Кэмпион посмотрел на профессора:
– У вас есть удовлетворительное объяснение?
– Допустимое объяснение есть, – весьма осторожно ответил тот. – И если оно верное, мы имеем интереснейший пример средневекового пережитка. Разумеется, я не стал предавать это огласке, как не стал опять нарушать границы. Положение, сами понимаете, было сложное.
– Что ж… – Кэмпион выпрямился. – Для начала призрака нужно поймать. Приятная ночная работенка для нашего маленького Альбертика.
У Кэйри загорелись глаза.
– Я с вами! Весь месяц мечтал об этом.
Энтузиазм профессора казался прямо-таки мальчишеским, но Пенни его не разделяла.
– Если вы задумали отправиться сегодня ночью на Фарисееву поляну, – сказала она, – я смогу найти вам помощника. Молодой Пек. Он ведь у вас работает, профессор? Пек и его отец знают об этих местах больше, чем все деревенские, вместе взятые.
– Я и сам хотел его предложить, – заулыбался профессор. – Честно говоря, именно Пек-старший и был моим основным источником сведений об этом деле. Славный старикан. Я только недели через три начал понимать его речь, но теперь мы отлично беседуем. У него домишко на краю ивовой рощи, и он целыми днями сидит на солнышке и, как сам выражается, ловит: сын купил ему радиоприемник. Если вы останетесь на ланч, мы потом отправимся туда и позовем младшего Пека.
– Нам не хотелось бы навязываться, – запротестовала Пенни, но ее перебил звук гонга, и профессор с победным видом повел гостей в столовую.
Миссис Кэйри, невысокая изящная женщина с серыми глазами и коротко стриженными седыми волосами, встретила незваных едоков с очаровательной невозмутимостью. Ссора с леди Петвик никак не повлияла на ее отношение к молодым людям. К тому же Кэмпион был, как выяснилось, ее давний любимчик, а дочь дружила с Пенни. Благодаря стараниям хозяйки завтрак прошел весело, хотя по меньшей мере трое из присутствующих не могли не думать о зловещем деле, которое их сюда привело.
– Я очень рада, что ты, Альберт, наконец себя рассекретил, – с улыбкой произнесла миссис Кэйри, когда все уселись за стол в изящной комнате, украшенной цветами. – Мы с Бет сдержали обещание и никому не обмолвились о нашем знакомстве. Мне казалось, это тихое и спокойное место. Я и представить не могла, сколько таинственного здесь происходит.
Профессор ухмыльнулся:
– Наша Мамочка любит, чтобы секреты были только кулинарные.
Лицо его супруги, все еще красивое, порозовело.
– Не надоело меня поддразнивать, Папочка? – И миссис Кэйри пояснила гостям: – Он то и дело надо мной подшучивает, потому что, когда мы приехали, меня просто очаровали и этот дом, и старая каменная печь, и водокачка, и пивоварня восемнадцатого века. Я решила обойтись без домашней электростанции, которую мы собирались установить, и вести хозяйство, как в старину: печь хлеб, варить пиво, готовить традиционные девонширские сливки… Но у меня на кухне сменилось шесть служанок, и я сдалась. – Хозяйка развела руками. – Ни одна не справлялась с черной работой.
Ее муж опять ухмыльнулся:
– Мы даже купили лицензию на пивоварение, но думаете, хоть кто-то из ребят на ферме пожелает пить самодельное пиво? Да никогда в жизни! Им лучше дай четыре пенса, чтоб можно было пойти в паб.
– А все холодильник, – сказала Бет.
Миссис Кэйри засмеялась.
– И как вы только обходитесь безо льда? – обратилась она к Пенни. – Я сама долго откладывала, чтобы Папочка надо мной не смеялся, но потом мы с Бет поехали в Колчестер и нашли подходящий, он работает на парафине. К нам полдеревни сбежалось посмотреть, и не поверите, сколько мы наслушались о болезнях, которые можно вылечить куском льда!
– Жуткий народ. – Пенни улыбнулась. – Смотрите не становитесь феей-крестной у всех подряд. Эти деревеньки – часть поместья, однако они слишком велики, чтобы владелец земель мог о них заботиться. Налог на наследство разрушает феодальные устои, но люди привыкли ждать от хозяина помощи. Если они живут на вашей земле, они вам не чужие.
– С ними вполне можно ужиться, – безмятежно заявила миссис Кэйри. – Хотя они и слишком любят благотворительность.
После ланча все вышли на лужайку.
Мирная передышка кончилась, подумалось Пенни, и впереди опять мучительные тревоги.
Профессор и Кэмпион тихонько о чем-то говорили, притворяясь, будто обсуждают вьющиеся розы.
– Считаю, дам к этому делу допускать нельзя, – заявил профессор.
– Несомненно. Только вот касаемо Пенни я не уверен. Она девушка решительная и к тому же приятельница почтенного пожилого джентльмена, которого мы собираемся посетить. Вряд ли она захочет охотиться за призраком, но ее дружба с Пеками нам пригодится.
Профессор колебался.
– Если это то, что я предполагаю, женщине там совсем не место. Однако соглашусь: кое-чем мисс Гирт сможет нам помочь. Если позволите, мне нужно переговорить с Мамочкой.
Пять минут спустя профессор разобрался со страхами и любопытством женской части своего семейства и вместе с Пенни и Кэмпионом отправился по тенистой тропинке мимо клумб. Через калитку они вышли на широкий зеленый луг, за которым тонкие ивы, освещенные ярким солнцем, покачивали серебристой листвой.
