только на моем месте любой бы насмерть перепугался.
Кэмпион присел на краешек кровати. Его скепсис, к удовольствию Лагга, сменился любопытством.
– Рога? – переспросил Кэмпион. – Какой-то зверь?
– Не простой зверь, – с нажимом заметил Лагг. – Похоже, будто огромный козел шел на задних ногах.
– И запах еще… Может, и вправду козел?
– Не делайте из меня дурака. В нем футов десять росту, а руки – как у человека. Я разглядел. Хорошо было видно на фоне неба.
Кэмпион встал.
– Лагг, вы победили, – сказал он. – Приношу вам извинения. А теперь вставайте. И помните: слугам обо всем этом ни единого слова. А если они уже знают, что вы видели чудовище, то с потайной комнатой оно никак не связано. Про нее даже не упоминайте. Кстати, я в городе встретил вашего приятеля, Эрни Уокера.
– С ним разве можно иметь дело? – Невроз у Лагга прошел окончательно. – Этот тип по головам пойдет, если надо. Грязная крыса, родную мать продаст ни за грош.
Кэмпион усмехнулся:
– Ну да, всякий раз, как вы видите призрака, я непременно свяжусь с плохой компанией. Вставайте, и притворимся, что у вас было кишечное расстройство.
– Придумка неважнецкая. Уж лучше сердечный приступ. У меня ведь тоже гордость есть.
Кэмпион вышел и некоторое время стоял на площадке; выражение лица у него было, как обычно, глупое. Затем он отправился в кабинет сэра Персиваля и пробыл там около двадцати минут. Вышел оттуда с отрешенным видом. Он уже хотел спуститься, но тут Пенни, которая, оказывается, ждала его, сидя на подоконнике в дальнем конце коридора, встала и подошла:
– Убедились насчет Лагга?
К удивлению девушки, Кэмпион продел ее руку в свою.
– Теперь, мадам, вы будете моим Ватсоном. Станете задавать нелепые вопросы, а я – давать блестящие ответы с присущими мне мудростью и проницательностью, за которые меня так любят во всех клубах, где я бываю. Раньше они смеялись, когда я начинал говорить, потом пытались меня заткнуть. Ну и что? Я все равно высказываюсь. Я ведь человек честный и прямой. Если вижу лопату, так и говорю: ведро.
Они вышли в сад.
– Перестаньте ломать комедию, – спокойно попросила Пенни. – Что вы намерены делать?
Кэмпион остановился и серьезно посмотрел на нее:
– Скажите, а у вас не было с Бет никаких разногласий?
– Нет, конечно, с чего бы? Мы вчера вечером говорили по телефону. Она, разумеется, расспрашивала, как там Вэл в городе. Мне кажется, они удивительно быстро поладили.
– Словно старые друзья, – подтвердил Кэмпион. – Я вчера обратил внимание. Не такой я недалекий, как вы думаете. Под моим медальоном, в котором я храню свою старую школьную кепку, бьется молодое сердце. Про Бет я спросил, поскольку мы сейчас нанесем визит ее отцу, а он человек весьма выдающийся, хотя и дружит со мной. Следовало признаться раньше, но так уж вышло.
– Будьте серьезней, – опять попросила Пенни. – Вы, кажется, забыли, что мне известно гораздо меньше, чем вам.
– Мы отправляемся к профессору Кэйри. Не в колеснице Вакха, а пешком по дорожке. Вы уже взрослая девочка и можете принести мне пользу. Положение, кратко говоря, таково: до совершеннолетия Вэла осталось три дня. Три дня, чтобы отыскать причину наших неприятностей и разобраться с этим господином. Единственная зацепка, ведущая к нему, – его прозвище – Дейзи.
– Задача непосильная, да? – выразила сомнение Пенни.
Вместо ответа Кэмпион невозмутимо продолжал:
– Мне совершенно очевидно, и вам, дорогой Ватсон, тоже, что на Фарисеевой поляне происходит нечто странное, – очень странное, по словам Лагга. У меня есть предчувствие: если мы разберемся с призраком, то выйдем и на Дейзи.
– Но если Дейзи причастен к появлению призрака и тетю намеренно напугали до смерти, то почему это существо продолжает там бродить?
– Вот мы и выясним. Конечно, Лагг мог напиться и нафантазировать.
Пенни искоса взглянула на собеседника:
– Вы же так не думаете.
Кэмпион повернулся к ней:
– По-вашему, там нечто сверхъестественное?
Девушка передернула плечами и сильно покраснела.
– Ой, – вырвалось у нее. – Если бы вы знали столько, сколько я, о наших деревенских, если бы вы выросли среди них, слушали бы их байки, усвоили бы их взгляды, вы не относились бы так высокомерно к вещам… не совсем обычным. Разумеется, я не могу ничего утверждать. Я просто не знаю. Но после тетиной смерти в округе стало больше цыган. Говорят, на пустоши их целая армия собралась.
