– Что и требовалось доказать! – завершил Леня. Секретарша отступила к двери, распрямилась, сняла старомодные очки, резким жестом сорвала с головы парик, распустила длинные густые волосы.
Она удивительно преобразилась – из бледной, запуганной канцелярской крысы превратилась в высокую яркую девушку с гневно горящим взором.
– Конечно, где ему было узнать меня! – воскликнула она звонким, сильным голосом. – Ведь секретарша для него – пустое место, тень без лица! Он и имени-то моего не знал: «Принесите кофе, отнесите бумаги, сделайте с этого копии!» Поэтому мне ничего не стоило изнутри развалить его бизнес! Вовремя не отправить важные бумаги, придержать срочный счет, отключить телефон, когда звонит важный партнер… Он бы никогда не догадался, что все это – моих рук дело!
– Так это ты? – Резун вскочил из-за стола, бросился к секретарше и хотел схватить ее за горло.
Она увернулась и оттолкнула его, но он даже не сдвинулся с места, схватил девушку за плечи и начал трясти.
Маркиз с трудом отодвинул его от секретарши и проговорил вполголоса:
– Тихо, тихо! Возьмите себя в руки! Я же предупреждал, что не работаю по мокрому делу. А вам только не хватало получить срок за нанесение тяжких телесных повреждений! Уж она-то подаст на вас в суд, не сомневайтесь!
– Но почему, почему? – Резун с трудом взял себя в руки, отступил к столу и оттуда смотрел на преобразившуюся секретаршу как баран на новые ворота. – Но за что? За что ты так меня ненавидишь? Ведь я тебе ничего не сделал!
– Мне, может быть, и не сделал, – ответила Даша гораздо тише, опустив глаза. – Но ты сломал жизнь моего брата. Не только сломал – ты его фактически убил.
– Брата? – переспросил Резун растерянно. – Какого еще брата? Кто твой брат? Я понятия не имею… – Он оглянулся на Маркиза, как будто призывал того в свидетели своих слов.
– Мой брат – Павел Моргунов, Павлик, Паша… – Даша прислонилась к стене, как будто силы ее внезапно ушли.
Резун смотрел непонимающе, остальные молчали.
– Мы были с ним не просто брат и сестра – мы были близнецы, Даша и Паша, мы были как одно целое, – заговорила Даша. – Вместе мастерили в детстве кораблики из сосновой коры, вместе лазили в соседский сад за малиной. Когда Паша упал с велосипеда и разбил колено – вы не представляете, как мне было больно! И наоборот – когда я объелась незрелыми абрикосами, у Пашки тоже было расстройство желудка… Потом наши родители развелись и нас разлучили. Паша с отцом остался здесь, в Петербурге, а меня мать отвезла далеко, на свою родину, в маленький город. Но все равно мы не теряли с Пашей связи, мы чувствовали друг друга, даже на таком большом расстоянии. Единственное, в чем мы отличались, – я почти не умею рисовать, а у Павлика был замечательный талант. Он с самого детства прекрасно рисовал и без всякого блата поступил в архитектурный институт. По окончании института сразу нашел хорошую работу – в этой фирме, в фирме Олега Резуна! Я очень радовалась за него, думала, что теперь он прославится, станет богатым и знаменитым. Но не тут-то было!
Даша замолчала, опустив глаза. Остальные тоже молчали, ожидая продолжения рассказа. У всех троих были разные выражения лица: Резун смотрел на секретаршу с ненавистью и удивлением, Леня – с чисто человеческим интересом, Лола – с профессиональным любопытством, она запоминала жесты и интонации Даши, чтобы использовать их при случае в какой-нибудь из ролей.
– Понимаете, Павлик был очень, очень талантливый. Но тихий, робкий, он совершенно не умел за себя постоять, терялся, когда на него кричали. Если бы я была с ним рядом… Но мама болела, я не могла ее бросить и переехать к Павлику. Мама умерла, пока я собиралась…
«Тут бы хорошо подпустить в голос дрожи…» – подумала Лола.
– А потом, – продолжила Даша дрожащим голосом, – потом Павлик что-то напутал в работе. То ли не подписал вовремя какой-то эскиз, то ли забыл отдать чертеж объекта в надзорное бюро. В конце концов, он был художник, архитектор, а не менеджер! Он был талантлив! И вовсе незачем было поручать ему простую рутинную работу!
– А, я помню, как из-за какого-то идиота я потерял выгодный заказ! – вскинулся Резун. – На большие деньги влетел!
– Вот-вот! – Даша бросила на него острый, полный ненависти взгляд. – Ты уволил его, но сначала смешал с грязью, обозвал всеми самыми мерзкими словами из своего лексикона, да еще и побил в присутствии всех сотрудников!
– Не помню. – Резун пожал плечами. – Да его мало было убить!
– Вот ты его и убил. Фактически убил. После той сцены Павлик совершенно сломался. Таким я его и застала, когда приехала. Он перестал работать, потом – вообще перестал выходить из дома. Целыми днями лежал на диване лицом к стене. Я приходила к нему каждый день, пыталась расшевелить, готовила ему еду… но все было бесполезно. Еду я находила на следующий день нетронутой, а его – в той же позе, лицом к стене. И однажды…
Она замолчала – видимо, не могла продолжать.