Шли в молчании, но когда оказались на лугу, Пенни уже не могла бороться с охватывающим ее страхом:
– Профессор, вам ведь что-то известно. Скажите, речь идет о сверхъестественном?
Кэйри ответил не сразу:
– Дорогая моя, если я не ошибся в своих предположениях, это куда неприятнее любого призрака.
Больше ничего он объяснять не стал, а Пенни не хотелось расспрашивать, но от его слов девушку бросило в дрожь, и она ощутила здесь, среди прекрасной летней английской природы, присутствие некоего таинственного ужаса, издревле называемого паническим.
Домик Пека был из тех стареньких, но живописных, крытых соломой хижин, что вызывают восхищение и зависть у людей, никогда в них не живших. Стены хижины покрывал мох, а сама она утопала в траве и подлеске. К распахнутой двери вела мощенная кирпичом и заросшая сорняками дорожка. Внутри дома на низеньком деревянном стульчике сидел хозяин в потрепанной шляпе, а перед ним стоял огромный радиоприемник, из которого лилась гнусавая песня – рекламная передача парижского радио.
Покосившись на гостей, он с видимым сожалением поднялся и выключил приемник.
Мистер Пек-старший был вполне приятным старичком с морщинистым, кирпичного цвета лицом, беззубым ртом и эффектным пучком седой щетины на подбородке. На нем красовалось много разнообразных предметов одежды, среди которых более остального бросались в глаза латаные-перелатаные белые холщовые штаны и вязаная красно-зеленая безрукавка, явно предназначенная для человека куда более крупного. Пальцы у него были искривлены ревматизмом, а шерсти на тыльной стороне ладоней позавидовал бы и медведь.
– Дядюшка-опоссум, – пробормотал себе под нос Кэмпион.
– Тише, – укорила его Пенни и подошла поздороваться.
Пек степенно дотронулся до полей шляпы:
– Доброе утро, мисс.
– Доброе утро, – вежливо откликнулась Пенни, хотя было уже не утро. – А ваш сын дома?
– Перси! – крикнул старик, обернувшись назад. – У нас тут знатные гости.
– Иду! – раздался голос из глубины хижины, и на пороге появился высокий и гибкий молодой человек в рубашке и жилетке. С непринужденной улыбкой он указал гостям на террасу. – Если вы не против, господа. А для мисс Пенни принесу стульчик.
Все уселись, и маленькая компания вдруг приняла заговорщицкий вид. Перси встал за стулом отца. Внимательно глядя карими глазами на гостей, он ждал, пока они расскажут о цели своего визита.
– Суставы у меня ломит, – сообщил мистер Пек-старший, чтобы завязать разговор.
– Я вам пришлю мазь, – пообещала Пенни.
– Ха, – с непонятным выражением отозвался на это старик.
– Не слушайте вы его. – Молодого Пека явно смутила бестактность Пека-старшего. – Все с ним нормально, верно ведь, отец?
– Не-а… – Пек-старший был непоколебим. – Слыхал я, вы обошлись скромными похоронами. Тетка-то ваша многим поперек горла стояла. Но я про покойников плохо не говорю.
От сильного удара по спинке стул едва не опрокинулся, и старик замолчал и только пожевал губами. Он дважды попытался завести беседу, и его оба раза оборвали, – что ж, пусть теперь сами болтают о чем хотят.
Вступительная часть закончилась, и Пенни заговорила наконец о важном:
– Перси, я прошу вас сегодня вечером пойти с мистером Кэмпионом и профессором Кэйри на Фарисееву поляну. Они считают… там водится зверь, которого им нужно добыть. Понимаете? Вы ведь не испугаетесь, правда?
– Нет, мисс, не испугаюсь. – Парень произнес это достаточно твердо, но лицо его слегка омрачилось.
Пек-старший заворчал:
– Да не зверь, мисс, а призрак, я уж говорил мистеру Кэйри.
Он сказал это очень просто, и Кэмпион устремил на него вопросительный взгляд.
Профессор торопливо предупредил:
– Конечно же, не нужно, чтобы потом ходили всякие разговоры.
– Мы лишнего не сболтнем, сэр, – рассмеялся младший Пек. – А вы его хотите поймать или пристрелить?
– Разумеется, поймать, – ответил профессор.
– Перси, – начала Пенни, – помните, когда мы с Вэлом были маленькими, мы помогали вам и Флинчу ловить старого барана, который убежал в долину?
Пек-младший начал постигать план действий.
– Мы ж его сетью для сена ловили, да? Ага, запросто спроворим. Если оно настоящее, – разумно уточнил он.
– Ничо вы там не поймаете, – заявил его отец, с удовольствием набивая трубку из протянутого профессором кисета. – Это ж дух. Кинете сетку, а он через нее и пройдет, как вода. Охота вам дураков из себя строить. Но дело ваше, а меня не втягивайте. Вам его не поймать.
Тут Кэмпион впервые вмешался в разговор:
– Скажите, призрак на Фарисеевой поляне – он недавно появился или раньше тоже бродил?
Старший Пек стал вспоминать:
– Там и раньше странности бывали. Но не вот прямо постоянно, а от случая к случаю. Когда я еще был мальцом, вся деревня про то гудела. Потом прекратилось. А лет пять назад кт