И вот наконец раздались чьи-то шумные шаги. Кэмпион прислушался. Ничего сверхъестественного – человек или крупное животное. Минуту-две он все же сомневался, но потом негромко лязгнул устанавливаемый капкан.
Затем шаги стали удаляться, прерываемые иногда таким же лязганьем. Кто-то совершенно не боялся чудовища, из-за которого умерла леди Петвик и впал в истерику Лагг.
Снова наступила тишина. Светящиеся стрелки на часах показывали половину первого. Кэмпион вздохнул, поменял позу, не прогоняя с лица привычного глуповатого выражения, и слегка прикрыл глаза.
– Надеюсь, ангелы господни меня защитят, – пробормотал он, тщательно прикрывая пиджаком белый воротничок сорочки.
Ночная духота постепенно сменялась предрассветной прохладой. Кэмпион, боровшийся с сонливостью, вдруг разом взбодрился: до него донесся ужасный звук – подобного ему слышать не доводилось. Тихий, зато совершенно невероятный.
Более всего он походил на негромкий вой, и Кэмпион вспомнил слова Лагга: «Как будто зверь какой-то гудит». Даже находясь среди диких племен, он не сталкивался ни с чем, столь же сильно леденящим кровь. Еще больше пугало, что завывание не было беспорядочным. Звук становился то выше, то ниже, подчиняясь определенному ритму, и к тому же вибрировал.
«Песня» приближалась… И вдруг появилась фигура. Она двигалась не со стороны владений полковника, как ожидали, а от узкого прохода в северной части поляны, и теперь выделялась темным силуэтом на фоне светлеющего неба.
Кэмпион встал, не чувствуя боли в затекших руках и ногах. Существо, несомненно, внушало ужас. Оно, как и говорил Лагг, было очень высокое, но притом совсем тонкое. Голову его увенчивали козлиные рога, а тело казалось карикатурно-уродливым.
Оно приближалось к поляне, не переставая завывать, и вскоре Кэмпион смог разглядеть неведомое существо чуть получше. Его затошнило. «Призрак» двигался с наветренной стороны, распространяя запах гниения, мерзкий и сильный.
Кэмпион выскочил из укрытия. Фигура остановилась и повернулась к нему. Он увидел единственный глаз – отвратительный, затянутый бельмом.
Он стоял, а существо приближалось. Невдалеке заскулил от страха пес. Кэмпион направился на звук, стараясь не слишком удаляться от преследователя. Шаг за шагом он подводил его к западне.
Вдруг фигура бросилась на него, и Кэмпион в ужасе кинулся бежать, однако рогатый не отставал.
Кэмпион промчался мимо пса; он понимал, что его вот-вот схватят. Тут раздался шорох, и в воздухе словно мелькнула гигантская летучая мышь. На того, кто за ним гнался, упала тяжелая сеть, и поляну огласил нечеловеческий вопль.
– Держите пса! – подбегая, крикнул Кэйри. – Не подпускайте его, бога ради!
Глава 18Пережиток прошлого
Рука, в которой профессор держал фонарь, сильно тряслась. Нэб жался к земле под деревом, а Кэмпион склонился над сетью с барахтающейся в ней добычей.
Свет фонарика, ослепляющий после темноты, привел пойманное существо в смятение. Оно перестало вертеться и неподвижно лежало бесформенной лохматой кучей. Только увидев «призрака» в сети у своих ног, охотники осознали, насколько слабой была надежда его поймать. И все же оно попалось – нечто непонятное, скверно пахнущее и уродливое.
С дерева спустился Пек. Его побледневшее лицо покрывали капельки пота.
– Ну и ну… – шептал он себе под нос. – Ну и ну.
Профессор тоже склонился над сетью, а когда заговорил, в голосе его звучало больше радости, чем страха.
– Я так и знал! Я был прав! Это один из интереснейших пережитков прошлого. Знаете, кого мы поймали?
– Женщину, – подал голос Кэмпион.
– Ведьму. Посмотрите. Только тихонько, она, кажется, без сознания.
Очень осторожно профессор стал разматывать сеть. Пек, поборовши страх, что в подобных обстоятельствах уже подвиг, трясущимися руками зажег фонарь.
Сеть аккуратно убрали. Фигура на земле не двигалась.
– Боже праведный! Надеюсь, она не умерла от испуга. – Профессор был всерьез озабочен. – Пек, поставьте, пожалуйста, фонарь вот сюда. Отлично. Посветите еще и моим фонариком.
Теперь их добыча была хорошо освещена, и охотники наконец разглядели чудовище Фарисеевой поляны.
Оно не походило на обычное привидение и, в отличие от такового, при тщательном рассмотрении не стало менее жутким.
Женщина, пожилая, почти голая, если не считать нескольких полос невыделанной шкуры, едва прикрывающих худое желтое тело. На голове – козий череп с остатками шерсти. Лицо закрыто куском меха с дырками для глаз. Костлявые руки вымазаны кровью – зрелище незабываемое.
Профессор осторожно взялся за рога и поднял череп. Кэмпиона затошнило, и он отвернулся. Затем он снова посмотрел и снова испытал потрясение. Ему показалось, что у женщины ненормально огромный лоб. Потом он понял: она совершенно лысая.