Дыхание ее сделалось прерывистым, плечи затряслись, Даша с трудом сдерживала рыдания.
«Впечатляет, – оценила Лола, – надо будет взять на вооружение».
Наконец Даша справилась с собой – видимо, не захотела показать слабость на глазах Резуна.
– Однажды я пришла к нему – и не увидела Павлика на обычном месте.
В первый момент я даже обрадовалась, решила, что он все же встал и начал работать. Но нашла я его не за рабочим столом, а в ванной. Он висел в петле, сделанной из полотенца…
Все застыли, не сводя глаз с Даши. А она немного помолчала и продолжила:
– После похорон я решила отомстить. Ты убил моего брата – я решила уничтожить тебя, уничтожить твою фирму, твой бизнес, твою жизнь. У тебя как раз освободилось место секретарши. К счастью, если здесь уместно такое слово, у нас с Павликом были разные фамилии: когда наши родители развелись, мама оформила мне свою фамилию, а Павлик остался с фамилией отца. Я заняла место твоей секретарши и сначала постаралась стать необходимой, незаменимой и в то же время незаметной. А когда это мне вполне удалось – стала понемногу, редкими точными ударами губить твой бизнес. Задержанный на пару дней счет, потерянный договор, не сделанный вовремя телефонный звонок – и вот от твоего бизнеса остались жалкие крохи. И даже чтобы спасти эти остатки, тебе нужно было срочно раздобыть денег.
Резун сжал кулаки и шагнул к Даше, но Маркиз был начеку и вклинился между ними. Даша усмехнулась и продолжала:
– И тут ты вспомнил про колье… Но и здесь я успела раньше тебя. Подставила твою жену, шантажировала ее, потребовала больших денег, а когда она сказала, что не может достать такую сумму, – подсказала, как ей заложить колье. Ей на помощь пришел адвокат Мировольский. Конечно, не по доброте душевной, а потому, что надеялся нагреть руки на вашем разводе. Он помог ей заложить колье, она передала мне деньги. И тут ты потребовал принести колье, чтобы предъявить его покупателю.
Даша остановилась, чтобы перевести дух. Теперь она выглядела гораздо лучше, не запиналась и не задыхалась, щеки ее заметно порозовели.
– Тобой и твоей женой было очень легко управлять, – злорадно сказала она. – Алиса доверчивая дура, а ты веришь только плохому. Сообщили тебе, что у твоей жены любовник, – точно! Позвонил кто-то анонимно и сказал, что любовник проиграл кучу денег и Алиса платит его долги – так оно и есть!
– Вы, дорогая, выводы потом делать будете, лучше расскажите, что дальше было, – вклинился Маркиз, заметив, что Резун сжал кулаки и зло сверкнул глазами.
– Мировольский снова выручил Алису: выкупил колье за свои деньги и должен был в театре передать ей. Тогда я решила вмешаться: заменила подругу, работающую в эскорт-агентстве, незаметно вытащила у Мировольского колье, подменила его подделкой. Я рассчитывала, что ты продашь фальшивое колье анонимному покупателю, и тот, распознав подделку, расправится с тобой. Он человек крутой, шутить с собой не позволяет. Если и остался бы ты после этого в живых, то уж на бизнесе точно можно поставить крест… Но тут дело пошло немного иначе: эта дура, твоя жена, разбила тебе голову, ты попал в больницу, а потом в дело вмешалась эта шустрая парочка. – Даша кивком показала на Лолу и Маркиза.
– Ага, значит, я все же не такой дурак, как ты думала… – зарычал Резун.
– Постойте! – перебил его Леня. – Пока все более-менее связно и правдиво, за исключением одной детали. Откуда у тебя копия колье, да еще такая отлично сделанная?
– Вот это как раз я могу вам объяснить… – раздался в комнате слабый надтреснутый голос.
Все присутствующие удивленно обернулись и увидели на пороге кабинета маленького сухонького старичка с длинными седыми волосами, обрамляющими круглую розовую лысину. Лицо было искажено страданием и покрыто пятнами нервного румянца.
– Это еще что за шампиньон? – удивленно проговорил Резун.
– Это Аристарх Платонович Мертваго, известный ювелир! – сообщила Лола, как представляют в театре новое действующее лицо. – Аристарх Платонович, как вы себя чувствуете? Когда мы виделись прошлый раз, вам было плохо…
– Не спрашивайте, – отмахнулся старик. – При чем здесь мое самочувствие? Мне сейчас не до того… Я нечаянно подслушал ваш разговор и могу ответить на кое-какие вопросы…
– Да вас-то это каким боком касается? – неприязненно поинтересовался Резун.
– К сожалению, очень даже касается, – вздохнул старый ювелир и повернулся к бывшей секретарше. – Вот эта девушка – моя племянница, точнее, дочь моей племянницы Лиды, которую я очень любил.
– Дядя Арик, не нужно, – вскрикнула девушка, вскинув руки в бессильном жесте.
– Поздно, Даша. – Старик бессильно опустился на своевременно подставленный Леней стул и заговорил.
Даша появилась в нашем городе около года назад.
Она пришла к пожилому родственнику повидать его и сообщить о смерти своей матери. Аристарх Платонович встретил ее сердечно, предложил поселиться в своей квартире – он был одинок, жизнь подходила к концу, и ему хотелось видеть рядом близкого человека.