Кэмпион вскинул брови.
– Старая славная миссис Сара, – сказал он. – Пенни, всегда делайте, что в ваших силах, для табора Бенвеллов – лучших жуликов в мире.
Пенни была заинтригована.
– Кажется, Альберт, вы понемножку знаете обо всем на свете. А зачем мы идем к Кэйри?
– Если наше пугало на Фарисеевой поляне – действительно местный феномен, то можете прозакладывать ваши туфли, что профессор Кэйри знает о нем абсолютно все. Кроме того, когда имеешь дело с чем-то сверхъестественным, ничто так не успокаивает, как мнение ученого и научное объяснение.
Профессор трудился в саду под зеленым полотняным тентом. Среди цветников возвышался красивый дом в тюдоровском стиле с окрашенными стенами и замшелой черепичной крышей. Хозяин с искренней радостью поднялся навстречу гостям:
– Отлично! Надеюсь, вы останетесь на ланч? Миссис Кэйри в доме, и Бет где-то там.
Пенни замялась, и Кэмпион взял дело в свои руки.
– Профессор, у меня опять трудности, – сказал он. – Мы к вам за помощью.
– Ну конечно! – Кэйри, полный энтузиазма, повернулся к Пенни. – Профессор Лоббетт, один из моих лучших друзей, обязан этому молодому человеку жизнью. Что я могу для вас сделать?
– Вы когда-нибудь слышали о призраке на Фарисеевой поляне? – спросила Пенни, одолеваемая любопытством.
В круглых темных глазах профессора появилось странное выражение.
– Не знаю, что вы обо мне подумаете, – нерешительно произнес он, – но у меня, кажется, есть его фотография. Пойдемте в библиотеку.
Глава 16Феномен
В кабинете, прохладной, старомодно обставленной комнате с белеными стенами и некрашеными дубовыми балками, Пенни и мистер Кэмпион услышали необычайную историю.
– Не поймите меня превратно, – сказал профессор, становясь на колени перед небольшим комодом и выдвигая нижний ящик. – Знаю, что совал нос в чужие дела и нарушил границы частного владения. У нас, за океаном, мы запросто заходим в соседский сад.
Пенни была явно не в своей тарелке.
– Не мучайте нас этим, профессор. Ну вышло так неудачно. Тетя сама со всеми испортила отношения, да еще папа переживал по поводу цыган.
– Вы же не думаете, что дело в них? – Кэйри замер, держась рукой за ящик. – Тут ваш отец оказался умнее меня. Из-за чертовых бродяг я лишился полудюжины породистых кур. Вчера цыгане опять появились, и я сразу их выгнал.
Пенни его почти не слушала.
– Призрак… Он существует? – спросила она.
Профессор с интересом посмотрел на девушку; прямого ответа он так и не дал.
– Как я уже говорил, я нарушил границы частных владений. Про здешнего призрака я слышал задолго до смерти вашей тети и, естественно, заинтересовался. Я как бы считаюсь авторитетом в области средневековых верований и колдовства – изучаю все это в качестве хобби. В местных рассказах были кое-какие подробности, которые меня заинтриговали. Несколько ночей я провел в лесу вашего отца, но ничего не увидел. Возможно, потому, что прихватил с собой ружье. – Профессор изучающе посмотрел на Пенни. – Думаю, вы эти истории знаете лучше, чем я.
– Кое-что я слышала. А фотография…
– Я к этому и веду. Не знаю, доводилось ли вам слышать о фотоловушках для ночных животных. Отличное устройство: зверь задевает проволочку, протянутую у него на пути, – срабатывает вспышка и фотозатвор. Я несколько раз устанавливал фотоловушку и наконец недели две назад получил желаемое. Сейчас покажу. – Он вынул из большого конверта глянцевый снимок. – Я его увеличил. Предупреждаю: качество так себе, но общее представление дает.
Кэмпион и Пенни нетерпеливо подались вперед. Как обычно бывает на фотографиях, снятых в темноте со вспышкой, четкое изображение получилось лишь на небольшой части кадра, и содержало оно какие-то заросли. Зато на краю освещенного круга, частично затененная, виднелась смазанная фигура. Высокая, с рогами. Больше ничего нельзя было разглядеть. Основную ее часть скрывали листва и тени. Будь это обычный снимок, его бы забраковали: неправильная выдержка, отсутствие резкости, излишняя контрастность. Однако, учитывая рассказ Кэйри и описание, данное Лаггом, снимок обладал исключительной ценностью. Любая тень или пятно могли таить какую-нибудь жуткую, невообразимую деталь.