Пек хриплым голосом, но с облегчением ответил на незаданный вопрос:
– Это ж старая миссис Манси. Мне ведь мой старик говорил, что она ведьма, да я его не слушал. Ну и ну, подумать только! Я-то считал – сказки.
Профессор достал свой плед.
– Теперь, когда мы знаем, кто она, все гораздо проще. Где она живет? Одна, видимо?
– Не, у ней сын есть, Сэмми, – сказал Пек. Едва выяснилось, что «призрак» на самом деле человек, к молодому человеку вернулась храбрость. – Он диковатый. Да они оба не в себе.
– Можете нас проводить? – спросил Кэмпион. – Это далеко? Женщину придется нести.
– Недалеко. Только вот в стороне от другого жилья.
Кэйри тем временем выпутал миссис Манси из полосок шкуры и завернул в плед.
– Думаю, будет лучше, если мы вначале доставим беднягу домой, а уж потом приведем в чувство. А то еще разбуянится с перепугу.
Пек соорудил что-то вроде носилок из прутьев, которые он вынул из ограды, разделяющей два владения.
– Давайте уложим ее сюда, – предложил он, – и можно идти. Тут и полмили не будет.
Они положили свою отвратительную пленницу на носилки и двинулись в путь. Необычное завершение необычной экспедиции повергло всех в молчание. Пек шел впереди. На руке у него болтался, позвякивая, фонарь, бросавший неровные пятна света на тропу. Пес бежал следом за хозяином, прямо под носилками, а замыкали колонну профессор и Кэмпион, которые то и дело спотыкались на неровной земле.
Профессор был погружен в свои мысли, но когда они вышли с поляны, он обратился к Кэмпиону:
– Вы понимаете?
– С трудом. Не видел бы сам, ни за что не поверил бы.
– Я подозревал именно такое. Козлиные рога и ритмичное завывание, – это сразу навело меня на мысль: весьма интересный случай. Насколько мне известно, ничего подобного за последние пятьдесят лет никто не видел. Совершенно не изученный обычай. Наша цивилизация распространилась по всему миру, но там и сям натыкаешься на явления, которые за последние триста лет ничуть не изменились…
Заметив, что Пек навострил свои большие красные уши, Кэйри добавил:
– Эта женщина, конечно, сумасшедшая. Однако у меня нет сомнений: среди ее предков было не одно поколение профессиональных ведьм. Какие-то из их верований передались и ей. Например, ее одеяние изготовлено по всем правилам, а подобное пение описано несколькими специалистами. Она своего рода атавизм. Возможно, она соображает, что делает, лишь на уровне инстинкта. Крайне интересно, крайне.
– Да, но зачем? – спросил Кэмпион, потрясенный куда более, чем желал показать. – Какой у нее мотив? Или ее кто-то заставил?
После некоторого раздумья профессор ответил:
– Нужно выяснить. Поскольку ее ночные вылазки довольно регулярны, причина должна быть веской. Ничего, все узнаем. Хотя, возможно, она этим занимается уже много лет. Например, ее мать так поступала. Вы не поверите, как много в последние столетия практикуется магии в вашей стране, да и у нас тоже. А ведь не так уж и давно ведьм сжигали. Года за два до моего рождения некоего Д. Хоума изгнали из Рима за чародейство. Многие пережитки существуют и сейчас в виде тех или иных суеверий. В местных газетах, где печатаются полицейские новости, то и дело попадаются весьма необычные истории.
– И все-таки здесь случай нетипичный? – Кэмпион кивнул на носилки.
– А, этот? Ну да. Одна из самых ранних форм ведовства. Что ж, если деревенский люд сидит на стульях трехсотлетней давности, а пудинг поедает костяной ложкой елизаветинских времен, так почему бы им – очень редко, разумеется, – не испробовать ритуалы черной магии, которым лет четыреста. Вот принесем ее домой, много чего узнаем.
– Не хочу показаться бессердечным, – заметил Кэмпион, перехватывая поудобнее носилки, – но лучше бы она летала на метле.
– Вот и пришли, – сообщил Пек, прерывая их беседу. – Сразу за холмом.
Минут через пять они доплелись до края поля. Близился рассвет, небо на востоке начало светлеть, а свет фонаря стал казаться тусклым. Ведьмино жилье, однако, путники разглядели с трудом. Эта хижина больше напоминала навес, бывший некогда домом, который давно развалился. Вблизи стало видно, что она состоит из досок и прутьев, скрепленных глиной. Земля вокруг была начисто вытоптана. Неподалеку дремало несколько тощих кур.
В нескольких шагах от двери Пек остановился.
– Наверное, сэр, лучше ее положить здесь, – сказал он. – А я пойду гляну, дома ли Сэмми. Обождите пока.
Он с облегчением опустил свой конец носилок, и остальные, последовав его примеру, расправили уставшие спины. Пек, держа в руке фонарь, приблизился к перекошенной двери, причем пес не отставал ни на шаг. Постучав и не дождавшись ответа, Пек открыл дверь и вошел.
Почти сразу изнутри донесся испуганный лепет, и наружу выскочила какая-то тень, которая тут же скрылась позади хижины. Все произошло неожиданно, и гости напугались чуть ли не больше, чем из-за других своих ночных приключений.
– Ух ты! Что это было? – хрипло спросил профессор.
– Сэмми, – сконфуженно ответил Пек, появляясь на пороге. – Я даже испугаться не успел. Заносить-то ее будем? Грязюка там жуткая.